Встреча (1/2)

Условие есть условие, даже если поставлено оно нечестно...</p>

Всё время до вторника обычно спокойный Фёдор пребывал в неком раздражении. Совершенно не было желания посещать новоиспечённое, очередное мероприятие. Смотреть на этих миллионеров и прочих важных личностей, которые, грубо говоря, не представляли из себя ничего, и всё, чем они так гордятся - деньги, которые они гребут всеми возможными путями, даже самыми жесткими, при этом они практически все лишены каких либо умственных данных, что также вызывает отвержение.

Николай посетил его вечером, приблизительно за час до начала встречи, дабы лично убедиться в готовности Достоевского, но там его ждало ожидаемое разочарование. Поэтому, решив больше не доверять Фёдору его личную подготовку к чему либо, Гоголь самостоятельно, как самый лучший друг, принялся заниматься этим, попутно напоминая русскому о том, что в уговор также входило и полное отсутствие всех недовольств, на что Фёдор жалобно скулил и отнекивался как мог.

— Убери с лица эту бездушную, нудную мину, честно, даже у меня пропадает желание говорить с тобой, что уж говорить о гостях. - читал мораль Николай, безуспешно пытаясь завязать на шее друга чёрный галстук.

— Моё лицо - моё душевное состояние, так что не лезь ко мне в душу. - недовольно огрызался Достоевский, дергаясь под сильными пальцами, которые, кажется, скоро его задушат, и даже не за высказывания, а за чёртов галстук который не поддавался и развязывался. — Видишь, даже эта удавка против нашего похода туда.

— Да и к чёрту. - чёрная ткань отлетела куда то в сторону. — Ты и без него красивый.

Достоевский лишь обреченно вздохнул, подходя к зеркалу и осматривая свой новый, непривычный образ. Чёрный костюм, который неизвестно откуда притащил блондин, сидел просто идеально, подчёркивал рельеф тела, и создавал видимость той самой деловой натуры. Чёрные волосы были уложены как никогда опрятно, уж в работе с волосами Николаю не было равных, по крайней мере Фёдор таковых не знал. Достоевский кратко взглянул на блондина, который копошился рядом, поправляя свой белоснежный костюм, украшенный чёрной бабочкой.

— Вот и всё, ты больше вредничал. - подытожил сборы Гоголь, поворачиваясь к другу. — Выходи уже, нас таксист заждался. Наверное, тоже будет удивлен, что двое взрослых мужчин собирались три часа как бабы..

Под тихие ворчания Достоевского они наконец вышли на улицу, которая встретила их холодными порывами ветра, что неприятно уткнулись в лицо. Выругавшись на ветер за порчу трудов над волосами, Гоголь открыл дверь машины и запихнул туда Фёдора, который успел заледенеть за несколько секунд нахождения на улице. Видимо, стоило бы чаще выбираться из дома..

Блондин без лишних промедлений указал водителю адрес, и откинувшись на спинку кресла спокойно вёл с ним какие-то диалоги, в которые Достоевский даже не вслушивался, а лишь смотрел в окно, за которым начал моросить лёгкий дождик. Дорога была не самой близкой, но по заверениям таксиста, он провезет их самыми короткими путями, чтобы успеть вовремя. На улице начинало постепенно темнеть, а в домах вокруг загорался свет, создавая ощущение комфортной и уютной атмосферы, которую даже не отпугивал слабый холод.

Фёдор обожал свой город. Большой, красивый, усыпанный множеством известных мест, посмотреть на которые слетались зарубежные туристы, не зря, всё-таки, это культурная столица России. Частенько его пытались куда-то вытащить, не только за границу, но и, как пример, в Москву, чтобы хотя бы там потратить часы своей жизни на пустые беседы с вшивой интеллигенцией, ибо по словам всех знакомых, с его менталитетом ему нужно пробиваться в высшее общество... а зарубежные страны и вовсе не привлекали. Фёдор посетил многие страны Европы, и почти ни один город не оставил каких-либо воспоминаний.

