Часть 22 (1/2)

Когда Колина выписывают из больницы, всё приходит в норму. По крайней мере, для Гарри. Ведь после выписки, Криви смог поведать о том, кто именно на него напал. Это, по воспоминаниям мальчика, было огромное существо с горящими жёлтыми глазами. И оно было последним, что видел мальчик до того, как очнуться в лазарете сегодня вечером. И во всей этой истории не было и слова о Гарри Поттере. И, наверное, благодаря тому, что Колин рассказал всё, к Поттеру то и дело подходили обвинявшие его люди и извинялись. Гарри от этого только отмахнулся. На дураков, верящих только в сплетни, не обижаются. Да, это было не приятно, однако, Гарри никто не травил, а игнор можно было бы и потерпеть. Ох, как же Драко возмущался по поводу того, что Поттер всех простил и понял, особенно если вспомнить то, что творил Поттер со своими обидчиками в начале первого курса. Возможно, Гарри повзрослел. Возможно, он не хотел появления новых слухов о себе. Всё-таки, если он начнёт мстить всем сплетникам, то он, во-первых, может случайно нарушить тонну школьных правил, за что его выгонят, а во-вторых, недавняя ситуация повториться. А оно ему надо? Да как-то не особо. Тем более, он успел соскучиться по общению с львиным, да и со всеми остальными факультетами.

Общение с Реддлом всё ещё напряжённое, не доверительное. Но, похоже, сущность (в виде гномика), что проживает в дневнике решила, что выбраная ей тактика, по получению доверия была неверна и теперь Реддл действует менее активно. И за это Гарри ему благодарен. А в один из дней Поттер как-то уж слишком разоткровенничался и рассказал дневнику всё, что думает по поводу происходящего между его опекуном и Люциусом Малфоем. Написал Гарри много. Практически подробно. И, скорее всего, именно из-за этого дневник очень долго прогружал ответ. Или просто не знал, что вообще можно ответить на этот выплеск информации.

Ты живёшь с опекуном?

Таков был ответ Реддла.

А с кем мне ещё жить? Мои родственники, в какой-то степени, от меня отказались

Написал следом Гарри.

Твой опекун он был другом твоих родителей?

Нет, но Джи, вроде как, учился почти что в то же время, что и они

То есть, тебя приютил совершенно левый человек?

Да. Знаешь, не все люди могут позволить себе бросить ребёнка одного посреди улицы ночью

Реддл ничего не ответил по этому поводу. Он предпочел промолчать. И молчал он достаточно долго. Дня два. Гарри пытался с ним поговорить (всего лишь один раз), но тот проигнорировал. Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Расскажи о нём. О своём опекуне

Том вновь решил начать писать. В этот раз он решил конкретно так достать Гарри с расспросами о Джи. Чем этот человек заинтересовал Реддла? А черт его знает. И Реддла и Джи. Но Гарри отвечал. Кратко, не углубляясь в подробности. На один вопрос шел один конкретный ответ.

— Я уже об этом говорил, но Реддл меня напрягает, — говорит Драко. Они шли с Трансфигурации на очередную тренировку. В коридоре, помимо них, не было никого, так что они смело могли обсуждать всё, что хотели, не боясь быть подслушанными. — Он слишком часто до тебя докапывается. И каждый раз спрашивает личную информацию.

— Ты прекрасно знаешь, что я не говорю ему всё. Как и то, что я ему не доверяю. Так что ничего плохого, думаю, произойти не может, — пожимает плечами Гарри.

Недавно, после пары вечеров посиделок в библиотеке, где они искали информацию о том, может ли артефакт в виде дневника представлять какую-либо угрозу. Единственное, что мальчики смогли найти не в Запретной Секции, было то, что к артефактом с самосознанием нужно относиться настороженно. В противном случае ты рисковал привязаться к ним настолько, что они могли завладеть твоим сознанием. То есть, они могли начать тобой управлять.

В тот же вечер было выдвинуто предположение, что Том Реддл и был наследником, который каким-то образом смог заточить себя в дневнике и пролежать неизвестно где все эти годы.

Точнее не ”неизвестно где”, а где-то в Меноре семьи Драко.

