Часть 20 (1/2)

— Вечеринка! Вечери-и-инка! — напевал Эйран вполголоса, перебирая разного рода аксессуары перед зеркалом. — Найр, а ты уже приготовил три вида одежды, чтобы я мог выбрать?

— Пока нет, господин.

Голос Найра был немного хмур, но Эйрана это не удивляло. Найр не любил вечеринок. Ещё бы — это было отличное место для развлечений господина! В обычные дни, когда они оставались наедине, Найр умел молча терпеть боль, не придавал значения придурям эрда и попыткам себя унизить — ну или делал вид, что не придавал. Но вот унижения на публике всегда делали его молчаливым и замкнутым — именно поэтому они стали любимым развлечением хозяина. В конечном счёте Эйран был не так уж капризен. Он просто не переставая искал способ выудить на поверхность живые чувства своего раба и названного брата. Его собственная мать долгое время оставалась для отца нелюбимой женой. Ментор развлекался со служанками, с проститутками, с официантками и танцовщицами в барах, где проводил деловые переговоры. На Маленте он женился потому, что её семья обещала ресурсы для поддержки его предвыборной кампании, а как только получил, что хотел, отправил её жить на другую сторону планеты и после встречался с ней только на семейных ужинах. Сына он почти не видел и никогда им не интересовался. Мама говорила Эйрану, что отец просто не знает, что делать с детьми. Всё изменилось пару лет назад, тогда когур Малента сказала сыну, что они едут к отцу. Однако на месте оставила Эйрана в гостиной. Они с отцом заперлись в кабинете и долго о чём-то говорили. Время от времени голоса переходили на повышенные тона, потом снова затихали. Но как бы не любопытно было и прислуге, и другим домочадцам узнать содержание разговора, ментор и его супруга не были глупы — как и полагалось в таких случаях они ставили на комнату ментальное поле, позволявшее слышать голоса, но не позволявшее посторонним разобрать смысла слов.

Когда мать вышла из кабинета, она объявила, что они с Эйраном остаются жить в столице — а любимая ленара ментора Картола отправляется работать, как и полагается ленарам, в швейный цех.

За этим последовала основательная смена слуг, так что очень скоро из прежних обитателей городской квартиры Картола осталось только двое — сам ментор и Найр.

Этот, последний, стал финальным форпостом в борьбе матери и отца. Картол наотрез отказался отдалять этого полукровку от себя. Малента согласилась только при условии, что тот станет прислуживать его сыну, а самого Эйрана предупредила, чтобы не церемонился со слугой лишний раз.

— Он должен знать своё место. И мысли не должен допускать, что он — один из нас, — сказала мать.

Эйран кивал, соглашаясь с каждым словом. У него никогда раньше не было личного раба и ему не терпелось приступить к исполнению обязанностей господина.

А когда Эйран увидел Найра, всё на свете вылетело у него из головы — это был лучший подарок, о котором он только мог мечтать.

— Нет, я просто не могу понять твоего замысла.

Ревал сморщил нос. Сердце был вроде как всем хорош. Симпатичный, добрый, понимающий… Конечно, главным фактором, почему Ревал выбрал именно его, было то, что Странник мог понять его отношение к Аснею. Однако со временем он увидел и других землян, а выбора своего не поменял. Сердце с его взрывным характером всё время вызывал у эрданца желание утвердить свой статус — и в то же время никогда не заходил в этом соревновании так далеко, чтобы задеть болезненное самолюбие когура. За всё время их общения лишь пару раз Сердце обижал его по-настоящему — но тут же спешил извиниться, и Ревал знал, что несмотря ни на что он ценит его и тоже хочет быть рядом с ним. Но иногда на Сердце находило… И так не вовремя… Что хотелось биться головой о стену. Ревал искренне не понимал, что сделал не так. Он купил в эту куцую квартирку новую мебель, потому что хотел порадовать будущего мужа. А вместо этого получил два килограмма претензий и придирок. Он хотел помочь Сердцу побыстрее закончить поручение этого его СИЦа — а вместо этого только и слышал о том «зачем он сюда явился». Только безграничное терпение человека, который всю жизнь слушает абсурдные придирки, помогало ему не выйти из себя.