Достоевский продолжал залипать в окно, наблюдая за тем, что происходит снаружи. А там всё как обычно. Дети вместе с родителями выбежали на вечернюю прогулку, ловя ртом капельки дождя, за что получали от родителей, которые не поспевали за своими супер-активными чадами; где-то ходили влюблённые парочки, крепко держась за руки; с громкими возгласами гуляли компании студентов, которые, в сопровождении алкоголя, обсуждали типичные проблемы, по типу: «как защитить диплом» или «с кем спит декан»; около подъездов многоквартирных домов скамейки заняли пожилые женщины, которые, по традиции, успевали обсудить каждого прошедшего мимо соседа. Вечерняя суета, которая не могла не вызвать улыбку.

— О, откис наконец-то. Идём, улыбашка, приехали. - Гоголь спешно ткнул брюнета локтем в бок, не оставив без внимания внезапное изменение его настроения. Которое тут же вернулось в прежнее состояние, даже ниже..

Их встретило высоченное здание, которое напоминало какой-то торговый центр. Свет горел лишь снизу и на самом верхнем этаже, видимо, чтобы было понятно, куда направляться гостям. Не успели они сделать и шагу, как стеклянная дверь распахнулась, представляя их взору очаровательную картину, в виде прекрасной девушки, которая с счастливым выражением лица направлялась к ним.

— Вы наконец приехали! Я так ждала вас! - тепло поприветствовала мужчин Агата, скромно останавливаясь около них, но увы, от внимательного взгляда аметистовых глаз не смогло скрыться ее волнение и напряжение, которые очевидно были вызваны неожиданным желанием, возможно, обнять их. В частности Фёдора. Но, всё таки, правила этикета выше собственных хотелок. На мгновение Достоевский скованно замер, осознав, что ему вряд ли есть что сейчас сказать, кроме как пожелания доброго здравия, но к счастью, Николай вовремя пришел на помощь, подвергая себя вниманию строптивой англичанки.

— А мы то как рады! Шикарно выглядишь, словно принцесса! - Гоголь акцентировал внимание на внешнем виде девушки, заставляя Фёдора невольно согласиться с этим высказыванием. Красота действительно была одной из ее отличительных черт. Бледное личико, что дополнял легкий макияж, который подчеркивал сияющие голубые глаза, золотистые, мягкие локоны, которые рассыпались по хрупким плечам. Чудесное, очевидно дорогое, красное платье чуть ниже колен, которое выделяло осиную талию и изящные тонкие ножки... просто загляденье.

Кристи, очевидно, оценила комплимент Гоголя, но судя по едва заметной досаде в глазах, ей больше хотелось услышать это от Фёдора, который тактично молчал. Николай дружелюбно пожал миниатюрную ладонь девушки, поворачиваясь в сторону брюнета, взглядом говоря :

”Вообще-то, руку прекрасных дам положено целовать, а то ты выглядишь как глупый столб, бери себя в руки.”

Хоть Достоевский и прекрасно всё понял, он смог лишь выдавить из себя неровную улыбку и небрежно пожать протянутую ему руку воодушевленной девушки, которая продолжала лучезарно улыбаться, хоть и с некоторым разочарованием. Ну, что-ж, ты знала, какого мужчину приглашала к себе, моя сладость..

— А вы, я смотрю, поджидали нас?

Чтобы сгладить неловкую паузу, Гоголь вновь начал диалог с девушкой, с целью отвлечь ее от несчастного Достоевского, который мысленно восхвалял своего, иногда настырного и вредного, друга.

— Ах, совсем нет! Я всего лишь заметила вас сверху, а потому, поспешила навстречу. Ну не могла же я позволить кому-то другому сопровождать вас до места.

— Замечательно. Мы очень ценим вашу заботу, так что, думаю, нам не стоит тут лишний раз задерживаться, кажется скоро снова польет дождь, погода у нас непредсказуема, сами понимаете. - Фёдор наконец-то вставил свое слово в разговор, что очевидно порадовало не только Агату, которая быстро закивала головой в знак согласия, но и Гоголя который довольно прикрыл глаза от неожиданной решительности русского.

