15. Непотребство (2/2)
Выскочив из машины, Ран взял бутылку воды с заднего сиденья и опустился на корточки перед вымотанной девушкой. Парень открутил крышку и начал поливать худые испачканные ладони. Но неожиданно, девушка отдёрнула их, прижав к груди. Хайтани этот жест совсем не понял и, сведя брови к переносице, посмотрел на зеленоглазую.
— В чем дело?
Девушка замялась. Поджав губы, она отвела взгляд в сторону, только бы не встретиться с фиалковыми глазами.
— Не хочу… Не хочу, чтобы тебе было от меня противно, — очень тихо ответила зеленоглазая, всё же подняв глаза на Хайтани.
— С чего ты взяла, что мне от тебя противно? — Ран заправил прядку русых волос за ухо девушки, отчего та, кажется перестала даже дышать. Достав из двери пачку влажных салфеток, парень принялся аккуратно вытирать уголки распухших персиковых губ, — Ну перепила, с кем не бывает.
Да, рвота, конечно, не самая приятная вещь в мире, но и не смертельная. За свою жизнь он повидал вещи и омерзительней этого.
Дзихико неотрывно следила за каждым движением его руки: как открывает упаковку, вытягивает оттуда салфетки, раскладывает их. А когда холодная тряпочка, в горячих ладонях Рана прикасались к личику, тело покрывалось миллионом мурашек.
Закончив, Ран выбросил использованные салфетки и, вернувшись в машину, протянул девушке бутылку минералки, со словами:
— Если ещё будет тошнить — говори.
Получив утвердительный кивок, Хайтани тронулся с места.
Хоть очищение организма и способствовало облегчению Дзихико, но полностью протрезветь у неё не получилось. Когда они подъехали к уже знакомому девушке жилому комплексу, выйти и нормально дойти до дома у неё не вышло. Координация пострадала знатно. То она спотыкалась на ровном месте, то чуть не впечаталась в дверной проем. А про то, что заносило ее на каждом шагу и говорить не стоит, Ран только и делал, что ловил девушку всю дорогу до квартиры.
Облокотив Дзихико на стенку рядом с входом в квартиру, Ран, следя чтобы она не завалилась в бок, позвонил в домофон. Дверь, на удивление, младший братец открыл довольно быстро. Но лишь потому, что провожал сегодняшнюю пассию на выход. Девушка, при виде Хайтани старшего, невольно съёжилась и промямлив что-то вроде: «Здравствуйте», поспешила, как можно скорее удалиться из этого места.
Риндо проводил ее безразличным взглядом, но тут же переместил всё внимание на брата.
— Ты чего так долго? — разминая затёкшую шею с багряными отметинами, поинтересовался младший Хайтани. Он сделал шаг назад, давая брату пройти, но Ран продолжил стоять на месте, устало вздохнув. Риндо удивлённо приподнял брови, безмолвно интересуясь, почему это брат застыл в проходе.
— Возникли форс-мажорные обстоятельства, — старший закатил глаза и зашёл за обратную сторону двери. Подхватив девушку за талию, Ран завёл ее вовнутрь квартиры, после чего Риндо хлопнул дверью, удивленно смотря сначала на девушку, а следом на брата.
— О, привет, Гарри Поттер, — устало усмехнулась, видимо круглой оправе линз, Дзихико. Ещё чуть-чуть и она завалиться спать прямо на этом коридорном коврике.
— Вот это сюрприз, — с сарказмом усмехнулся младший Хайтани, глядя на то, как девушка неуклюже стягивает с себя обувь, — Я смотрю, тебе у нас очень понравилось.
Ничего не ответив, Дзихико побрела вглубь квартиры, параллельно скидывая с себя мокрые и заблеванные джинсы. Следом полетела и чёрная кофта с капюшоном.
Когда парни, пару минут разговаривавшие в коридоре, всё же прошли в большую комнату, их взору предстала очень интересная картина: одежда, валяющаяся на полу, сильно контрастировала и идеальной чистотой в помещении, а владелица всего этого великолепия, уже посапывала, развалившись на кожаном диване в одном нижнем белье.
— Интересную же ты персону откопал, — Риндо, усмехнувшись спящей гости, констатировал брату скорее риторическое предложение, на которое он может пустить смешок, но ни слова не проронит. Подобрав вещи зеленоглазой, младший унёс их в постирочную.