— Может, это потому, что Реддл был частью твоей семьи? — спросила у светловолосого Гермиона. Раз она снова начала общаться с Гарри, то и с Драко заодно, так как эти двое почти всегда тусили вместе.

— Тогда я бы с самого рождения знал, что я состою в родстве с самим Салазаром Слизерином, — фыркнул на это предположение Малфой. — Все чистокровные с детства знают всю свою родословную. Нас заставляют её учить чуть ли не с пелёнок.

— Может, Реддл был знакомым твоего отца и попросил спрятать его дневник в вашем доме? — предполагает Гарри.

— Как минимум другом, если отец добровольно на это пошел, — скрестил руки на груди Драко. — А если нет, то это кто-то, кто куда более значимая персона, чем отец. А таких не так уж и много. Последним человеком, которого мой отец уважал, был...

И тут светловолосый резко замолчал. Это выглядело так, будто бы он только что чуть не выдал какую-то очень важную информацию.

— Не помню имени этого человека, — не совсем уверено произнес Малфой. Гарри недоверчиво посмотрел на него. — Я правда не помню, как его звали. Лишь то, что мой отец считал его весьма значимой персоной.

— Ладно, допустим, так оно и есть, — Гермиона сделал вид, что она в это поверила. Гарри поступил так же.  И если вы думаете, что он оставит, то нет, он устроит сероглазому блондину допрос в самое ближайшее время. Без этого просто никак. — Допустим, того человека звали Том Реддл и он отдал твоему отцу на хранение эту вещицу. Однако, раз Малфой не помнит его имени, то значит, что звали его как-то иначе. Только вот как - это вопрос.

— М-да..., — протянул Гарри. — Дело зашло в тупик...

★★★</p>

Спустя пару недель после этого разговора, ночью, под покровом темноты Поттер пробрался под полог на кровать Малфоя с целью докопаться до него и выпытать информацию обо всём, что он умолчал недавно. Разбудив несчастного струйкой воды в лицо, предварительно наложив заглушающее, чтобы не разбудить остальных, замотал тому руки в одеяло, чтобы точно не сбежал и не применил беспалочковую.

— Доброй ночи, Драко, — говорит Гарри зажигая на пальце Люмос и смотря в лицо светловолосому, пытающемуся привыкнуть к тускловатому свечению магии. — Не возражаешь, если я задам тебе пару вопросов?

— Поттер, сейчас энный час ночи! Какого чёрта?! Не мог утром спросить?! — Драко пару раз дёрнул руками, но увы, они были обездвижены. — Ты чего творишь, Поттер?!

Серые глаза смотрят в зелёные с испугом и непонеманием. Он боится, что Поттер повторит то, что он сделал на первом курсе. Да, это было не опасно для здоровья, но очень унизительно и не приятно. И вообще, что этот черноволосый хочет от него в такое время?

— Хочу всего лишь узнать имя того, кого твой отец уважал. Всего-то, — пожимает плечами Поттер. От того, насколько буднично звучит его тон, его хочется ударить. — Ты же знаешь, как зовут этого человека.

Последнее предложение звучит не как вопрос, а как утверждение. Драко закусывает нижнюю губу и отводит взгляд. Он не хочет говорить это имя. Мало того, что это был компромат на Люциуса, так из-за этого имени Гарри мог перестать с ним общаться. А этого не хотелось. Поттер был ему каким-никаким другом. Со слизеринской точки зрения, очень выгодным другом.

— Ты знаешь. Скажи, — Поттер требует. Ему кажется, что эта информация нехило так поможет им понять, что не так было с Томом Реддлом. — Драко, я обещаю, что не буду на тебя злиться из-за этого. Правда. Это ведь твой отец кого-то там уважает, а не ты.

И... Малфой сдался. А как иначе? Вы видели эти зелёные глаза, что были прямо напротив его лица? Вы видели эмоции, что в них плескались? Нет? Вот и не знайте. Драко этой информацией делиться не намерен ни с кем (про глаза Поттера).

Светловолосый рассказал всё, что знает о не самом хорошем прошлом своего отца. Рассказал, что тот был на стороне Темного Лорда. Рассказал, что именно Лорд был единственным, кого когда-либо уважал Люциус.