Часть 5 (1/2)
Это не было душем. Просто вентиль и кусок трубы, из которого на голову довольно тонкой струёй текла вода.
И правда, холодная. А Баффи действительно это не волновало. Вряд ли бы температура воды беспокоила её в данных обстоятельствах, даже если бы она была человеком.
Вот только Баффи не оказалась бы в подобных обстоятельствах, если бы была человеком.
Её самый страшный кошмар всё же воплотился в реальность: Баффи стала монстром, чудовищем.
Кровожадным чудовищем. Причём кровожадным в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Баффи позволила жажде взять верх. Она собиралась осушить Спайка, выпить всю кровь до последней капли и не остановилась бы, если бы он её не оттолкнул.
Она могла бы его убить. Она, можно сказать, постепенно его убивала. И получала удовольствие от процесса.
Да, это был всего лишь Спайк. Баффи могла бы успокоить себя. Ничего страшного, ничего преступного. Всего лишь бездушный вампир, которого она презирала.
Всего лишь?
Именно. Всего лишь Спайк, её союзник, который патрулировал вместе с ней, несколько раз спасал ей жизнь, защищал её сестру и друзей, пока Баффи была мертва, пытался хоть как-то подбодрить её после воскрешения, старался быть... другом? Да, Спайк, который в той откровенной песне попросил оставить его в покое, и всё равно пришёл на помощь, даже после того как Баффи ему нагрубила. В очередной раз.
Спайк, с которым она целовалась. Спайк, с которым она переспала.
Да, Спайк. Которого она унижала, а он всё равно раз за разом настаивал на своём. И получал своё?
И укуса он ведь тоже ждал? Намекал, дразнил её.
И испытал своеобразное извращённое удовольствие? Баффи почти не сомневалась.
Это было так… мерзко.
То, что Спайк не возражал, то, что его ничего не пугало и даже не смущало, отнюдь не оправдывало саму Баффи.
И дело ведь было не только в укусе. В голове то и дело возникали воспоминания о прошлой ночи. Что Баффи делала с ним? Что она позволяла ему делать с собой? Они не думали ни о чём, не боялись причинить друг другу боль. И причиняли.
Может быть, сегодня утром она проснулась монстром, потому что уже была им? Поэтому чип Спайка перестал действовать?
Самым ужасным казалось то, что картинки, похожие на кадры фильма для взрослых, то и дело всплывающие перед глазами, вызывали в ней не только омерзение, но и... возбуждение.
Что с ней не так? Почему она вспоминает об этом сейчас?
Грязный, шершавый пол под коленями, рука Спайка на шее, мешающая нормально вдохнуть. Его движения, слишком резкие. Болезненно-приятные...
А потом его руки над головой, Баффи держит его запястья, не позволяя вырваться, не позволяя коснуться её, потому что именно этого ему и хочется, а ей - нет. Это её раунд, под её контролем. Но Спайк всё равно упрямо не желает лежать смирно, приподнимая бёдра ей навстречу.
И снова он сверху. И вжимает в пол уже её. И целует. И она закрывает глаза, чтобы не видеть его лицо, чтобы представить, что она не здесь. И не может.
Ладонь словно бы против её воли скользнула к низу живота, но Баффи одёрнула себя.
Она не собиралась делать этого, думая о Спайке.
- Ты не взяла полотенце.
Баффи не заметила, когда он спустился, и понятия не имела, сколько Спайк стоял здесь, глядя на неё без всякого стеснения.
Она поспешила прикрыться руками.
- Отвернись!
Он сделал вид, что её не услышал. Баффи шагнула к нему из-под струи воды, вырвала полотенце и закуталась в него.
Спайк всё ещё преграждал ей путь.
- Я знаю, что ты меня хочешь, - заявил нагло, самоуверенно.
- Нет.
- Да. Кровь истребительниц - сильнейший афродизиак, а ты выпила её достаточно.
Хотелось ударить его и стереть эту мерзкую ухмылку, но Баффи опасалась возможных последствий. И в то же время хотелось поддаться, списать всё на возбуждающий эффект крови и позволить себе забыться.
Выпустить на волю то самое чудовище?
Нет, ни за что.
Баффи отпихнула его, вернулась в спальню, если это пространство и впрямь можно было так назвать. Спайк задержался ненадолго, чтобы перекрыть воду, но нагнал её уже через несколько шагов.
Схватил за плечи, развернул к себе, впился в рот жадным поцелуем.
И Баффи сдалась.
Полотенце свалилось на пол, но ей было плевать. Она сосредоточилась на том, как стащить со Спайка джинсы. Он прервал поцелуй только, чтобы отбросить в сторону футболку, и снова притянул Баффи к себе.
Они целовались долго, очень долго. Или не совсем целовались? Словно очередная схватка. Или, скорее, состязание. Каждый старался доказать другому, что именно он наиболее изощрён, изобретателен и искусен в этом деле.
Баффи прижималась грудью к его груди, такой невероятно горячей, почти обжигающей, чувствовала, как бьётся его сердце. Так сильно, словно пыталось оживить её собственное - мёртвое.
В какой-то момент в голову Баффи снова прокралась пугающая мысль, что всё абсолютно правильно и справедливо. Друзья воскресили её полтора месяца назад, но она всё ещё ощущала себя мёртвой внутри. Теперь она была мёртвой и снаружи.
Баффи попыталась вырваться, Спайк не хотел её отпускать и, кажется, нашёл лучший из возможных выходов. Вместо того, чтобы удерживать Баффи, он резко оттолкнул её от себя. Она потеряла равновесие и рухнула на матрас поперёк кровати.
Не ударилась, конечно. Это было бы невозможно, но то, как он спружинил под её спиной и затылком отчего-то показалось Баффи неприятным. Она перевернулась на живот, упёрлась ладонями, собираясь встать, и в этот момент Спайк ухватил её двумя руками за талию и подтянул к себе.
Конечно, она соврала бы, если бы сказала, что не ожидала этого.
Баффи согнула ноги в коленях, стараясь найти удобное положение и принять устойчивую позу.
Да, поза действительно была отличной, она позволяла не смотреть на Спайка, не трогать его и избавляла от малейшего искушения его укусить.
И теперь, когда он стал тёплым и живым, представить на месте Спайка кого-то другого должно было быть просто.
Вот только всё ещё не получалось.
Спайк убрал одну руку, почти что ласково провёл другой вдоль её позвоночника, огладил ягодицы и ущипнул. Сильно, заставив Баффи дёрнуться. Усмехнулся громко.
Его палец скользнул между её ног, и Баффи нетерпеливо заёрзала - ей не хотелось никаких глупых прелюдий.
Спайк не стал её томить, подтолкнул ладонью под живот, вынудив ещё немного приподнять бёдра, и вошёл резко и глубоко. Чересчур резко. Он не дал Баффи времени привыкнуть, приспособиться и сразу же начал двигаться. Быстро, энергично.
И ей пришлось подстраиваться под этот жёсткий ритм, искать тот самый удачный угол - чуть выше, чуть ниже, чуть сильнее прогнуть спину, - чтобы ощущения стали ещё ярче и острее.
- Я ненавижу тебя, - простонала Баффи.
- Хорошо. Уже первый шаг на пути к противоположному.
Спайк ухватился рукой за спинку кровати, наращивая темп и врезаясь в её бёдра с каждым разом всё сильнее.
- Ненавижу себя, - добавила она, подавшись ещё немного назад, чтобы ему, чёрт возьми, было удобнее.
- Это пройдёт.
Самовлюблённый ублюдок. Он верил, что хорошо понимает Баффи и знает, что она чувствует.
- Я ненавижу всё это.
- Я тоже, отчасти. Но это ведь не мешает нам получать удовольствие? Я хочу тебя, ты хочешь меня. Остальное неважно.
Спайк говорил отрывисто. В такт движениям. И его голос неожиданно грубый, почти рычащий отчего-то заставлял её тело дрожать.
Баффи выводила из себя его самоуверенность. Возможно, она ошиблась, и поза была не такой уж удачной, потому что Баффи никак не могла отомстить Спайку, проучить его, сделать больно. Если только словами.
- Я не хочу тебя, - ответила она упрямо и крепче вцепилась пальцами в одеяло.
- Звучит неубедительно.
- Ты сам сказал, что кровь истребительниц - как афродизиак. Я не хочу тебя, Спайк. Я просто хочу... этого.
Говорить становилось всё труднее.
- Чего? Секса? - уточнил он. - И неважно с кем?
Свободной рукой Спайк то ласкал, то до боли сжимал её грудь, заставляя вскрикивать. Баффи ухватила его за запястье, сама не понимая, чего хочет: чтобы он остановился или продолжал.