Глава 9 (2/2)

— Разве, по идее, не должно быть наоборот? — Кларк вспомнила, как Эбигейл просто запрещала ей гулять после одиннадцати, ничего не объясняя.

Но Лекса покачала головой.

— Нет, Кларк. Я все вспомнила в пять. Я уже не была ребенком. Да, я продолжила играть в свои детские игрушки, чтобы не вызывать подозрений, но всегда слишком внимательно слушала разговоры родителей или новостные передачи. Начала читать научные книги, историю… все, что казалось мне интересным и все, что не могла узнать там. — Кларк не надо было спрашивать, чтобы понять, что под словом «там» Лекса имела ввиду прошлую жизнь. — У меня было тело ребенка, но мозг человека, который прошел слишком многое, чтобы действительно интересоваться мультиками. Родители это заметили. Пусть не сразу, но заметили. Потащили меня сдавать какой-то тест на IQ.

Лекса тепло усмехнулась, и Кларк поняла, что несмотря на свою память, своих родителей она, если даже не любила, то хотя бы ими дорожила.

— А потом, получив результат, переглянулись и насели на меня с учебой. Репетиторы, курсы… Наверное, они хотели сделать из меня гения.

— А разве ты им не была? — притворно удивилась Кларк.

— О, теперь ты перешла на комплименты? Браво, Кларк. — засмеялась Лекса, и девушка легонько шлепнула ее по руке, но брюнетка от этого засмеялась еще сильнее. — Так вот. Я уверена, что они решили мне все рассказать начистоту только потому, что, по их мнению, я отличалась от других своим интеллектом.

— Я, конечно, все понимаю, но ты им реально отличаешься. Что ты так на меня смотришь? Это слова Индры.

Лекса смущенно заморгала.

— Но это не ответ на мой вопрос, Лекса. — вернулась обратно к теме Кларк.

— Нет, но это тоже было важно. Как ты уже знаешь, я узнала все сразу и о вражде, и о наркотиках, о частых перестрелках между моими людьми и твоими. Родители не забыли, что я ребенок, поэтому рассказали немного другими словами, но до меня дошел смысл. Однако, я все равно решила тебя найти, чтобы хотя бы один раз на тебя посмотреть. А потом, глядя на твои хвостики и яркие голубые глаза, я поняла, что не смогу.

— Что? — не поняла и нахмурилась Кларк.

— Ты моя единственная слабость, Кларк. — Лекса привстала, опираясь на согнутый локоть. — Если бы я тогда к тебе подошла, и наши жизни снова оказались бы связаны, я бы не смогла защитить своих людей. И пусть, тогда, вероятно, твои люди и заслуживали хотя бы шанса, несмотря на некоторых индивидов, то в этот раз нет.

Кларк закусила изнутри щеку, услышав явный намек на Финна, Беллами и Пайка.

— А ты стопроцентно бы стояла на защите своих людей, и мне пришлось бы выбирать: твоя любовь или мои люди. Поэтому, я ушла, надеясь, что никогда тебя не встречу и смогу разлюбить.

Кларк почувствовала горечь.

— Ты… — еле смогла она произнести и почувствовала, как ее горло словно что-то зажимает, не давая дышать. — Ты смогла разлюбить?

— Нет.

Коротко, правдиво и ясно, и Кларк почувствовала, что снова может дышать. Она боялась даже представить, чтобы с ней было, если бы ответ был совершенно другим. Наверное, вернулась бы к одному из планов, а именно выбросилась бы из окна.

— Скажи мне, Кларк. — привлекла ее внимание Лекса, и Гриффин увидела в зеленых глазах боль. — Что на самом деле ты здесь делаешь?

Сначала Кларк не поняла, о чем именно спрашивает Лекса. Они ведь только что занимались любовью, так что она могла здесь делать? Тем более, Лекса сама пригласила ее в свой кабинет, чтобы обсудить здоровье Линкольна.

А потом Кларк снова вгляделась в ее глаза, наполненные нескрываемой болью, и до нее дошло.

Кларк Гриффин являлась единственной наследницей ее погибших родителей. Ей принадлежала почти что половина акции компании, с которой враждует Лекса. Кларк была дочерью тех, чьи люди наверняка убили много людей Лексы.

