Глава 19 (1/2)

1 сентября 1936 год — 1 сентября 1936 года

Смотрю на свой медальон, оставшийся от родителей. Впервые вижу его своими глазами. До этого лишь по памяти тела. Достаточно симпатичный...

Для интереса попробовал использовать ту магию, которой мы открываем обычные замки. Ожидаемо не сработало. Значит, не поможет и Алахомора. Она только против обычных замков, а тут явно магический, ведь, обследовав его повторно, я по-прежнему не нашел физического способа его открыть, он будто монолитный.

А способа открыть зачарованный замок я не знаю. Ну, не очень-то и хотелось.

Кладу его обратно, на полку шкафа в кабинете миссис Коул. Мысленно хмыкаю — значит, открывать его ещё рано.

Последняя неделя лета прошла под эгидой добычи знаний из любых источников и в любое свободное время. Новые книги, а потом и газеты были изучены вдоль и поперек, за счет сокращения времени сна. На фоне загорелой и отдохнувшей Иви мы выглядели бледными вампирами, осунувшимися и невыспавшимися. Но оно того стоило, как нам казалось.

Не были забыты и тренировки с новыми амулетами защиты от легилименции. Мистер Чемберс был прав в том плане, что очень многие приемы друг друга мы выучили и теперь часть защитных систем и ловушек просто на нас не работает. Это, конечно, хорошо, ведь это стимул к постоянному их улучшению и дополнению, но абсолютно новая система защиты — именно то, что нужно для дальнейшего развития.

Сразу через два пробиваться — дохлый номер, «Блокиратор» и «Зеркальный Лабиринт» совместно не оставят и шанса даже для опытного ментального мага. Да, мы всё-таки взяли ещё и «Блокиратор», ведь находиться в подсознании противника с такими утяжеляющими продвижение оковами — очень ценный опыт. Я, как и Реддл в магазине, не смог пройти «Зеркальный Лабиринт», несмотря на самый легкий уровень, поэтому было решено начать тренировки.

Эти артефакты периодически нужно было подзаряжать магией, иначе они переставали работать. В этом отличие обычных артефактов от хороших. В по-настоящему хороших артефактах есть собственная, «встроенная» подзарядка, которая генерирует необходимую для работы энергию, действуя наподобие «насоса». В чем-то это похоже на работу палочки. Стоят такие артефакты, соответственно, тоже крайне прилично. Всех наших денег не хватило бы даже на один такой.

К концу августа «Зеркальный Лабиринт» был пройден наполовину, на самом слабом уровне. Но я считаю это прогрессом. Также были переняты многие его ловушки и приемы защитных стражей. Лично мне очень понравилось их оружие, пробивающее любое защитное поле. Поправка: любое наше защитное поле. Уверен, что тот же Дамблдор даже не почешется от их атак, но с ним иная ситуация.

Литература крайне порадовала: она была очень информативной, книги имели необходимую теорию, а также гораздо большее количество чар, чем учебники первого курса. Хоть и было понятно, что все эти заклинания надо нарабатывать, а ритуалы составлять и проверять… Однако сама информация уже ушла в ментальное хранилище, где и была тщательно зафиксирована и разложена по полочкам.

История Хогвартса поведала про факультеты, балльную систему, общежития, Большой Зал и прочее. Баллы все-таки имеют значение. Видимо, упразднят их только в будущем. А может быть, и нет. Все же никто не даст гарантию, что канон будет верен на все сто процентов.

Также теперь для нас не будут шоком ни призраки, ни говорящие картины, ни система распределения с говорящей шляпой (скорее только для Тома, но все же). В старой редакции истории Хогвартса, если продраться сквозь староанглийский язык, было много интересных деталей. Не знаю, присутствуют ли они в новой истории Хогвартса... Хочется верить, что не прогадал. Из интересного было, например, расположение кухни, писалось про выращивание ингредиентов в теплицах — на продажу, про крупнейшую в Англии общину домовых эльфов, где их чаще всего и покупают. Много было сказано и про Основателей.

Оказывается, у школы имеется собственная система самообеспечения, а плата за учёбу была довольно высока. Исключения делались лишь для сирот, за которых платил совет попечителей Хогвартса, даже выделяя деньги на покупки к школе. Но сирот традиционно было немного, и попечителям было престижно совершать такую мнимую благотворительность. Для маглорожденных были серьёзные скидки и послабления, позволяющие даже малоимущим проходить полное обучение. Сильные магией маглорожденные были нужны волшебному миру, чтобы не возникало стагнации и был постоянный приток свежей крови.

