17. Извращенец (1/2)

Тихон очень жалел, что им вообще дали выбор, куда идти. Если бы все решала какая-нибудь лотерея, было бы сильно проще, а так — ходи и мучайся, решай опять, что безопаснее.

В школе с этим было проще — отец запретил вообще все кружки и секции, потому что самому важному и нужному Тихона на уроках со всеми научат, а остальному — дома. На спортивные секции было нельзя, потому что все они предполагали соревнования, а значит — излишнюю гордость собой, в музыкальные ходить было незачем — слуха у Тихона никогда не было, а без него что там делать? Вот и получалось, что отец прав — всему, чему не учили в школе, Тихона учили они с матерью, и все были довольны.

Теперь секцию выбрать было нужно, потому что обязательно. Тихон понимал, что ни за что не объяснит вожатым, почему ему нельзя ходить ни на один из кружков, и вместе с этим понимал и другое — отцу он не объяснит тоже, почему начал на них ходить. А значит, в понедельник очищение будет долгим и глубоким, как ни крутись.

Точно зная, что держать в руках оружие — один из страшнейших грехов, от тира Тихон отказался сразу. За такое отец и соль смывать запретит, и на горох еще поставит, и линейку применять каждый вечер заставит, чтобы пагубные мысли покинули голову…

Баскетбол, футбол и пионербол Тихон отмел по тем же причинам. Отец ведь похвалил его, когда узнал, что в школе на физкультуре Тихон предпочитает отжиматься и подтягиваться, пока другие играют, значит и тут искушаться не стоит.

Против плавания, правда, папа не возражал, и даже сам иногда водил Тихона в бассейн по выходным, но и тут были проблемы. Во-первых, на плавание брали только тех, кто плавать не умел, чтобы учить, а врать Тихону было никак нельзя. Во-вторых, даже если соврать, потом все равно придется уйти — после очищений никакие плавки не спасут от чужих глаз.

Оставались только творческие кружки. На плетение Тихона не взяли — Оля, едва отбиваясь от стайки девочек из своего же отряда, извинилась и предложила Тихону найти что-нибудь более подходящее. На лепку Тихон не захотел сам — пластилина в его жизни и так было предостаточно, родители до сих пор считали его лучшим из детских развлечений.

С рисованием повезло — Дарья, завидев его, ничуть не удивилась, мотнула головой в дальний угол зала, будто понимая, насколько Тихону не нужна компания, и выдала ему бумагу и набор простых карандашей.

— Ты же вряд ли хочешь учиться, правда? — улыбнулась она. — Если понадобятся краски или что-то еще, попроси.

— Спасибо, — пробормотал Тихон.

Учиться он, вообще-то хотел, но не был до конца уверен, можно ли, и такую формулировку воспринял с благодарностью. Даже отвечать и врать не пришлось, повезло.

Он посмотрел на пустой лист, подумал, что можно было бы изобразить, вспомнил про вчерашний разговор с Семёном и стал соображать, во что неподозрительное можно было бы переделать его вчерашний конфуз.

Идей не было, и Тихон решил начать с простого — рисовать правду. Может, если увидеть все со стороны, придумать объяснение будет проще? Поменять линейку на что-то другое, одежду исправить — и вот…

Стоило ему начать, везение закончилось. Тихон понимал, что все имеют право заниматься тем, чем хотят, но все равно к своему стыду расстроился, увидев на пороге класса знакомые лица.

Дарья, кажется, тоже им не обрадовалась, стала говорить про нехватку мест и неподходящий возраст.