Звон кровавых монет (1/2)
Прости…
— За что ты извиняешься?
Я поднял голову. Белая шерстка Нариндера была покрыта кровью. Но сам он был спокоен.
— Я не смог тебя защитить… — дождь ли это, или мои слезы…
Мы сидели на большом камне у входа в культ. Нариндер был рад тому, что пошёл дождь — хотя бы смоет следы побоев.
— А ты должен был меня защищать?
— Да. Я пообещал!
— В твоём мире тоже есть я, верно? — он такой грустный…
— Да, есть, — кивнул я. — У него своя ферма и свой домик. С ним живут Аим и Баал. А ещё у нас была свадьба!
— Даже так… — местный трехглазый задумался. — А у меня есть пожизненное избиение и удовлетворение различных фантазий этого барана. Знаешь, уж лучше бы я навсегда остался в небытие, чем отдал корону ему…
— Слушай, а давай я заберу тебя с собой? Будешь в моём культе работать! Наш Нариндер тебе понравится! Он такая вредная бука! — я засмеялся, вспоминая выходки своего любимого. Он то ворчит, то краснеет от слов любви, то пашет днями и ночами, то устраивает бунт против работы. Забавный. Но без него в деревне было бы скучно.
Я вспомнил и свой культ. Мои дорогие последователи… Как-то они там? Я не сомневаюсь, что мой любимый и его мальчики присмотрят за деревней…
Но отчего так тяжко?
— Если ты так можешь, то забери и всех остальных… — Нариндер покосился на большую стройку. — Иной Агнец строит себе храм из костей мёртвых. Но знаешь… Он уже уничтожил большую часть жизни этого мира.
— Почему ты мне это говоришь?
— Отчего-то верю, что поможешь, — Нариндер замолчал. Я думал, что он уже ничего не скажет, но: — И когда храм его будет закончен, он красными монетами украсит пол и залу. Его последователи будут принесены в жертву, а телами украшены стены. Из моей же головы он хочет сделать себе украшение на трон. Так что никто не выживет…
— Это ужасно… Но ведь он погибнет, если не станет последователей!
— Оживит. Меня он трижды оживлял. Как видишь, всё ещё хожу. Сейчас выведут ещё одного. В своей кровавой жажде он превзошёл всех епископов древней веры…
Я обратил внимание на хижину. Оттуда вышвырнули на свет ещё одного подранного и побитого последователя. Он заохал, с трудом поднялся с земли и медленно побрёл в сторону стройки.
— Мне их так жаль…