Настал конец этого неловкого разговора. Гоголь подал руку девушке, намекнув на то, что от Фёдора она всё равно ничего не дождется, а та покорно поддалась вежливому жесту, всё ещё с некоторой обидой поглядывая на выдохнувшего русского.

Вот наконец они внутри. Обычное здание, ничем не примечательное. Впереди, параллельно от входа располагался широкий лифт, по бокам от которого разветвлялись ещё какие-то неизвестные коридоры. Фёдор, не дожидаясь никаких дополнительных указаний, уверенным шагом направился к лифту, оставив блондинов позади. Взгляд голубых глазок пристальное гулял по его спине, вызывая некоторый дискомфорт, но подавать виду было нельзя. Всё таки, приглашенный гость тут он, а Николай лишь его спутник, но все выглядело совсем наоборот. Эти двое всего за пару секунд нашли общую тему для диалога. Блондин, как ни в чем не бывало, ”допрашивал” их общую спутницу от том, как там дела в Великобритании, на что та охотно отвечала, хотя судя по всему Гоголь все равно ничего не понимал, а спрашивал лишь ради приличия.

Долгожданный верхний этаж...</p>

Перед ними предстал обычный на вид коридор, как и во всех высотках такого типа. Идеально белые стены, расписанные золотистыми узорами, огромное множество живых растений, от которых исходил сладковатый запах свежести, они неплохо подчеркивали интерьер, и даже придавали ощущение какого-то богатства. Около стен располагались небольшие столики, там же висели высокие зеркала. Ну и конечно, всю картину дополнял излюбленный богачами, красный, бархатистый ковёр, который стал ярким дополнением к дорогому паркету. Ковёр вёл к роскошной, огромной двери, также покрытой позолотой, за которой были слышны громкие возгласы и смех гостей, приглушенные живой музыкой. То, что Кристи так вложилась в обычную встречу, даже стало некоторой неожиданностью.

Англичанка пошла вперед, оставив мужчин наедине.

— И что мы планируем там делать? - задал вполне логичный вопрос Достоевский, останавливаясь около зеркала и поправляя чуть растрепавшиеся чёрные волосы, пока Гоголь стоял рядом, наблюдая за ним.

— В отличии от тебя, у меня, вообще-то, есть знакомые. - интересное заявление на которое Фёдор лишь недоверчиво фыркнул. — Так что, вероятнее всего я буду с ними, а тебе советую найти себе компанию на вечер, а желательно и не только на вечер. Если увижу, что ты шатаешься без дела как привидение - дам по шее.

Фёдор удивленно взглянул на блондина. Сейчас он отчитал его как какого-то школьника, который совершил очередной проступок. Но всё таки забываться не стоит, так что за такое высказывание Гоголь получил шуточный подзатыльник, вкинув еще и парочку шуток о том, какая-же у Феди лёгкая рука...

Лёгкий толчок и дверь бесшумно распахнулась, открывая им вид на огромный зал, который можно было сравнить с бальными залами из каких-нибудь сказок о принцессах, которые читают маленьким девочкам. Всё помещение, в прямом смысле этого слова, сверкало. Блестящий мраморный пол, огромные, сверкающие люстры, которые, словно грозди винограда, возвышались над ними. Через яркий белый свет было невозможно даже разглядеть насколько тут высокий потолок. Как и ожидалось, несколько столов, внушительных размеров, что были полностью забиты блюдами разных кухонь, благодаря чему, аромат стоял просто волшебный. Мимо столов петляли нарядные официанты, таскающие бутылки с дорогим, очевидно, алкоголем. Невысокая сцена, на которой расположились музыканты, играющие негромкие, легкие мелодии. Живая музыка - это чудесно, видимо, по мнению организаторов встречи, она должна была произвести впечатление на таких ценителей классики как и Фёдор, но судя по недовольным взглядам гостей, не все оценили данную задумку. Недалеко от сцены располагалась стеклянная дверь на балкон, которая выманивала за пределы зала своей прохладой.

Мимолётная эйфория восхищения прошла довольно быстро. Они только вошли сюда, а из русского уже вырвался первый вздох разочарования.

