11 (1/2)

Её имя Эмма</p>

Совершенно неожиданно для Дэвида вечер выдался изумительным. К его удивлению, холодная и даже немного грубая мадам мэр оказалась прекрасным собеседником, хорошей хозяйкой и весёлым человеком. Соглашаясь провести с ней этот вечер, Нолан и не представлял, что она может так раскрыться, и ни капли не жалел, что принял приглашение. Однако теперь мужчина недоумевал: почему ей не удаётся поладить с Генри? Если остальных горожан он ещё мог понять (никому не приходилось видеть её вот так «вблизи»), то неужели она не открывается даже сыну? Как мальчик не видит за маской холода эту весёлую женщину?

Это произошло незаметно для обоих; он не заметил, как пролетел вечер в обществе Реджины и как в нём, оказывается, может быть уютно. Она не заметила, как похороненная где-то глубоко внутри Злой Королевы принцесса вдруг сумела воскреснуть. Та смелая весёлая девочка, обожавшая верховую езду, вдруг снова была здесь.

После ужина Дэвид, как истинный джентльмен, помогал Реджине убрать со стола.

— Знаете, последние недели выдались для меня настоящим испытанием, и вы всё время были рядом, — он опустил тарелки в раковину, — спасибо.

Реджина, вошедшая в кухню за ним, стояла у него за спиной, и когда мужчина обернулся, они оказались лицом к лицу.

— А как иначе? — улыбнулась Королева. — Я ведь за вас отвечаю, раз вы мой «найдёныш».

Не моргнув глазом, она искусно врала, поддерживая версию его «проклятой личности».

— Я ведь до сих пор не знаю, как всё случилось, — облокотившись спиной на раковину, он скрестил руки на груди. — Как вы меня нашли?

— Просто, кроме меня, этого никто не знает. — Миллс продолжала улыбаться. — Я в тот день работала допоздна, ночь выдалась холодной... — Улыбка вдруг исчезла с её лица, в голосе возникли нотки грусти. — Помню, забыла телефон в офисе и ещё подумала, мол, ну и пусть, не так уж он мне и нужен, но что-то заставило развернуться. — Произнеся эти слова, Королева прижала ладонь к груди, туда, где, по мнению учёных, находилась душа.

— А где вы меня нашли?

— На обочине дороги, холодного как лёд. Врачи сказали, ещё минут десять, и вас было бы не спасти. — Её глаза будто заблестели от влаги.

Её величество и впрямь расчувствовалась, говоря всё это. Она давно заучила на зубок не только свою проклятую личность, но и личности всех горожан. И внимательно следила, чтобы всё соответствовало легендам. Поэтому Реджина могла с лёгкостью расплакаться или рассмеяться, если того требовала легенда проклятия. Хотя, как знать, может, она вовсе не наказала их, а осчастливила. Что, если их проклятые жизни им куда больше по душе, и на деле здесь проклята только она? Ведь только она проживает их сразу две, только она обречена помнить не только свою реальность, но и всех горожан. Так что же это, победа или поражение?

— Удивительно, правда? — вдруг после недолгого молчания заговорила Миллс. — Не забудь я телефон, меня бы на той дороге не оказалось.

— Да, будто само провидение привело вас ко мне, — мужчина слегка улыбнулся.

Уголки губ Нолана на секунду дрогнули в улыбке, а секунду спустя он почувствовал, как Реджина прикоснулась к его губам своими, робко и невесомо. На раздумья у него было всего несколько секунд. Он, конечно, мог отстраниться и, тактично попрощавшись, уйти, и это было бы правильно, однако вместо этого Дэвид ответил на поцелуй.

Если бы кого-то из них сейчас спросили о мотивах происходящего, никто бы из них ответить не смог. Королева делала это то ли из мести, чтобы доказать в первую очередь себе неправоту Генри касательно утверждения, что Прекрасный может быть только с Белоснежкой, то ли ей просто хотелось продлить это ощущение, задержав подольше ту юную девочку, что пряталась так глубоко. У принца же даже особых вариантов не было. Возможно, он просто решил пуститься во все тяжкие, ведь за ним в городе и так закрепилась не самая лучшая репутация. Он вышел из комы и почти сразу понял, что влюблён в скромную учительницу, которая, как оказалось, частенько навещала его в больнице, пока он пребывал в коме; вместе с тем выяснилось, что у него есть жена. Правда, он уже не испытывал к ней никаких чувств, но при всём желании поступить благородно у него так и не вышло. Дошло до того, что жена пропала, и во всём обвинили Мэри Маргарет. Всё кое-как разрешилось, но смотреть на него осуждающим взглядом будут ещё долго, так почему бы не добавить к этому связь с Реджиной? Какая уже разница?..

