За твоей спиной (1/2)

— Эй, Англия, знаешь что?! — внезапно выкрикнул блондин, сразу набивая рот чипсами и запивая колой.

Англичанин раздражённо повёл густыми бровями. Его младший брат Америка (которого он считал сыном) внезапно ворвался к нему в дом сегодня утром. Впрочем, это происходит часто. Артуру уже надоело ругаться, поэтому он смирился и позволил ему есть чипсы и бургеры на своём любимом диване. Да, Англия совсем отчаялся вбивать хоть какую-то культуру и приличие в эту белобрысую голову.

— Сначала съешь, а потом говори, — Артур сидел в кресле, в своей привычной одежде, читал газету. Точнее, пытался читать. Постоянный шум упаковки чипсов, чавканье и громко включенный телевизор не давал ему настроиться.

Альфред послушно проглотил, кашлянул и начал свою тираду:

— Мне уже так надоел этот комми! Он постоянно мешает всем моим планам! А ещё, я уверен, что он мечтает вернуть СССР! Моя демократия не помогает выбить с него всю эту дурь, и я не знаю, что мне делать, — Америка поправил очки жирными пальцами. Он посмотрел на Англию, будто тот знал, как ему помочь.

— Попробуй попросить его не быть коммунистом, — саркастично ответил парень, перевернув страницу газеты.

Альфред, словно ожидая объяснения, прожигал того взглядом. Но Артур был похож на неприступную крепость.

— Да ладно, бро, ты ничем на помог!

Англия хмыкнул, но от чтива взгляд не отвёл.

Америка надул губы, словно обиженный ребёнок.

— Я всё понял! Я тебе не нужен! — юноша встал с дивана, случайно зацепив чипсы, которые по итогу оказались на дорогом персидском ковре. Англия почувствовал, как непроизвольно сжались ладони. — Я ухожу к Японии! А ты и дальше читай свои тупые газеты!

Америка быстро убежал в коридор и громко (специально) хлопнул дверью.

Англия наконец смог спокойно выдохнуть и выключить телевизор. Этот парень чертовски раздражал, но оставался его любимым младшим братом.

Блондин посмотрел на испорченный ковёр, мусор на журнальном столике и капли от колы. Словно тут прошёлся ураган.

— «Боже, храни королеву…» — вновь выдохнул англичанин, начиная убираться. Но он вспомнил слова Америки. «Россия правда раздражал.» Он был совсем другим, и часто Англия не мог понять, что у него вообще в голове. Русский действовал ему на нервы, очень сильно. «Каждый раз вставляет палки в колёса и является вечной угрозой.»

— «Если бы я только мог сделать его слабым, чтобы тот забыл все свои имперские замашки, а может даже подчинить его, как колонию…» — мечтал англичанин, но тут же вспоминал, что это невозможно. Сколько раз он пытался его уничтожить, не сосчитать. Не своими руками, конечно. Но кое-что он ещё не пробовал, — «А если попробовать магией его изменить? Нет, это же Россия. Этого ублюдка даже магия не берёт!»

Но надежда не угасала. Тщательно вычистив свой ковёр, Англия нашёл в шкафу своей комнаты коробку. Там лежала чёрная мантия, книга, мел и палочка.

Открыв дверь в подвал, парень спустился вниз, щелчком пальцев зажигая свечи.

— «Я же не пытался сделать это так, верно? А вдруг получится?» — англичанин нарисовал круг и звезду внутри мелом. Затем начал расписывать внутри круга разные руны, как нарисовано в книжке. Расставил свечи и достал в одном из шкафчиков белый свёрток. Раскрыв его, он увидел клок белых волос. Он смог отрезать их у России ещё в 1962 году. Англия приберёг их на крайний случай. Положив в центр круга волосы, он встал на колени в паре сантиметров.

Глубоко вдохнув, маг начал читать заклинание. Круг засветился пугающим алым цветом. Англия держал глаза закрытыми, но чувствовал ужасающую атмосферу и слышал звук треска, словно треск молний. Страх, ненависть, раздражение словно проникали в его душу вместе с этим светом.

Прядь начала испаряться, а круг становился всё тусклее.

Когда Англия раскрыл глаза, он заметил потухшие свечи, круг без рун и волос. Значит, что-то да произошло. Но что?

Англия сглотнул и вернулся в комнату. На улице уже ночь. А в душе рос ком напряжения. Он не знал, что именно он сделал с Россией. Но надеялся, что хуже не стало.

***</p>

В уютной, но маленькой комнате громко звонил будильник. Крупный парень под одеялом пошевелился и приподнялся. Зевнув, он выключил телефон.

Его тело странно болело, но он не придал этому значения.

Россия встал с кровати и подошёл к зеркалу. На голове копна пепельных волос, на шее шрам, а под глазами мешки. Вчера он просидел до ночи за документами, и по итогу проспал всего 4 часа. Но он рассчитывает на сон в самолёте.

Русский ушёл от зеркала и направился в ванную. Конечно, он и не подозревал, что в комнате остался ещё кое-кто.

— Я стал призраком? — в зеркале отображался ещё один Россия. Он висел в воздухе, в советской форме с фуражкой, с алыми глазами. Всё, как всегда. Точнее, не совсем. «Какого черта я летаю?! И что я делаю в этой маленькой квартире?! И кто, чёрт возьми, этот парень, который является моей копией?!»

Ещё вчера он думал над тем, как бы ударить парочкой ядерных боеголовок по Вашингтону, а сейчас его даже не видят. «Я умер? Пиндос всё же решился и ударил первым?» Но он не так представлял себе загробную жизнь.

Через пару минут он услышал шаги, дверь открылась и уже прилично выглядящая копия вошла в комнату.

Россия нашёл своё пальто, шарф, собрал все документы и быстро выбежал со своего маленького дома. Раньше он жил в огромном доме, скорее дворце, где проживало, помимо него, ещё 15 стран. Но он переехал сразу через год после развала СССР, потому что все эти пустые комнаты давили на него, и будто кричали: «одинокий неудачник!» Хотя одиночество никуда его не покинуло, даже после переезда. Но, по крайней мере, ничто не напоминало о его когда-то счастливой жизни.

СССР, не желая оставаться в какой-то каморке, зацепился за плечи своей копии и полетел за ним. Пока что он мало что понимал. Он видел какие-то странные штуки, которых он никогда не видел раньше. «Из одной даже исходил звук будильника. Но она была слишком тонкой, как из этого вообще могло что-то звучать? А теперь я вижу какую-то… Машину. Да, это похоже на машину. Но её форма, вид и размер такие странные.» Когда копия сел за руль, СССР начал рассматривать всё вокруг. «Выглядит знакомо, но так… По-другому. Удобнее, практичнее, компактнее. Не похоже на мои машины. По крайней мере, машины моего времени.»