There is no hero here to save you (1/2)
— КиллКэннонов увы не осталось, — сострил я. — Но зато есть немного меня — а это значительно лучше.
— Чего? — не уловила суть Ева… а я так старался: связал свою шутку с её молитвой, мд-а.
— Да забей и-и-и лучше пригнись, — в этот раз она сразу поняла о чём я, да и трудно не понять, когда тебя несутся с яростным воплем: «Не спрячешься!»
Он как будто специально подсказывает ей, чтобы она ненароком не попала под смертельный удар…
Ева прижалась к полу, вооружившись подвернувшейся под руку железной трубой, а стена у неё над головой взорвалась кучей ошмётков, под ударом стального кулака её братца. И это не просто слова — рука парня и впрямь от локтя до пальцев превратилась в сплошной кусок стали.
Не очень удачно рассчитав силы, парень провалился вперёд после удара, подставив Еве свою спину, и она наконец-то решилась дать обидчику отпор. С пронзительным, истинно девчачьим, боевым воплем, она ударила брата трубой. Метал вошёл в плоть словно в разогретый пластилин, бита практически отрезала от тела парня целый кусок — от плеча до пояса — словно ломоть от булки хлеба.
Жутковатое зрелище. Теперь понятно, что с их телами что-то конкретно не так. Видимо какой-то побочный эффект способности перестраивать атомы собственной плоти, или следствие злоупотребления ею, а может и просто врождённый дефект, который они почему-то не могут исправить своей силой.
— Ты пытаешься убить меня, а я даже не знаю твоего имени, какого чёрта?! — в раздражении крикнула Ева ему в спину.
— Моё имя? — спросила голова «Двойки», поворачиваясь к Еве независимо от тела. — Моё имя: фаза два, дубль два, повторная попытка, второе дитя, второй лучший.
Пока он говорил его тело перестраивалось на ходу: позвоночник погрузился куда-то внутрь, чтобы поменяться местами с животом, там, где были лопатки проступили грудные мышцы, правая рука перекрутилась, став левой, и ухватилась при этом за трубу, всё ещё разделявшую тело на две части; итогом это метаморфозы стало то, что он снова был повёрнут к сестре лицом. Жуть, теперь я понимаю, почему этот день был худшим в её жизни: такой встречи с родственниками и врагу не пожелаешь.
— Моё имя это, — окончательно разъярившись заорал парень в лицо Еве. — «Возвращайся в трубу, мальчик, меня от тебя тошнит!»
При этом он настолько разгорячился — буквально — что практически испарил металл трубы своим телом, наконец, восстановив его целостность. Шокированная этой вспышкой, как температуры, так и ярости, Ева снова отпрянула от брата.
Ну всё, хватит издеваться над девочкой, пора бы мне уже и вмешаться.
— Туфли! — вдруг невпопад крикнул самый мелкий, решив внести свою лепту в разговор и… он и в правда швырнул в лицо Еве коробку с туфлями.
— Прикрой уши, девочка, — я появился перед Сэм, отбивая в сторону безвредный для меня снаряд, а затем, что было сил хлопнул в ладоши, направляя воздушную волну прямо в толпу странных детишек.
Отличный кстати нелетальный способ нейтрализации слабых противников: при должном уровне сноровки ударно-звуковая волна получается очень мощной, направленной, и крайне неприятной для органов чувств. Отец таким приёмом, пожалуй, мог бы снести небольшое здание или убить пару сотен людей.
Я пока не он, но ребятишкам и этого хватило: их отбросило к дальней от нас стене, а двух самых мелких буквально расплескало по ней мясным фаршем. С их телами явно что-то не так, от подобного даже обычный человек не должен был получить серьёзных механических травм — эти дети могут превратить свои тела в металл, но при этом до абсурда хрупкие в остальное время.
Зато они умеют восстанавливаться и, как я могу видеть собственным глазами, даже уничтожение мозга не мешает их способности реконструировать тела.
Как я и думал, их так просто не убить… даже повреждение мозга не мешает им использовать свою силу для самовосстановления. Это весьма впечатляюще, я даже завидую немного — эта сила практически богоподобна, особенно если они могут распространять её на других живых существ! Если я почувствую, что они пытаются как-то изменить моё собственное тело, нужно будет действовать быстро, благо подавляющее преимущество в скорости на моей стороне. В крайнем случае придётся использовать космос, чтобы окончательно их успокоить, не хотелось бы, конечно, до этого доводить, в прошлом ведь Ева как-то справилась с ними сама…
Да, должна быть слабость, не спроста же их держали в колбах и называли дефективными в сравнении с Самантой. И кстати, почему Ева не может так же свободно манипулировать собственным телом, как они?
— О-о-о, мои уши! — раздался жалобный стон у меня за спиной.
Себе-то Ева наколдовала розовые наушники, надёжно защитившие её от звука, а вот о старике не позаботилась, и пришлось ему обойтись своими руками, чего, очевидно, оказалось недостаточно. Ну что я могу сказать — сопутствующий ущерб — да и не должно это было нанести ему серьёзных травм… наверное.
— Туфли? — быстрее всех очухался самый мелкий и посмотрел на свои пустые руки, но там ничего не было.
О, так значит восстановление — процесс автоматический и пока нет целого мозга, они не осознают себя. Уже что-то.
— Сюда, быстрее! — Спохватилась Сэм, предлагая нам с доктором отступить вслед за ней в новый розовый тоннель.
И хотя я мог бы сколь угодно долго держать их в состоянии фарша, но это ведь её супергеройский ориджин, не мой — вот и не буду тянуть одеяло на себя, пусть девочка побудет у руля.
Так что я тоже оставил супердетишек приходить в себя и вслед за доктором вошёл в розовую нору Евы… и оказался в полностью розовой пещере, вырытой в фундаменте здания. Дыра за моей спиной тут же затянулась розовым камнем, таким же как всё вокруг. Окей, ещё один защитный купол — это выиграет нам немного времени, но не решит проблему.
— Хорошо, док, — развеяв свои розовые наушники обратилась Ева к старику, — почему ты не сказал мне, что мои силы имеют пределы? Эти дети превращают самих себя в вещи, и я не могу изменить их обратно. Атомы вокруг них, атомы воздуха внутри них — да, — но не их самих, почему так?
«Правильный вопрос, — мысленно соглашаюсь я, сам секунду назад им задавался».
— Мне пришлось сделать это, Ева, — о, так его уши в порядке. — Иначе ты была бы всемогущей. Мы должны были дать тебе лимиты.
Как сказал, а? Не поставить на тебя ограничения, не урезать твою силу, нет: дать тебе лимиты, как будто одолжение ей сделали. Хорошо у него язык подвешен, ничего не скажешь.