Ран встал на достаточное расстояние от дивана, а уголок губ невольно вздернулся сильнее. Поза, в которой улеглась девушка была до потехи смешная. Длинные ноги и руки расплылись по кожаной обивке ака перевёрнутая звёздочка, открывая вид на немного во сне скрюченную спинку.
Хайтани старший может так и оставил ее дрыхнуть на этом не особо удобном диване, но вот только совесть и воспитанность <s>а может что-то ещё</s> не позволяли ему это сделать. Вспомнились слова матери из раннего детства: «Слабых нужно защищать». Но ни Риндо, ни сам Ран, к этим благородным словам не прислушались. Может когда-то они и верили в это нравоучение, но жизнь продиктовала довольно жестокие правила для выживания в этом городе. Суровая реальность не была так добра ни к братьям Хайтани, ни к их маме. Их точка зрения в корне отличалась от материнской: «Слабых нужно запугивать и подчинять».
Хотя, даже если взять во внимание ее правильные слова, Дзихико не была слабой. Ни физически, ни духом. Сейчас она выглядела, как пришедший после пьянки подросток, не выдержавший напора алкоголя в крови и завалившийся спать сразу по приходу домой. Защитить ее уж точно не от кого. Лишь от самого Рана. Но вот помочь ей почему-то хотелось.
Ран, осторожно подняв Дзихико с дивана, понёс ее к себе в комнату и заодно убедился: спит она, как убитая. Старший Хайтани даже может позавидовать, ведь сам он спит довольно чутко, просыпаясь от любого шороха и шевеления рядом с ним. В этом плане, она очень смахивала на Риндо — того тоже ядерной бомбой не разбудишь.
Аккуратно уложив зеленоглазую на воздушный матрас, парень накинул на неё тёплое пуховое одеяло. Даже во сне, под действием алкоголя, ступни и ладони оставались все такими же ледяными.
При виде умиротворенной спящей девушки, прежняя усталость Рана дала о себе знать. Зевота поразила Хайтани старшего, а глаза так и норовили слипнуться, относя сознание в объятья Морфея. Хотелось завалиться рядом, загрести Дзихико со спины, положив подбородок ей на плечо, и пролежать так вечность. Но, к сожалению, великодушие принципы не могли позволить ему такую наглость. Разве, что чуть-чуть полюбоваться спящей мордашкой.
Дышит Дзихико равномерно, иногда неоднозначно подергивая ступней или плечом. Она по-прежнему продолжает морщить свой носик во сне, а губы слегка подрагивают, произнося что-то невнятное и негромкое. Скорее всего ей снится какой-то сон. И ему очень захотелось узнать, что же сниться его вишенке. Парень наклонился чуть ниже, чтобы расслышать это бормотание.
— Мхг… Ран… мхг… — Дзихико мямлила очень тихо, словно знала, что ее подслушивают. — … пгх… Ран… Хай-та-ни...
Хайтани опешил. Он ожидал многое другое, но точно не внезапное… признание? Но этот, возможно пьяный бред, вызывал у Хайтани улыбку до ушей. Самую настоящую. Раньше, он так улыбался только маме и младшему брату. Сейчас же этот узкий круг увеличился еще на одного человека, пусть она того и не знает.
Настоящее время</p>
Предварительно уточнив, где в огромной квартире Хайтани находится ванная комната, Дзихико, стискивая зубы от пульсирующей боли в висках, побрела в ее сторону, чтобы хоть немного привести себя в нормальный человеческий вид, пока Ран удалился на кухню.
Отражение слегка потрёпанной зеленоглазой девушки в огромном прямоугольном зеркале ну уж очень контрастировало с дорого обставленной ванной комнатой. Ювелирно выложенная чёрная мраморная плитка выделялась на фоне белой керамической сантехники. Душ, встроенный в стену, был загорожен стеклянными дверцами, на которых от пара и воды, словно в танце, стекали прозрачные капли. Как и во всей квартире, чистота просто идеальная. Было ощущение, что клининговая служба приезжала сюда несколько раз на дню. Разные шампуни, средства для бритья и прочая косметика аккуратно разложены по полочкам и шкафчикам в характером порядке, а полотенца, выстиранные с приятно пахнущим кондиционером, педантично сложены и убраны на верхнюю полку.
