Глава 34 (1/2)

Лаимм волновался. Сильно волновался. Доделав последнее, он не знал, куда себя деть до нужного времени. Его потряхивало, и даже наставления Агела, что так себя вести нельзя, ибо отразится на малыше, его не останавливало. Лаимм носился туда-сюда, пока не завопил на весь дом:

— У меня пыщик на носу вскочил! — и брякнулся на пол его выдавливать.

— Нельзя! — крикнул Кристан, кидаясь к мапуле, но тот уже выдавил. — Вот, теперь нос красный! Их нельзя выдавливать!

— Каво? — Лаимм сделал идеально круглые глаза.

— Пыщики!

— Патиму низя?

— Патамушта! — рыкнул Кристан, роясь в нижних ящиках шкафа, откуда достал макияжные принадлежности. — Сейчас замажем!

Агел ткнул в себя пальцем, как бы намекая, что он мог бы и исцелить и никакой нужды в гриме не было. Но нет, разнервничавшиеся мальчишки увлечённо мазюкали друг друга пудрой, помадой, тенями и чем-то ещё. А тут к ним подлезли Сяо с Вэйланом, и шума стало больше.

— Чего ты в себя пальцем тычешь? — спросил Хэльмир, кладя ладонь на его талию.

— Хотел предложить помочь с ранкой, но они чего-то уже сами там увлеклись. Волнительная суматоха!

— Только не говори, что хочешь присоединиться, — пробормотал Хэльмир, смотря, как на боевую раскраску подходят Олимп и Айкен.

— Хорошая идея! — хлопнув в ладоши, Агел толкнул парня бедром и подошёл к маленькой толпе плодоносящих.

Хэльмир тихо выругался на свой длинный язык и сел за стол, как остальные доминанты, косящиеся на своих половинок. Волкан всё порывался подскочить и посмотреть поближе, чего там рисуют на мордочке его Кексика, но Тим его постоянно одёргивал, прямым текстом говоря, что не стоит влезать в дела плодоносящих, а то есть там один Пирожочек, который может покарать своей карающей дланью. На что Волкан ворчал, что это не честно — скрывать от него, что они там делают.

— Давай подглядим?

Маркус, который также неотрывно следил за своим любимкой, даже не сразу понял, кто и что ему в ухо прошептал, пока наклонившийся поближе Волкан не принялся пыхтеть.

— За кем и зачем? — вздохнул Маркус, покосившись на волка.

— За нашими, чтобы они от нас ничего не скрывали! Вдруг у них там заговор!

— Игрушковый? — посмеиваясь, спросил Карас и вытянулся по струнке, уставившись на сидящего напротив него Рэйкса, который в ответ на его вопрос постучал пальцем по виску, намекая на его умственные способности.

— Ты думаешь, что это шутка, да? — прищурившись, спросил Волкан, пододвигаясь к жеребцу. — Но это не шутка! — на его пылкий шёпот глаза округлил даже Кентрис, а Маркус свои закатил, хлопнув по щеке. — Как думаешь, почему у наших миленьких плодоносяшек столько игрушечек?

Агел хотел было вставить свои «пять копеек» по поводу того, что лично у него игрушек практически нет — пара штук всего, и то подарены Лаиммом: связанные вместе маленькие ангел и демон. Вот только Иллиан закрыл ему рот рукой: не выдавать же себя, что они закончили, а теперь нагло подслухивают. Сяо от поднятой темы был в «восторге». Он-то понадеялся, что муж любимый эту тему больше никогда не поднимет, но не тут-то было.

— Потому что они им нравятся, — сказал Карас, дав самый логичный ответ.

— Вот именно! — выдохнул Волкан. — Они же такие миленько-мягонькие! Так и хочется потискать! Лечь с ними в обнимку! А что потом?!

— Чего? Когда надоедят, в утиль или дальний угол? — предположил Карас, осторожно оборачиваясь на волка.

— Нет! — громко рыкнул Волкан. — Измена!

— Изменская! — хихикнул Лаимм.

— Волчишка! — сжимая кулачок, прорычал Сяо, и тот, осёкшись, замолчал с видом, что ничего такого и не говорил.

— Какая нахрен измена? — не понял Карас. — С игрушкой, что ли?

— Да! — заговорщицки шепнул Волкан.

— Я потерял ход мысли… — пробормотал Карас. — А смысл-то какой?!

— Нет в этом смысла, — вздохнул Хестан, поглядывая на зажавшего обеими руками рот Кентриса. А этому только бы поржать…

От происходящего Кентрис был в дичайшем восторге. Мало того, что праздник встречают по-нормальному, в кругу друзей и семьи, с беременными плодоносящими — идеальный подарок! — так, а сверху смешат, не переставая: рот уже лыбиться устал. А Волкан всё продолжал вещать о каком-то страшнецком игрушковом заговоре, что направлен на порабощение плодоносящих, чтобы те изменяли своим доминантам. Кентрис чуть со своего мягкого кресла-мешка не брякнулся. У Олимпа игрушек мало, а когда-то было куча, что ставить некуда — в итоге половину раздарили, а половину сплавили в утиль. И у Кентриса никогда не возникало такой странной мысли, что игрушки — такие странные штуки. Хотя сомнительно, что они нацелены на порабощение вообще кого-либо.

— Волчишка! — Сяо хлопнул мужа по уху и упёр кулачки в бока. Весь его вид говорил, что поведением волка он ой как не доволен.

— Вот!.. — начал было Волкан, но мысль о том, что игрушки уже командуют его Кексиком, не была закончена, потому что Сяо принялся ему выговаривать. А есть ли толк? Столько раз уже об этом говорили, что со счёту сбиться можно. Но где там! Волкану как придёт какая-нибудь навязчивая идея, так палкой не выбить. И самые яркие примеры: в обязательном порядке малыш Маркуса будет встречаться с малышом Волкана (как бы странно это не звучало). Ну и вот этот вот заговор. И как же забавно смотрел огромный звергон, которого отчитывал миленько-пухленький тушканчик.

Кентрис от их забавного спора отвлёкся только потому, что рядом присел Олимп. Весь такой деловой, с блестючим макияжем. На веках красовались серебристые сверкающие тени — такие же были и у Агела, на что Хэльмир, не привыкший, что любимый красится, таращился во все глаза — яркий блеск для губ насыщенного красного цвета. Олимп причмокнул и весь такой скромняшка невинно потупился — никогда он не пользовался помадами, а тут с ходу такая яркая.

На своего ангелочка Хэльмир глядел-глядел, глядел-глядел, да так и не придумал, как реагировать. Пожав плечами, Агел присел рядом и хитро подмигнул. Кристан умело подчеркнул персикового оттенка губы более тёмной подводкой, но такого же цвета, отчего губы стали казаться пухлее.

— Мне не идёт? — тихо спросил Агел.

— Непривычно, — кашлянул Хэльмир, наконец отвернувшись.

— Тебе определённо не нравится, — улыбнулся Агел, пристально наблюдая за выражением лица любимого.

— Просто тебе это не нужно, — Хэльмир пожал плечами. — Тебе без всего этого красивее.