Глава 8. (2/2)
― Хах, ну, таковы были указания Рампо, я статью писал, ― Чуя подогнул одну ногу под себя, реакция Тачи не заставила себя ждать.
― Да я знаю… да все знают! Как только ты ее загрузил на облако, до конца дня все копирайтеры только о ней шептались.
― Да ладно? ― Чуя вскинул бровь, для виду, на самом деле он вообще ни капли не удивлен. Учитывая какими были “требования” и какой вышла статья. Тачихара бодро кивал головой, подтверждая слова Чуи. ― Знаешь, я два дня только в этом дерьме варюсь, так что ты не против, если мы сменим тему?
― Да конечно
― Ты как оказался в общаге? Ты же вроде в городе живешь
― Так и есть, я после работы проводил Гин досюда, ― щеки парня залились нежно-розовым румянцем, хотя выражение лица определенно излучало гордость за свой поступок.
― Из рекрутмента девчонка?
― Именно, она
Отойдя до холодильника и выуживая оттуда две бутылки пива, Чуе резко захотелось снова ощутить на своем лице и в волосах теплые порывы портового ветра. Было что-то в этом ветре, определенно, родное. Поэтому хватая с тумбочки пачку сигарет, он открыл входную дверь.
― Пошли, покурим
Что ж, судя по всему, первая любовь через Zoom существует. По крайней мере, то, как восторженно Тачихара тараторил о том, что возможно скоро осмелится позвать Гин на настоящее свидание, говорило именно об этом.
Некоторые люди вот так находят друг друга в этом мире, да? Интервью было не так давно, но Чуя все равно смутно помнил, что девушка из себя представляла. Вроде брюнетка. И хотя он и не волновался, и не переживал, но во время видео-звонка вся его концентрация уходила на мысленную проверку грамотности своих изречений. А Тачи во время интервью успел перед собой разглядеть истинный изумруд.
― Ладно, похоже я слишком гиперфиксировался, ― кажется от Мичидзо не ушло, что Чуя мыслями где-то далеко.
― Давай выпьем за то, чтобы все у вас получилось? ― подмигнув Чуя приложил горлышко к губам, осушая бутылку до конца.
Сперва мигая неуверенно, но затем загораясь бледно-желтым светом, где-то в конце улицы замерцали лампы фонарных столбов.
― Что ж, ― вставая с крыльца, где парни сидели на холодном бетоне, Тачи протянул Чуе руку, ― успехов тебе завтра это пережить.
― Разве похоже, что я парюсь? ― пожав руку в ответ, рыжий лишь ободряюще улыбнулся на прощание.
Смотря как фигура коллеги исчезает за поворотом, Чуя стоял еще какое-то время запрятав руки в карманы домашних штанов. Ну и зачем Тачи навел тут паники. Как будто грядет конец света какой-то.
Пока Чуя ухмылялся своим мыслям, по улице забрезжил свет дальних фар приближающегося автомобиля. Жаль, что рядом нет никого, чтобы поспорить на несколько тысяч йен, что Накахара даже со спины легко может назвать марку и модель авто, и сколько горючего он расходует на сто километров.
И только, когда машина притормозила через дорогу напротив общаги, Чуя обернулся. Никто не хочет смотреть в упор в слепящий глаза свет. Кто вообще по городу на дальних ездит?! Верно, человек, кто в принципе не ездит.
А сейчас, Чуя смотрел, не отрывая глаз, пока по его венам перекатывалось не донца понятое чувство, обжигающее все его существо. Тогда двигатель заглушился, и с тем как погасли фары, во мраке неосвещенной части улицы показалась высокая фигура.
Чуя прекрасно знал, на что идет, выходя из общаги в этот час. Когда встречаются не спящие в ночи. Есть вещи, которые тебя манят, против твоей воли. Или, только на первый взгляд против нее.
Дазай неторопливо снял с себя пиджак, оставляя его на заднем сидении и хлопая дверью сильнее чем нужно. Чую непроизвольно передернуло. Но вид Дазая в приталенной черной рубашке, заправленной в строгие брюки, облегающие худые ноги ― компенсация, так скажем, неплохая. И Чуя признаётся себе в этом, чувствуя как быстро пересыхает во рту.
Когда Дазай переходит проезжую часть, на его бледном лице начинает расцветать улыбка, способная осветить не только этот индустриальный уголок города, но и расстояния простирающиеся далеко за его пределы.
Сокращая последние метры ускоренным шагом, он с силой врезается в Чую, сразу одной рукой опускаясь на штаны рыжего, скрывающие натренированные мышцы, и уверенно запуская вторую в растрепанные и без того мягкие локоны. Чуя ударяется спиной об входную дверь, когда Дазай уже жадно накрыл его губы своими, прижимая всем телом к твердой поверхности. Дазай не в себе? Или в себе? Это слишком похоже на одержимость. Это ― наваждение.
И Чуя тонет во всем этом без возможности и без секунды на осознание происходящего. А Дазай уже ласкает языком его шею, прижимая к себе крепче и крепче, пока все ярче ощущает вкус Чуи у себя во рту. Словно если он оторвется от него хоть на секунду, жизнь оборвется.
Непроизвольно запрокинув голову назад, Чуя издал глухой стон, цепляясь руками за шею Дазая, кто продолжал прокладывать влажную дорожку ниже, от точки пульса к ключицам, что виднелись в широкой прорези футболки. Божегосподи. Они уже не здесь. Наконец выпустив из пальцев рыжие локоны, Дазай пробирается рукой под футболку, впиваясь ногтями в нежную кожу спины, а другой рукой все также крепко держась за задницу Накахары.
― Чуя… Чууя… ― Дазай прерывисто дышал во влажную кожу, и от этого шепота по телу рыжего словно прошелся разряд тока.
Каким-то образом договорившись с самими собой и открывая глаза, Чуя резко взял Дазая за плечи, уверенно отставляя от себя. Дазай послушно отстраняясь заглянул в глубину синих глаз напротив. Брюнет смотрел так, словно он пьян. Или опьянен, его темные в этом свете глаза блестели под растрепанной челкой. Взгляд его был таким непривычным. Чуя еще ни разу его не видел таким. За те три дня, что он в принципе его видел. Не так ли смотрят люди, которые на грани смерти видят перед собой свое спасение? Почему он смотрит именно так? Почему, Дазай?
С трудом отрывая взгляд от глаз напротив и переводя его на алые губы, Чуя провел по своему лицу рукой. Пока он чувствовал лишь одно ― как наперекор любой рационализации, но все его тело сейчас взывает к Дазаю. Желая продолжить, моля унять ноющее натяжение внизу живота.
― Послушай, ― все еще не успев выровнить дыхание, Чуя приложил усилия, и голос его не дрогнул, несмотря на бешеные удары сердца в грудной клетке, отдающие гулкой вибрацией по всему телу.
― Слушаю, ― облизывая губы, Дазай лукаво наклоняет голову вбок, бегая глазами от одного зрачка Чуи к другому.
И Чуя был уверен, что ему есть, что сказать, но слова таяли на кончике языка, превращаясь в пустой звук.
Но.
Точно не так. Точно не здесь. И пожалуй, и не сейчас.
Дазай поднимая руку, медленно провел холодными пальцами по щеке Чуи, так осторожно, словно это был самый изысканный на этом свете бархат.
― Я знаю. Чего /я/ хочу. Чуя. А ты?
Чуя отвел взгляд, мысленно прикусив губу. но только мысленно.
― Вот как… ― Дазай запрокинул голову вверх, взирая к уже темно-синему небосводу. Затем он снова вернул Чуе взгляд, опуская обе руки ему на талию и сильно сжимая. ― Что еще, кроме этого момента, сейчас имеет значение?
Когда Чуя уже был в его руках. Вот он. Здесь. И чем дольше Чуя молчал, тем больше Дазай начинал утопать в водовороте своих мыслей, покидая настоящий момент. Так случалось, что ж, всегда. Но Накахара этого не знал и не мог знать.
― Поехали, я отвезу тебя, ― хватая за руку, Чуя довел парня, кто послушно шел следом, до машины, прежде чем открыть ему дверь.
Дазай сидел сначала уставившись в окно, но когда Чуя начал быстро переключать скорости, до отказа выжимая педаль акселератора, Дазай понял, что этот парень вытворяет с его душой и с его машиной приемы запрещенные.
Когда Чуя, даже хер знает, где Дазай живет, но машинально вырулил на уже знакомое шоссе, брюнет молча включил навигатор на бортовом компьютере, чтобы, ну ясно.
Они мчались под огнями Йокогамских улиц, Чуя сосредоточенно смотрел в боковые зеркала, перестраивась, он сейчас был в своем мире. Огни порта сопровождали их почти всю дорогу до жилого комплекса, где жил главный редактор.
А Дазай расстегнул верхние пуговицы рубашки, в надежде что станет легче дышать.
Что ж, в резюме этого не было ― Чуя более чем великолепен за рулем. Дазая это не очень удивляло, но мурашки, они все же бежали по всему телу, снова и снова.
Что ему нужно сделать, чтобы человека рядом /узнать/? Узнать до последней мелочи, до самой мелкой подробности? Ответ ясный ― начать говорить. Открыть рот. Звуки в слова и предложения.
Тем не менее, они молчали. Дазай был очень близок к тому, чтобы надуть губы и потребовать /своего/, как капризный ребенок, но так же Дазай славится своей проницательностью. И если вся эта ситуация заставляет Чую притормозить, он даст ему этот шанс. Но. Но он даст ему одну ночь. Сегодняшнюю ночь. Даже не сообщая ему об этом. И если завтра Чуя все еще не будет готов встретиться лицом с тем, с чем ему нужно разобраться, хочет он того или нет, что ж. Дверь закроется. Им двадцать шесть. Они не дети. Это не песочница.
Навигатор сообщил о прибытии к пункту назначения, и Чуя лишь тогда обернулся на Дазая и смотря прямо в глаза слегка кивнул. Предельно понятно, что воздух между ними настолько заряжен. Что оттащить друг от друга /в случае чего/ их было бы невозможно.
Обернувшись сначала за пиджаком на заднем сидении, Дазай покинул салон. Чуя предусмотрительно сам потянулся к пассажирской двери, чтобы закрыть как требуется ― аккуратно.
Пригнувшись к рулю, Накахара еще раз посмотрел на Дазая, кто стоял перед входом в свой подъезд. Его лицо снова, снова было нечитаемым. Медленно трогаясь с места, чтобы не перебудить блок ревом двигателя, машина выкатилась за автоматические ворота закрытого жилого комплекса.