Глядя на эту красоту, внутри девушки проснулся искусный ценитель интерьера. Связано это с тем, что у братьев просто великолепный вкус или, что ванная комната в доме Накано была самой обычной, она не знала. Хотя, ей грех жаловаться. Простой, но уютный и просторный дом Иоширо ни в какое сравнение не шёл с теми условиями, в которых она росла до этого. Там не то, чтобы пушистых ковриков для ножек и ненавязчивых диффузоров не было, даже горячая вода шла в лучшем случае раз в неделю, а мыться приходилось, нагревая воду в большой кастрюле на плите, бегая туда-сюда с тяжёлой ёмкостью, чтобы хотя бы набрать одну пятую ванны.
Восхищение Хайтани нарастало в геометрической проекции. Парень, помимо небольшого презента от ноющего похмелья на прикроватной тумбочке, позаботился о том, чтобы Дзихико могла привести себя в порядок после бурной ночи. Выделил ей полотенце, маленький пузырёк шампуня и геля для душа. Даже новую зубную щётку для неё положил.
От постепенно приходящих вчерашних воспоминаний и <s>столь милых</s> жестов заботы, кончики ушей и слегка пухлые щечки становились пунцово-алыми с каждой секундой всё ярче и ярче. Хотелось сквозь землю провалиться. Ей было ужасно стыдно, что чужой человек видел ее в таком неприглядном помятом состоянии. И теперь она ощущала себя перед ним в долгу. Снова. Дзихико просто ненавидела это раздражающее, колющее, саднящее чувство. От чувства долга и охуеть враз не долго. Оно связывало руки, не позволяя сделать ей ни шагу. Также было с Иоширо. Он всегда говорил, что девочки ему ничего не должны, но совесть ежедневно выедала мозг зеленоглазой чайной ложечкой, заставляя ее постоянно выражать свою благодарность, такой уж она человек. Даже против ее воли.
На несколько секунд зажмурив глаза, Дзихико попыталась отложить все эти мысли на более позднее рассуждение. Сейчас у неё была одна цель: привести себя в порядок. Девушка стянула с себя мужскую футболку, на минуту задержав ее в руках. Она пахла тем же кондиционером, что и постельное белье Рана. Чем-то лавандовым, невероятно притягивающим. Дзихико очень захотелось укутаться в этом аромате <s>и его обладателем </s>и раствориться в нем, как ночью, на той мягкой, словно пушистое облако, кровати. Это желание вызвало противоречивые чувства. Опять она думает о старшем Хайтани. Хотелось дать самой себе пощёчину, надеясь, что хотя бы так она сможет отогнать его образ из своей головы. Но с другой стороны здесь все напоминало о нем. Это же, блять, его квартира. Поэтому, девушка совершенно не объясняя себе свои действия, зарылась носом в светлую ткань. Ближе, словно по волшебству, раскрылись дополнительные нотки этого умопомрачающего аромата — эвкалиптовый табак, который довольно часто выкуривал парень. И, о господи, как же это божественно. Дзихико почувствовала себя наркоманкой — это наверняка было лучше любого кокса. Хотелось ощущать этот аромат до самой смерти. Но, к сожалению, от этого действия, ее оторвал голос за дверью:
— Пойдём завтракать, — голос прозвучал слегка приглушенно из-за льющейся из-под крана воды и закрытой двери.
Этот хрипловатый тембр, как по щелчку пальцев, вывел девушку из транса, заставляя вмиг оторваться от весьма странного, со стороны, занятия. Девушка присела на корточки и, издав сдавленное, но достаточно слышное угукание, закрыла своё лицо ладонями. Что она творит? Почему, она так смущается? Почему ей хочется ощущать запах и присутствие Рана подольше? Почему, эти фиалковые глаза, обрамлёнными чёткими светлыми бровями, как у античной статуи Аполлона, нос, на точёном профиле, усмешка, на очерченных губах, заставляют ее сердце, так бешено стучать? Почему? Почему? Почему?
Решив, что завтрак вполне может может подождать пять минут, в отличие от забитой всяким головы, Дзихико скинула с себя нижнее белье и переступила порог душевой кабины. Прохладная вода отрезвляет. А ей сейчас это необходимо, как никогда. В прямом и переносном смысле. Отрезвить тело у неё получилось, но вот разум, совсем не возвращается в тот период, когда Хайтани был известен для неё, лишь как самопровозглашенной король Роппонги, вместе со своим братом. Мысли девушки, словно назло ей, оседали в голове ещё больше. Дзихико уже начала злиться на саму себя. Ещё чуть-чуть, и она уже точно даст себе пощёчину.
На скорую руку обтеревшись махровым полотенцем, Дзихико натянула на всё ещё влажное тело ту самую белую футболку, а следом и серые спортивки Риндо и, слегка потрепав мокрые волосы, отчего пшеничные пряди характерно распадались, поплыла по уже знакомому маршруту на кухню.
