Часть 12 (1/2)

Белая луна сияла на безоблачном звёздном небе, освещая странное, но завораживающее место. Это был небольшой водопад, спрятанный в лесной чаще. Водопад впадал в озеро, которое дальше разделялось на ручьи, уходящие вглубь леса. Синие огоньки кружились над водой, придавая этому месту мистический вид. Хотя даже без них вода в озере имела необычные свойства… Рядом, на берегу, сидели два человека. Молодой мужчина и подросток. Юноша смачивал лоскут ткани в воде и протирал раны на спине старшего товарища.

— Ауч! Можно было и осторожнее…

— Заслужил… — прошептал юноша, смотря, как вода исцеляет повреждения. — Я не понимаю… Зачем? Зачем ты помог мне?

— Я должен был игнорировать то, что он хотел причинить тебе боль? — мужчина оглянулся на своего друга.

— А теперь он причинил боль тебе! — воскликнул тот.

— Я быстро исцелюсь, ты ведь знаешь. Незачем волноваться.

— Он ведь и так тебя ненавидит… А теперь у него появится больше причин.

— Не пытайся заставить меня раскаяться. Если он попытается поднять на тебя руку, то я снова защищу тебя. Потому что ты мой друг.

— Крылья покажи.

— Да зачем?..

— Покажи!

Мужчина вздохнул и выпустил белоснежные крылья, в которых сейчас были небольшие кровоточащие дыры. Все три пары крыльев были немного окровавлены, что заставило подростка вздрогнуть и приступить к промыванию выявленных ранений. Его руки слегка подрагивали, но не из-за страха, а благодаря отчаянию, захлестнувшему его.

— Ну чего ты? Подумаешь, поймал пару-тройку стрел, это же не смертельно. Не плачь. Ран не так много.

Юноша положил ткань в траву, убедившись, что больше ранений нет, и сел, прижав колени к груди и положив на них голову. Мужчина спрятал крылья, провёл рукой по спине и присел рядом, опустив одну ногу в воду.

— Я не плачу… Но ты мог бы постараться не злить Императора… как я. И зачем я воздух сотрясаю, ты же не изменишься!

Мужчина грустно улыбнулся.

— Все будет хорошо. Когда-нибудь всё наладится… Кстати, он ведь не просто так взъелся на тебя. Что ты сделал?

— Ну… смотри.

Юноша вытянул ладонь вперёд, и на ней вспыхнуло чёрно-белое пламя. Огонь объял его руку, заставив мужчину отшатнуться, а после в восхищении приблизиться.

— Удивительно…

— Только не касайся! Оно в мгновение охватило стража, и от него остался только прах.

— Вот как… — мужчина проследил, как огонь исчезает с руки подростка. — Это пламя мрака и хаоса…

— Совсем не светлого происхождения, что и разозлило его…

— Оно прекрасно! Ты уже пробовал управлять им? Нет? Тогда начнём тренировки сегодня же! Ты обязан научиться контролировать эту силу!

— Не-е-ет! — застонал юноша. — Только не снова! Как вспомню, как ты учил меня сражаться на мечах, так в дрожь бросает!

— Да, с мечами тоже стоит поработать. Не ленись, тяжело в тренировках, легко в сражении! Вставай! Или хочешь в будущем стать одной из шестёрок Императора? — сказал заветные слова мужчина, с улыбкой наблюдая, как после них подскочил подросток. — Отлично!

— Ты постоянно используешь это!

— А ты постоянно введёшься…

-_-_-_-_-_-

Ичиго резко проснулся. Чёрт, это же надо было уснуть и оставить детей без охраны! И почему он так быстро отрубился?! Куросаки посмотрел в окно: всё ещё ночь. Кажется он спал около двух-трёх часов… Надо же, а ведь это первый сон, что он увидел со времени попадания в этот мир. Такой странный…

— Ичиго, что случилось? Море штормует.

— В следующий раз не нажирайся, как Пустой, дорвавшийся до раненных шинигами, Король! Я из-за тебя души в ускоренном режиме перерабатывал! Устал как собака!

— Что? — удивился Ичиго.

— Ичиго, ты несколько дней не поглощал души, а попав в город, съел их слишком много. Вот ты и вырубился, чтобы мы могли помочь твоему организму их принять, — устало сообщил Эш и зевнул.

— Я переел, что ли?

