Господин Шамура. (1/2)

— Шамура!

— Господин Шамура, будь так добр, — мой брат из другого мира был как всегда спокоен. Безумство не омрачало его мысли. Это радует. Я надеялся, что мы найдём с ним общий язык…

— Извини. Я всё ещё не могу привыкнуть к тому, что…

— Не утруждай себя извинениями. Они глупы и бессмысленны. Они тратят наше время и жрут нашу душу. Так что оставь их.

— Ты тоже умеешь переманивать на свою сторону других, да?

— Возможно. Но я всецело доверяю Ове. Она хороший выбор, — немного помолчав, он добавил: — Значит, этот маленький и хрупкий мальчик — последний, да? — мы стояли с ним в стороне, наблюдая за тем, как два барана меряются силой на глазах у Овы, которая мирно жевала листочки капусты.

— Именно.

— Либо он трус, либо умный, — выдал Шамура. — Он не сражался за свою жизнь, а, скорее, убегал, прятался по разным местам. У него сильные ноги, но слабые руки. Он умён, добр и отзывчив. Хорошие качества. Но отнюдь не для полководца.

— Я не знаю его истории. Никогда не спрашивал. Да и сам он не особо делился своим прошлым.

— Ова сказала, что ты небезразличен ему. Как думаешь, почему сейчас ему нет до тебя дела?

Ова в этом мире уже с неделю. И всю эту неделю Агнец не обращал на меня внимания. Моё сердце сжалось в противный комочек, стало так больно и противно…

— Он… Я не знаю…

— Говори, брат мой, легче станет.

— Отчего я должен верить тебе? Мы не так хорошо знакомы, чтобы я свою душу изливал кому попало!

Шамура грустным взглядом посмотрел на меня:

— Потому что я сам люблю Ову. Когда она появилась передо мной, испуганная, истерзанная, но такая красивая, я не смог устоять. Я предложил ей помочь возродить её род, но я совсем не это имел ввиду… — Шамура посмотрел на драку баранов. Агнец явно выигрывал. Алая корона давала ему немалое преимущество, несмотря на хрупкое телосложение.

— Вот как… Что ж, у меня всё было куда ироничнее. Когда Агнец очистил мир от еретиков, он пришёл ко мне, а я собирался забрать его жизнь и с её помощью вернуть свою силу.

— И как?

— Он меня одолел моей же силой, — я фыркнул. Шамуру это насмешило — по крайней мере он подавил в себе смешок. — А потом поработил. И… Надо сказать, что я день ото дня все сильнее и сильнее привязывался к нему…