Во имя ягнёнка! (2/2)

Я раскраснелся.

— Если я скажу что-то вроде: во имя моего Спасителя, тебе станет легче? — да он издевается!

— Не станет, — он заставляет меня краснеть и чувствовать своё превосходство! Что за унижение!

— Тогда во славу моего Спасителя, Того-кто-ждет, — ах, этот нежный голосок над самым ухом.

— Стой ровно, — шерсть мягкая как шёлк. И этот прелестный белый пух с каждым щелчком ножниц падает на грешную землю.

Здесь, в лечебнице, нас никто не будет искать. Его толстая шубка — его щит против многих врагов. Но она ему не нравится. Он предпочитает быстрые и внезапные атаки.

В какой-то степени я его понимаю.

— Поворачивайся, — приказывать ему — сплошное наслаждение. А смотреть, как он выполняет мои приказы — так и вовсе заглядение. — И на четвереньки.

— Злюка, — буркнул он, но приказ исполнил. Какой же все-таки милый барашек. Провел ладонью по его ягодице, он заметно вздрогнул. Не могу сдержать усмешки. Какой он все-таки милый.

Стрижка продолжается. И снова мягкие овечьи облака оседают на землю.

Но вот со стрижкой покончено. Я провёл ладонью по постриженной спине и усмехнулся: да, стричь баранов я умею.

— Спасибо, — сладко выдохнул он и, наконец, сел. Его короткий хвостик пару раз подмел землю и успокоился, зато на меня уставилась пара чёрных ихоровых глаз.

— Ну чего тебе?

— Люблю, когда ты меня стрижешь, — раскраснелся.

— Конечно нравится. Ты ж потом можешь бегать быстро, — я не успел договорить, как это треклятый баран на прыгнул на меня и повалил на землю. Вот что в голове у этого Агнца, а? Было проще, когда я мог читать его мысли…

— Прямо как сейчас? — заводил он своим хвостом. И не только хвостом, чем опять вогнал мння в краску.

— Я надеюсь, что в далёких землях ты так себя не ведешь, — процедил сквозь зубы. А что я ещё скажу?

— Разумеется нет. Только здесь, — он наклонился к самому моему лицу. Чёртов мальчишка. Я с силой оттолкнул его от себя:

— Тебя заждались последователи… Иди, — как же раздражает!

Я отвернулся, поэтому не видел, что он делает, но прекрасно слышал, как он надевает плащ, поправляет корону, а затем садится рядом со мной, лишая меня свободы в своих маленьких лапках. Кажется, это называется «объятие».

После он молча встал и вышел. Я остался один с множеством маленьких пуховых облачков с его тела. Я упал в эту пушистую постель, вдыхая запахи, что остались там: чащи, топи, шёлковой колыбели… Он побывал во многих местах.

Пока я собирал шерсть в вёдра, снаружи последователи вопили и кричали от радости.

Ха. Они готовы умереть во имя ягнёнка.

Во имя ягнёнка… Интересно, а кто-то готов умереть во имя меня?