— Объясни, что мы тут делаем, если мы ни черта не смахиваем на всех этих вульгарных особ.. как их эти золотые цепи не задушили ещё? - Фёдор взмахнул рукой, указывая на гостей; некоторые из них собрались в небольшие группки и что-то активно обсуждали, другие наслаждались угощениями или молча стояли и слушали произведения ”чудесного оркестра”, который Достоевский успел окрестить цирком ”Шапито”.

— Знаешь, как сказал один великий человек: ”Если тебя куда-то пригласили - не делай вид, будто тебя не должно тут быть” - с улыбкой провозгласил Николай, после чего щелкнул пальцами, подзывая официанта, который быстро подошел по призыву блондина. Гоголь взял два бокала шампанского, протягивая один из них Фёдору, после чего поблагодарил официанта и отмахнулся от каких-то других его предложений.

— Кто это сказал? - - Фёдор недовольно рассматривал пузырящуюся жидкость в стакане, неуверенно делая первые глотки, морщась от первичной горечи.

— Я. - блондин демонстративно поправил пиджак, и приняв максимально деловой вид, кивнул в глубину зала. — Правда, Федь, расслабься уже и восприми это как обычный отдых. Если вон, с девочками не заладится, насладись хотя бы вкусом богатства в виде мидий и шампанского. И не будь таким букой, улыбнись наконец!

Фёдор на это лишь пожал плечами. Каждую секунду стоя здесь, он хотел сконцентрироваться, решиться и подойти хоть к кому-нибудь. Однако сейчас контакт с людьми шёл на нет, это злило. Ноги подкашивало, а язык застрял в глотке, непонятно даже как начинать диалоги. Опираясь спиной о стену, он принялся осматривать зал, желая найти себе хоть какое-то развлечение, хотя чувствовал, что его хорошему настроению никогда не подняться в такой обстановке. Николай скептически, но с улыбкой, закатил глаза и отдалился в сторону одной из групп людей, явно своих знакомых, правда, когда именно он успел влиться в этот коллектив - загадка.

Достоевский незаметно начал приглядываться к гостям, уж в чем, так в людях он умел разбираться точно. Около высокой белой колонны разместилась компания очаровательных девушек, которые, скорее всего, являлись лишь женами главных гостей, судя по тому, что они старались не смотреть не в чью сторону, а недалеко от них, как раз и разместились их партнёры, которые говорили им что-то, или задавали вопросы, до Фёдора даже донесся отрывок разговора. Один из мужчин рассказывал, как купил своей великолепной женушке новую машину, и то, как же она отплатила ему за столь недешевую покупку, а смущенная девушка с натянутой улыбкой это подтверждала.. это и есть ”Птичка в золотой клетке”. Ближе к столам расположилась еще одна группа женщин. Деловые брючные костюмы, вот это уже точно - бизнес-леди, которые пришли сюда по приглашению, а не после того, как их мужчина пальчиком вильнул. С такими Достоевский точно связываться не хотел, их дерзкий вид вызывал некое отторжение для его персоны. Также, рядом с ними расположилось несколько мужчин, очень.. вульгарных мужчин, которые присвистывали дамочкам, за что получали в свой адрес шуточные оскорбления.

Ничего интересного, все личности тут совершенно не могли вписаться в круг общения Достоевского, а таскаться за Гоголем он не сильно хотел, всё таки не маленький, чтобы за ”папкой” бегать.. Содержимое бокала Фёдора подрагивало в руках, пузырьки с шипением выходили на поверхность, бурлили и забавно лопались. Сейчас он остался один на один со своим шампанским. Этот прохвост Николай давно сбежал в глубину толпы, активно участвуя в каком-то малозначительном обсуждении, выпивая пятый бокал игристого, изредка лукаво поглядывая в его сторону.

Мысли кружились в снежном вальсе, охватывали холодом мозг, а после все его силы перенеслись в физическую силу и он сделал первый шаг. У-успех! Первый шаг — это первый шаг к диалогу с людьми! Было бы так забавно, однако его нога так и стояла впереди, а Достоевский пялился на неё, словно маленькое чадо, увидавшее впервые свои крохотные ножки и удивляется: «Я этим могу ходить?»