Однако жесткая система платы за учёбу ставила между учениками барьер. Цены были приличными, стипендий не было, так что многие потомственные и чистокровные маги обучались в долг, что означало следующие пять-десять лет после окончания Хогвартса необходимость усиленно добывать золото. Для неплательщиков была разработана внушительная система наказаний, вплоть до Азкабана. Это вынуждало их завидовать маглорожденным, которые избежали подобного. Собственные серьёзные траты заставляли местных смотреть на безделье и несерьёзное отношение к учёбе маглорожденных под другим углом, не понимая, для чего им выдают такие привилегии.

Судя по всему, это одна из причин того, что канонный Реддл легко набрал сторонников среди чистокровных. Не могли же они все быть недалекими расистами? Тем более после войны с Гриндевальдом?

Сами маглорожденные, хоть и сужу по канону и только что узнанной информации, не делали ситуацию лучше. Оставаясь детьми простецов, они успевали за одиннадцать лет впитать магловское отношение к жизни, не считая учёбу счастьем и привилегией, не понимая очень многие аспекты жизни волшебников, отставших от времени и живущих как в девятнадцатом веке (хотя по сравнению с условиями жизни в приюте это может показаться настоящим раем на земле). Маглорожденные хотели привнести в магический мир много нового: законы, финансовую систему, спорт, электричество и технику. Это было бы даже плюсом, если бы при этом они более серьёзно относились к самой магии, а не превращали общество волшебников в маглов с палочками. Старые ретрограды исходили ядом от очередных законопроектов, которые пытались продвигать маглорожденные (в основном сотрудники Министерства), которые постепенно набирали поддержку. Из-за этого чистокровные также начинали закручивать гайки, первые предпосылки к такому — ограничение знаний.

Самое смешное — они не понимали, что этим делают хуже не маглорожденным, которые плевать хотели на сложные ритуалы и могущественные чары, на которые в любом случае почти ни у кого не хватит резерва собственного магического источника.

В сравнительно свежем выпуске Ежедневного Пророка, всего двухмесячной давности, наткнулся на такой абзац:

«Так как такие предметы, как Магия Крови, Алхимия, Артефакторика традиционно почти не берутся в качестве факультатива и не посещаются учениками, ибо считаются слишком сложными, они официально убираются из школьной программы. Совет попечителей устал финансировать столь дорогостоящие направления магии впустую. Мы готовы предложить заинтересованным посещать отдельные курсы для самостоятельного их изучения после окончания Хогвартса» — цитата видного политического деятеля Джеральда Диспенсера, являющегося чистокровным в двадцать четвертом поколении.

Пока что предметы ещё не были убраны и продолжают оставаться доступными для изучения на старших курсах Хогвартса. Судя по некоторым заметкам, маги крайне медленно принимают любые изменения. Скорее всего, из-за более высокой продолжительности жизни, средняя из которых, по словам Дамблдора, составляет двести-триста лет. Поэтому есть неплохой шанс успеть получить знания по этим дисциплинам в школе, до того, как их уберут.

И это противостояние между новым и старым, этот нарыв существует уже давно. Появление Волдеморта — лишь логичное его завершение. Да даже после канонной победы над ним разве что-то поменялось в обществе? После первой его «смерти» весь итог — это прижимание к ногтю аристократии. Взамен же вперед вышла партия Дамблдора и выжившие министерские крысы, что сумели нахапать откупные «раскаявшихся» Пожирателей Смерти и наложить руку на их родовые артефакты.

Что потом? А ничего! Всё осталось по-прежнему.

После второй, уже реальной смерти, остались немногие выжившие старые роды, но взамен появились новые, наподобие семейства Уизли — вот те, кто стал задавать политику. Только приведет ли их это к чему-то хорошему? Никаких изменений в законодательстве не было, никакого движения вперед, лишь стояние на месте, а после неудачной революции — сдача назад. К чему это приведет общество магов? Судя по прочитанному уже на текущий момент, волшебник больше напоминает «магла с палочкой». И будет ли ситуация улучшаться? Ха-ха, нет, они хотят продолжить. Готовы убирать знания, полностью забыв про свою роль, погрязнув в мерзкой политике, придумывая себе оправдания, не занимаясь тем, что действительно должно происходить.

Это нужно исправлять. Революция нужна, но не та, которую пытался организовать канонный Темный Лорд, нужно быть гибче, мягче…

Такие мысли крутились в моей голове, пока мы шли по вокзалу Кингс-Кросс в поисках нужной платформы. Шли все втроем, таща за спинами чемоданы, набитые вещами. Вышли очень заранее, чтобы избежать любых форс-мажоров, таких как возможная неожиданная поломка автобуса по дороге на вокзал.

Поезд должен быть в одиннадцать часов, сейчас время 9:47, ещё больше часа запаса. Впереди замечаю нужную платформу, махнув рукой Реддлу с Макфи. