Часть 28 (1/2)

Сердце

Из этой великолепной идиллии меня вырывает звонок кома. Ага, как же без этого такой замечательной ночью! И стоит ли сомневаться, что новости будут паршивые!

— Эйран попал в аварию, — прикрыв рукой микрофон, быстро говорю я оставшимся лежать на кровати парням.

Ревал приподнимается на локтях.

— В аварию? Каков… исход?

Похоже, мы с ним всё-таки оба понимаем, насколько плачевными могут быть последствия для нашего дела. Столько времени потрачено… И придётся искать новое контактное лицо. Конечно, его всё равно придётся искать, одного агента в совете мало, чтобы уверено решить исход дела, но ведь это время. А если закон о чипировании будет принят, его уже вряд ли получится повернуть вспять.

— Непонятно ничего. Но он жив. Мне наш сотрудник из больницы звонил, говорит, там какая-то жесть. Просит сейчас же приехать и разобраться.

— Жесть?.. — лицо Ревала становится ещё мрачнее. Похоже, он, как и я, уже представил себе оторванные ноги и искалеченного пацана.

— Давай быстрей, — попрощавшись с врачом, сам шагаю к шкафу с одеждой, накидываю первую попавшуюся рубашку, натягиваю джинсы… А когда оборачиваюсь, Ревал уже стоит по другую сторону кровати в полном облачении. Это, конечно, ни разу не уместно, но надо признать, что он шикарен в чёрной шёлковой рубашке, когда в вырезе виднеется уголок ключицы и треугольник загорелой груди. Не удержавшись, шагаю к нему, беру в ладони его лицо и крепко целую. Тут же его руки оказываются на моей пояснице, но, вопреки обыкновению, не творят никаких глупостей. Только придерживают, чтобы на мгновение задержать возле себя, когда заканчивается поцелуй.

— Мне идти с вами? — доносится с кровати.

Повернув голову, понимаю, что Асней всё ещё абсолютно гол.

— Теперь уже нет. Отдыхай, — коротко говорю в ответ и, взяв Ревала за руку, тяну к выходу.

Всю дорогу, сидя в такси, тискаю его пальцы, никак не могу успокоиться. Да что там миссия, честно говоря, мальчишку просто жалко! Даже не знаю, чем он мог мне понравиться, но почему-то не кажется, что он не такой же прожжённый мудак, как некоторые другие знакомые Ревала.

Жалость мгновенно проходит, когда, шагнув на порог больничного коридора, слышу вибрирующий крик:

— Вы неправильно сделали ему рентген! Я знаю, что у него перелом!

— Звёзды. Заберите. Меня. Обратно, — тихо говорю, наблюдая, как Эйран носится за врачом с планшетом в руках.

— Сделайте что-нибудь, — тихо говорит мне подошедший сзади врач. Тот самый, который контактирует с СИЦ и сообщил мне о происшествии. — Его спутнику делают рентген уже четвёртый раз. У нас других пациентов полно.

Эйран никогда не видел столь непонятливого персонала. Обычно любая прислуга понимала с первого, в худшем случае, со второго раза. Но эти брали у Найра анализы уже в четвёртый раз, и продолжали врать, что с ним всё хорошо. Как будто Эйран не видел, что с Найром всё плохо! С ним уже который день всё было плохо, и теперь становилось только хуже. Лоб у него был горячим и Найра явно лихорадило. И хотя такие симптомы в кино редко сопровождали переломы, Эйран всё-таки чувствовал, что врачи что-то ему не договаривают.

Заявившаяся парочка незваных помощников какое-то время пыталась объяснить ему, что врачи просто делают свою работу. И что с врачами вообще так не разговаривают. Конечно, Эйран и слушать ничего не желал. Просто влепил эрду такую ментальную оплеуху, что он к дальней стене отлетел.

Тут в дело вступил его приятель предпод, который хоть явно и не был эрдом, но почему-то умел говорить так, что сразу хотелось замолчать.

Решив, что тактическое отступление ещё не проигрыш, Эйран всё-таки выложил ему всю историю ночного происшествия. Конечно, убрав из рассказа свои слёзы и прочие ничего не значащие сентиментальные подробности.

— Я просто переходил дорогу! — говорил он. — А этот придурок вылетел на меня из ниоткуда! Найр бросился меня спасать! Я уверен, что его задело бампером!

— Но все анализы в порядке… — устало вклинился врач.

— Потому что вы мне врёте!

Сердце закрыл глаза и устало потёр веки рукой.