— Да, и немного отравился. Смешивать души не первой свежести с человеческой пищей не стоит в следующий раз…

Ичиго пообещал своим демонам, что утром соберёт душ в дорогу, успокоив их и себя. Но мысли о странном сне никак не выходили из головы. К сожалению, вспомнить внешность или голос тех людей он не смог. В конце концов Хичиго рыкнул, чтобы Куросаки не забивал себе голову ерундой, так как мешает ему наслаждаться инфернальным пейзажем. Ценитель прекрасного, чёрт побери! Куросаки начал играть с огоньком свечи, заставляя его принимать разные фигуры и думая над всем этим. В конечном счёте пришлось послушать своё белое психическое заболевание, именуемое шизофренией, и бросить это бесполезное занятие.

Ичиго решил отвлечься от мыслей о сне и достал из сумки книгу печатей. Пора бы заняться ими вплотную, а не надеяться на авось! В конце были нарисованы пентаграммы, постоянно откладываемые им на потом, в которых не было одиночных рун. Только разнообразные узоры, состоящие из десятков рун, делающие печать не только очень красивой, но и безумно сложной. Ичиго взял лист и начал разбираться в одной из таких пентаграмм. Через час рисований и десятков скомканных и выброшенных листов он с отчаянием понял, как самоуверен был. Ичиго думал, что его пентаграммы — верх рунной магии, и никто не сможет дать на них ответку. Больно спускаться с небес на землю и биться головой о камень, но полезно. Да, кроме него использовать пентаграммы в этом мире не может никто. Да, они позволяют тратить в несколько раз меньше маны. Но главную роль в его печатях играет только фактор неожиданности, как только противник придёт в себя, то быстро сможет перекрыть руны в пентаграммах парами фраз древнего языка. Поэтому в более сложных пентаграммах используют такие сложные узоры. Чтобы их невозможно было взломать.

Да, Ичиго и не надо было это. За все прошедшие битвы, он использовал печати пару раз от силы. Разве что небольшие повседневные действия, вроде бега или усилений… Но всё ещё оставался Эш. Эш, который самостоятельно, запертый в его мире, изучать их не сможет. Демонёнок точно окажется рунным оружием, так как это единственный тип магии, помимо пламени, доступный Куросаки. И, чтобы помочь ему, Ичиго может потратить своё время на изучение.

До рассвета Куросаки продолжал постигать рунную письменность и способы комбинации в печати. Он понял, что даже если люди этого мира могли использовать магию из ауры без вреда, то создать такие сложные печати в одиночку было практически невозможным для них. Теперь становилось понятным, почему при объяснении строения любой пентаграммы было указано количество магов, должных проводить создание печати. Человек просто не мог держать в голове несколько частей пентаграммы одновременно, как того требовалось при сотворении. И Ичиго тоже. Но, в отличие от обычных людей, у него было три дополнительных разума, которые могли помочь ему дорисовать узор. А Эш должен научиться делать это один…

С трудом и головной болью, но Ичиго со своими демонами смогли перевести некоторые печати, выученные им, на более сложный уровень. Это увеличило мощность в несколько раз, как и затраты маны, соответственно. Впрочем, затраты маны на печати всё равно шли минимальные. Немногим больше, роли не играло.

— Ичиго, тогда тебе нужны накопители. Резерва хватит пентаграмм на… сотню. Плюс — минус двадцать.

— Хорошо, подумаю, где достать…

Вскоре дети проснулись. Они завтракали, Куросаки же с завистью смотрел на них, так как Тенса запретил ему есть под угрозой отказа от битв. Драться с одним Хичиго не было желания, так что пришлось согласиться. После Ичиго заставил Бьякую взять Хисаги и кашарн и выезжать из города. Сам же быстро прошвырнулся по закоулкам, мимолётом поразившись, как оперативно трупы убрали, нашёл несколько воришек и собрал их души во флаконы, реквизированные у Шухея. Это оказалось неожиданно простым: начинаешь пить душу, и, когда она покажется, поднести флакон, в котором она во мгновение оказывалась. Отказываться от вкусной еды Куросаки больше не намерен!

— На что только ни готов демон ради еды?

— Тебя только это волновало, Ичиго?! Правильной мотивацией должно быть, что ты не хочешь стать демоном на глазах Инквизиции!

Ну, и это тоже…