Глава 49 (1/2)

— Кисяндрий, захвати мне кусняшку! — из зала с телевизором заголосил Лаимм.

— Сам ты такой! — завопил из кухни Хестан.

— Какой такой? — Лаимм сделал большие глаза, уставившись на вернувшегося из кухни мужа, с двумя подносами в руках.

— Я Кися! — заявил Хестан. — А не какой-то там Кисяндрий.

— Мне нужен Киииися! Штобы ладошкай в лоб! Мне нужен Киися! Штобы по жопе хлоп! Мне нужен Кииися! Штобы в губёшки тьмок! — пропел Лаимм, допрыгав до посмеивающегося мужа, а потом как крикнет звонко: — Кися, тьмок! — и выпятил губёшки, довольно заурчав, когда Хестан поцеловал. — А ваще! Кисяндрий звучит ух как! — сделав сердито-серьёзное лицо, Лаимм сжал кулачки. Народ, переглянувшись, пожал плечами: к тому, что делал и как говорил эльфёнок, привыкнуть было нереально. — Кисенский! Ни так, — Лаимм тут же отрицательно мотнул головой. — А вот Кисяндрий!

— Я — Кися. И точка, — твёрдо сказал Хестан, и любимка расцвёл цветочком. — У-у, не светись мне тут! Придумал опять чего-то странное.

— И нитиво не странное! — Лаимм сделал идеально круглые глаза.

— Кисяндрий! — тихо-тихо (на всю комнату) заржал Волкан.

— Любимый, — Сяо глянул на хохочущего мужа с нотками укора, хотя и сам силился улыбаться не так явно.

Стоящие рядом с телевизором, Маркус с Кристаном усердно делали вид, что они чего-то там настраивают, а сами так же усиленно пытались скрыть широченные улыбки. Хестан на хихикающих друзей посмотрел сурово: никому нельзя его как-то так называть! Только любимо-вредному эльфёнку. И этот эльфёнок таращится на него верными глазищами. Как такого не поцеловать? А тот и рад, пыхтит пыхтелкой и глупенько хихикает.

Хестан подозрительно сощурился, когда Лаимму приспичило куда-то посеменить: следом пошёл. А тот, смешливо двигая попкой, утопал на кухню и нырнул в холодильник, активно там чего-то шебурша. Хестан не переставал удивляться, как при всей вот такой активности, резкости, шустрости, а плюсом и физической силе, ничего не сломалось и не разлетелось. Лаимм ведь периодами и дверями хлопает от всей своей широкой душеньки, и те не слетали с петель. Духи охраняют?

А Лаимм, пища радостной пищалкой, с восторженным взглядом извлёк наружу ЕГО!!! Любимый торт! Сладость бережно легла на стол, а Хестан от греха подальше отошёл к выходу из кухни — не дай Всевышние и с этим (третьим по счёту) что-то случится. Восхищённо вдохнув, Лаимм откинул крышку, взял нож и смачно облизнувшись… впился в торт зубами, захныкав, какой тот вкусный. А Хестан стоит и озадаченно на любимку смотрит. А у любимки… Вся моська в сладком креме.

— Порезал бы хоть, — вздохнул Хестан и сомкнул уста, когда любимый супружик на него уставился как на идиота.

— Фтак фуфнее, — с набитым ртом и радостным выражением мордахи сказал Лаимм.

— Ага, — хохотнул Хестан. — Или боишься, что опять не поешь его, да?

Напихав в рот до хомячьих щёк, Лаимм кивнул, активно работая челюстями. Стоило Хестану сделать шаг в его сторону, как Лаимм перестал жевать и, снова сделав круглые глаза — только теперь уже испуганные — замер, с прижатыми к щёчкам руками. Хестан сделал ещё один шаг, а Лаимм от него, вокруг стола. Первый думал о том, что торт всё-таки надо нарезать и поделиться с остальными, а второй посчитал, что его сейчас за хулиганство по попе настукают. И когда Хестан достиг сладости, Лаимм с испуганным писком ломанулся на выход, со всего маху вмазавшись в стальной торс Тима. От удара несчастного эльфёнка откинуло назад, и он упал на пол.

— Лаимм?! — Тим тут же кинулся помогать хныкающему другу встать на ножки.

— Ты тиво?! — Лаимм тут же зарядил ему измазанной в креме ладошкой в лоб. — Большой такой! Нитиво ни видишь! А тут я бегаю!