Чем ближе она подходила, тем чётче становились голоса братьев Хайтани, под аккомпанемент шкваркония сковородки, бурно что-то обсуждающие.
—…когда оно будет? — произнёс более низкий тембр, принадлежавший Хайтани младшему.
— Завтра вечером, — этот, Дзихико узнала сразу, ведь именно от него в груди в мгновение разливается необъяснимое тепло.
Паркет немного скрипнул под шагами девушки, оповещающая присутствующих о гостье. Риндо, колдующий что-то, по запаху, наверняка очень вкусное, отложил в сторону лопатку и, выключив плиту обернулся к ней, а его брат в свою очередь, откусив зелёное яблоко — единственные, на которые у него нет аллергии, не сдержал уже вросшую в его лицо ухмылку. Вся одежда на ней, уже обыденно висела, а белая футболка чуть просвечивала небольшую грудь. Но ни Ран, ни Риндо ей об этом не скажут. Потому что, судя по красноте её щёк, воспоминания вчерашней ночи и без неудобных фраз прекрасно справляются с задачей, как можно сильнее смутить зеленоглазку.
— Доброе утро, алкашка, — сложив руки на груди, пролепетал Риндо, но сильно обидно это не прозвучало. Только стало вдвойне неловко, теперь уже перед Хайтани младшим. Он ведь тоже вчера наблюдал шоу «Дзихико, бутылка водки и последствия». Но ни один, ни второй не вели себя раздраженно или брезгливо по отношению к девушке.
— Доброе, — Дзихико поджала губы, спрашивая у парней взглядом немое разрешение, чтобы присесть.
— Садись уже, — Риндо хмыкнул и вернулся обратно к плите, раскладывая по порциям тамагояки<span class="footnote" id="fn_31114283_0"></span>
Девушка кивнула и уселась напротив старшего из братьев. И это было опрометчиво. Потому что приходилось избегать столкновения пронзительного фиалкового взгляда с глубоко-оливковым. Ведь, если Дзихико попадётся в эту «ловушку», она утонет и уже вряд ли выберется из лилового омута.
Тарелки с омлетом в небольшим звоном опустились на стол, а сегодняшний шеф-повар присел рядом с братом и взял в руки палочки, что повторили и Ран, и Дзихико. У последней, слюнки текли ручьём, ведь ела она последний раз только вчера днём. Тамагояки получился просто превосходным, девушка съела всё, до последней крошки, даже быстрее, чем Хайтани.
— Спасибо, очень вкусно, — зеленоглазая положила палочки на пустую тарелку, складывая руки в молитве. На этот омлет и вправду молиться можно. Ну серьезно, либо она настолько голодная, что обычный омлет ей показался мишленовским блюдом, либо у младшего Хайтани определённо талант к готовке.
— Ну ещё бы, — парень чуть съязвил, но каждый раз, когда кто-то помимо брата хвалит его стряпню, Риндо радуется, как ребёнок.
— У тебя кстати телефон от сообщений разрывался, — старший указал взглядом на барную стойку, где на зарядке покоился мобильник Накано.
— Черт, — Дзихико подскочила с места и буквально рванула к бару, хотя тот находился в метрах трёх от неё.
Девушка переживала, что дядя уже весь Токио на уши поднял, из-за внезапной пропажи своей племяшки. А он ведь может. Но, к огромнейшему удивлению зеленоглазой, большинство сообщений было от Аой, которая просила прощения за вчерашний поздний звонок и просьбу приехать, и от Тошиэки, с которым они должны были сегодня поехать в Гинзу. От Иоширо висело лишь одно непрочитанное сообщение. Перейдя сразу на него, обещая ответить подруге и оправдаться перед другом чуть позже, девушка прихуела ещё больше. Множество сообщений о том, куда пропала Дзихико перекрывались одним, написанном в довольно позднее время, в котором говорилось, что она сегодня переночует у Сакураки.
Видимо память алкоголь отшиб знатно, потому что Дзихико вообще не помнила, когда успела ответить Иоширо. И сообщение для пьяного человека написано уж слишком аккуратно, ни в одном иероглифе даже не ошиблась. Видимо у дяди отлегло, ведь ночной поток смс прекратился, оставив после себя лишь небольшое повествование:
«Как проснёшься — позвони. У нас завтра важное собрание. Три небожителя соберутся вместе».