1 (2/2)

Голд мерил шагами свою антикварную лавку, разбавляя тишину ударами трости об пол. Блондинка, что встретилась ему сегодня, никак не покидала его мыслей. В ней будто бы было нечто особенное, будто бы её появление что-то значило, но вот что — мужчина не знал. Он недовольно поморщился, словно проглотив кислую ягоду. Голд терпеть не мог, когда что-то выходит из-под его контроля. Так или иначе, он был в курсе всех тайн и слабостей жителей Сторибрука, а она была словно бы новой неучтённой переменной в давно отлаженной схеме, и это, по крайней мере, настораживало.

Однако раздражало мужчину вовсе не это. С тех пор, как он мельком взглянул в зелёные глаза блондинки, его не покидало тревожное чувство неполноты картины этого мира, будто бы он забыл нечто важное и, как ни старался, вспомнить не мог. И это ощущение въедалось всё глубже, что, казалось, начала чесаться кожа.

Мужчина выдохнул. Не было ещё такой ситуации, которую бы он не уладил. Незнакомка сняла номер, а значит, решила задержаться в городе, ну а раз так — он всё выяснит.

***</p>

Эмили, кажется, смогла задремать лишь под утро, и уже через несколько часов её разбудил громкий звук. Неохотно распахнув веки, она вылезла из-под одеяла и посмотрела в окно. Часы на башне пробили восемь утра.

«А говорил, что они стоят, вот хитрец»,  — подумала Свон и посмотрела вниз на просыпающийся город.

Девушка, которую она видела вчера, вынесла и разместила перед закусочной стенд; в это же время у кафе притормозила машина шерифа, а на перекрёстке переходил дорогу мужчина с собакой, тот, что подсказал ей дорогу к дому Миллс.

Самые обычные люди, начинающие самый обычный день. Самый обычный провинциальный городок, и на проклятый ни капли не похож. Эмили вздохнула, подумав о том, что, скорее всего, Генри просто одиноко, вот он и нашёл отдушину в этих сказочных бреднях.

Едва блондинка отвела взгляд от окна, раздался стук в дверь. Открывая, она прекрасно знала, кого увидит. У Свон не было ни капли сомнений в том, что, заметив её машину, мадам мэр сразу же примчится по её душу.

— Вы знали, что этот сорт самый крепкий из всех яблок? — спросила Миллс, едва дверь распахнулась. Женщина не сочла нужным даже поздороваться, а сразу принялась говорить о яблоках, что принесла с собой в корзинке. — Может выжить даже в мороз минус сорок, и всё равно растёт.

Она из кожи вон лезла, дабы казаться милой и учтивой, но угольки тёмно-карих глаз так и пылали ненавистью. Конечно, Свон не могла этого не заметить, но промолчала, решив дослушать сей интригующий рассказ о фруктах.

— Я ела эти яблоки ещё маленькой девочкой, и ничего вкуснее мне пробовать не доводилось, — всё так же фальшиво улыбаясь, Реджина на ладони протянула одно блондинке.

Эмили яблоко не взяла, а только сделала шаг назад, дабы увеличить расстояние между ними. Не то чтобы она верила в россказни Генри, но сейчас мэр слишком уж смахивала на злую мачеху с отравленным яблоком в руках.

— Их вкус скрасит дорогу домой.

— Вообще-то я планирую задержаться, — произнесла блондинка, видя, как мэру всё труднее улыбаться.

— Что-то мне не нравится эта идея, — произнесла Миллс, огромным усилием воли пытаясь удержать на лице улыбку и добродушие. — Генри и так нелегко, не стоит его смущать.

— Простите, я хочу знать, что Генри счастлив, — Эмили наморщила лоб.

После этих слов улыбка с лица Миллс спала окончательно, она едва не начала терять самообладание. Сама идея того, что с ней Генри несчастен, вскипятила кровь в её венах. Свон сейчас бросала ей вызов, а это было чревато последствиями.

— Вы недооцениваете меня, мисс Свон, — Реджина бросила эту бесполезную игру в дружелюбие и, приблизившись так близко, что блондинке стала отчётливо видна её родинка, женщина прошептала прямо в лицо Эмили: — Вы даже не представляете, на что я способна.

***</p>

Мэр вышла из отеля, не помня себя от гнева и злости. Впервые за двадцать восемь лет Королева пожалела, что одним из условий Тёмного заклятия было полное отсутствие магии, в противном случае она бы сейчас быстро разобралась с этой мисс Свон. Румпель всегда учил, что волшебство не есть плод умственных усилий — это эмоции, злость, например, коей в ней сейчас было более чем достаточно. Она даже вытянула руку, чтобы сформировать огненный шар, но, как и ожидалось, ничего не произошло. Что ж, придётся бороться с ней методами, известными в этом мире.

— Ну и что же вы предпримете, мадам мэр? — послышался знакомый голос.

От неожиданности Реджина вздрогнула. Несколько яблок из корзинки просыпались на землю и покатились, как мячики.

«Вот чёрт! Что в этом мире, что в том, как выскочит откуда-нибудь»,  — воскликнула Королева про себя и принялась собирать просыпавшиеся фрукты, недовольно глядя на Голда. Тот, в свою очередь, даже помочь не пытался.

— Так какие будут ваши действия? — мужчина ухмыльнулся. — Арестуете её? Угоните машину? Потребуете выселить из гостиницы? — он самодовольно загибал пальцы. По холодному и раздражённому взгляду Королевы было понятно, что он её с лёгкостью просчитал.

— Не ваше дело! — крикнула она и пошла прочь.

— Предлагаю сделку, — проговорил Голд вдогонку, зная, что она ушла недалеко и слышит его.

«Нет уж! Сделки с тобой слишком дорого обходятся в любом из миров, Румпель!»

— Вас заинтересует моё предложение, мадам мэр, поверьте, — настаивал Голд. Скорый отъезд Свон из города был не в его интересах.

— Нет уж, спасибо, — она вернулась на несколько шагов и, практически дыша мужчине в лицо, процедила сквозь зубы: — Да пусть я лучше позеленею!

— Я вас понимаю, вы боитесь, что она отнимет у вас сына, — Голд был всё так же спокоен. — Вы оставите Эмили Свон в покое, а я позабочусь, чтобы ваше семейство оставалось в прежнем составе…

Едва произнеся эти слова, мужчина заметил в глазах Миллс заинтересованность.