— Так не бегай, — протянул Тим. При попытках вытереть лоб он только измазал руки.

— Как ни бегать, када Кисяндрий меня пытается зарезать!

— В смысле?! — опешил Хестан. — Я торт режу! — он продемонстрировал нож.

— Мне? — Лаимм с невинным видом указал на себя пальчиком.

— Всем, — сказал как отрезал Хестан.

— Кисичка, но это же моя кусняшечка! — захныкал Лаимм, присеменив к мужу.

— Ну-ка не жопься! — воскликнул Агел, практически врываясь на кухню и упирая руки в бока. — Я хочу сладенького!

— Мой тартишка! — заупрямился Лаимм. — Вы мне предыдущие не дали нормально пожрать! Этот мой! Мо-о-о-ой!

— Не будь жопкой! — возмутился Агел.

— Будю! — Лаимм показал ангелу язык.

— Ах ты, мелкий чумазый жадина!

Слово за слово — парни сцепились в споре. Хестан спокойно дорезал десерт, передал тарелку скромно молчавшему Тиму и отправил в зал, где народ уже рассаживался, готовясь к просмотру. Намочив салфетку, Хестан подошёл к вопящему о тортике любимке и начал вытирать моську. Забавно скуксившись, Лаимм подождал пока его помоют, а потом снова начал орать на чуть афигевшего, но не переставшего вопить в ответ Агела. Закатив глаза, Хестан вытер ручки любимки, сполоснул салфетку, развесил её на сушилке и, скрестив руки на груди, воззрился на мальчишек. А те орут, ахинею какую-то несут, уже даже не торт поминают, а картины Иллиана.

— Илька касива рисавает! — голосил Лаимм.

— Согласен! — чуть ли не хохоча, выдавил Агел.

— Ну и ни спорь со мной тады! — фыркнув, Лаимм развернулся к столу с намерением сожрать торт, а того нет. Брови эльфёнка поползли на лоб. Досеменив до стола, он вылупился на то место, где стояла вкусняха, а теперь там пусто. — Ни понял… А де кусняшечка? Куда тартишка делся? — Лаимм осторожно поткал пальчиком столешницу, будто бы не верил своим глазам. — Украли! Кися! Тартишку украли! — хныча, Лаимм повернулся к мужу.

— Да что за звиздец-то происходит, — Хестан хлопнул себя по щеке. — Никто его не крал! — рыкнул он, и Лаимм резко перестал рыдать.

— А де? — тот ткнул пальцем в стол. — Де делся?!

— Я его порезал, а Тим унёс в зал!

Испуганно завопив, Лаимм рванул в столовую спасать свою вкусняху от лап других.

— Это же Лимонка! — с важным видом протянул Агел и пожал плечами, когда Хестан на него покосился.

Махнув на плодоносящих рукой, Хестан достал из холодильника бутылки с газировкой, составляя их на небольшой передвижной столик, чтобы не таскаться со совей ношей в руках, да и влезет так больше. А Агел, достав большую коробку с конфетами, обворожительно улыбнулся Хестану и вернулся в зал — не таскать же ему все эти тяжести.

— Жопка слипнется, — хихикнул Агел в самое ухо жующего торт эльфёнка.

— И нитиво не слипнется, — пробубнил тот, шустро орудуя вилкой, которую ему выдал Сяо, чтобы друг не ел руками.

— А сам-то! — с лёгким возмущением выкрикнул Кристан, зыркнув на конфеты.

— Душа просит, — делано горестно вздохнул Агел, падая на колени Хэльмира, удобно устраиваясь в его крепких объятиях и складируя ноги на мягком подлокотнике. — Так просит, что сил нет! — театрально выдал он и сунул в рот сразу две шоколадные конфетки.

— У меня тоже просит! — неожиданно завопил Лаимм, напугав половину народа. Агел только порадовался, что не проглатывал в это время, иначе бы гарантировано подавился.

— Можно же так и не орать, — Карас постучал по левой стороне торса.

— Трусишка, — хихикнул Вэйлан, давая своему парню первому сесть на ярко-жёлтый мешок-кресло, после устраиваясь на его коленях.

— Это было слишком неожиданно! — оправдался Карас. — Делись, — усадив фенека на своих ногах, давая ему откинуться и удобно лечь, он протянул к ангелу руку, намекая на конфеты.

— Ты афигел? — удивился Агел, но конфетами всё же поделился.