Отогнав все мысли, словно разогнав мух от надкушенного яблока, Дэвид просто целовал её, и сейчас она была не суровая мадам мэр, которой даже в глаза смотреть некоторые боялись, а просто слабая женщина. Словно сбросив боевую шкуру, она сейчас ему доверяла; тело её было податливо, движения хаотичны, а слова иногда бессвязны. Реджина теребила воротник его клетчатой рубашки и что-то шептала на ухо, но он даже не пытался соединить в одно предложение её слова, а просто, не отрывая губ, ласкал ладонями кожу плеч, не прикрытую бретельками её синего платья.

Спустя пару минут они разорвали поцелуй и просто посмотрели друг на друга. Мужчина и женщина, глаза в глаза. Во взгляде обоих одни и те же вопросы, и у обоих нет на них ответов. Да и стоит ли сейчас их искать? Утро всё равно неизбежно наступит, принеся с собой новые вопросы, но сейчас у них есть целая ночь, так не лучше ли просто отдаться порыву, не думая, что будет завтра – ведь всё равно что-то будет.

— Генри точно не будет дома?

— Уу, — она отрицательно покачала головой, прикусив нижнюю губу, — убежал к другу с ночёвкой, оттуда, я думаю, пойдёт к Эмили или сразу в школу.

Мужчина и женщина в полумраке пустой кухни. Их силуэты освещали лампочки в потолке и луч луны. Мать-одиночка и мужчина, недавно вышедший из комы. Злая Королева и возлюбленный её ненавистной падчерицы. Они оба по-своему уникальны среди прочих. Она помнила обе свои жизни, он — ни одну из них. Что между ними возможно? И что останется, когда падёт проклятие?

После нескольких минут молчания и пронзительных взглядов глаза в глаза Дэвид поднял Реджину на руки и, аккуратно выйдя из кухни, поднялся по лестнице на второй этаж, тем самым запутывая клубок их судеб ещё сильнее.

***</p>

Принцу и королеве уснуть этой ночью не пришлось. Не спалось и Голду. Все последние дни над ухом кряхтела и ворочалась его беременная жена, всё пытаясь найти удобное положение, но сегодня бессонницей маялся он, а Эмили спала, как младенец. Голду казалось, что вокруг него происходит что-то важное, но никто не говорит, что именно, а он едва ли не впервые не может догадаться сам.

Это чувство маленьким ростком зародилось в нём ещё год назад, когда его жена только прибыла в город; оно то угасало, то затихало вновь, но сейчас оно разгорелось, словно огонь от ветра, и прямо жгло в груди.

***</p>

Тёмный так и не уснул до самого утра, и весь день он только и ждал чего-то, тревожно, почти болезненно реагируя на каждый звон дверного колокольчика, словно ожидал каких-то новостей, хороших или плохих, но совершенно точно способных перевернуть всю его жизнь. И за день, который он провёл в какой-то необъяснимой тревоге, наблюдалась, пожалуй, всего одна странность — мадам мэр в прекрасном расположении духа. Голд, по обыкновению, встретил её утром по дороге в лавку. Обычно, кивнув, он проходил мимо, но на сей раз даже остановился, пытаясь припомнить, видел ли он её такой когда-то раньше?

Королева гордо шла по сторибрукским улицам и видела некоторое недоумение во взглядах встречных прохожих. Похоже, её радостную они опасались куда больше, чем угрюмую. От угрюмой они хотя бы знали, чего ожидать...

Горожане не помнят, но вот сама Реджина помнила это ощущение: она была такой в первые дни заклятия. Она прохаживалась по городу, с улыбкой на лице оценивая плоды своих усилий, наслаждаясь безоговорочной победой. Правда, тогда ей довольно быстро наскучило это добровольное тюремное заключение, и оно стало не победой, а наказанием.

Но сегодня это чувство вернулось. Она забрала у ненавистной падчерицы нечто большее, чем память — Прекрасного Принца, её истинную любовь.

***</p>