Это были две вражеские стороны, которые спокойно пользовались огнестрельным оружием и решали свои разногласия радикальным способом. Кларк родилась врагом Лексы. И она должна, по идее, находится сейчас рядом с Кейном и Блейком и придумывать новые способы, чтобы победить монополию «Майерс».

Но она сидела голой на диване в кабинете Лексы и собиралась с силами сказать то, что не успела в прошлой жизни.

Она хотела сказать это еще тогда, но, когда они вернулись в Полис из Аркадии, Лекса занялась внутренними делами и у них была всего лишь ночь, во время которой они занимались сексом и снова признавались друг другу в любви.

Кларк не успела.

На следующее утро она бегала по комнате от Титуса с пистолетом, а потом тщетно пыталась остановить кровотечение от смертельной раны Лексы. Если бы у нее тогда было такое оборудование, как в этой жизни в больнице! Если бы был донор…

Но ничего из этого у Кларк тогда не было, и ей пришлось наблюдать, как жизнь Лексы утекает, как песок сквозь пальцы.

— Я… — начала Кларк, и поняла, что это даже сложно. Признаться в этом самой себе было легко, но сказать Лексе в глаза, означало поставить жирную точку. — Я должна сказать тебе кое-что важное, но можно сначала воды?

Лекса молча поднялась с дивана и подошла к столу, где стоял графин с водой и несколько стаканов. Заполнив один, она все также молча и не сводя с Кларк внимательного взгляда, отдала стакан ей. Одним глотком блондинка опустошила стакан, только сейчас понимая, как ей хотелось пить.

— Чтобы ты не собиралась сказать, Кларк, знай, что я это приму. — вдруг произнесла Лекса обреченным голосом, и Гриффин догадалась, что та уверена в том, что Кларк здесь ради своих людей и шпионажа.

— Помнишь ты мне сказала, что я рождена, чтобы быть лидером? — вспомнила Кларк их разговор в шатре. Лекса кивнула. — Ты ошиблась. Я никогда им не хотела быть. Мне пришлось им стать. Тогда ты видела не настоящую меня, а оболочку, которую мне пришлось сшить и надеть. Когда я спустилась на землю, я была сломлена. До этого целый год меня продержали в одиночестве, потому что я всего лишь хотела спасти людей на Ковчеге. У нас кончался запас воздуха, но Совет не собирался говорить людям правду. И когда мой отец решил предать Совет и рассказать все людям, моя мать сдала его Совету. Отца выкинули в открытый космос, а я оказалась в одиночной камере, думая, что меня предал лучший друг.

Лекса выглядела немного удивленной. Таких подробностей Кларк ей не рассказывала.

— На земле мне не оставалось ничего, кроме как стать другой. Пока не появилась ты. Я влюбилась в тебя с первого взгляда. Ты действительно была рождена лидером, а я им стала, сломав себя и выстроив заново. В этом было наше отличие, но ты не могла этого заметить. Короче. — остановила сама себя Кларк и встала, оказавшись напротив Лексы. — Плевать мне на большинство из них, Лекса. Они слишком часто оставляли меня.

Брюнетка моргнула.

— Мне стало плевать, когда Беллами убил двести человек. Когда я уехала с тобой в тот день обратно в Полис… Я выбрала тебя, Лекса.

Брови брюнетки со скоростью света поднялись вверх.

— Выбрала тогда и выбираю сейчас. — Кларк сглотнула, а Лексе показалось, что она сейчас упадет. — Я пришла сюда, чтобы найти защиту, потому что Кейн собирается меня убить. Я пришла сюда, потому что на моих плечах не лежит чувство долга. Я пришла сюда, потому что теперь могу это сделать. Я пришла сюда, потому что теперь я только на твоей стороне. Oso throu daun ogeda*.

Мы сражаемся вместе.

Где-то далеко Лекса отчетливо услышала, как что-то сломалось, а потом с оглушительным грохотом вернулось на место, но стало еще крепче. Наверное, это перестроилась вселенная, навечно объединив две нити в одну.

— Кларк… — ошарашенно прошептала брюнетка, а потом с силой обняла, не скрывая счастливых слез.

— Только не задуши меня, пожалуйста, мне еще Линкольну томографию головного мозга делать. — с истерическим смешком и такими же слезами на глазах, прохрипела Кларк.

— Значит, ты влюбилась в меня с первого взгляда?

— Лекса, ты вообще себя видела со стороны на троне, с боевой раскраской и кинжалом в руке?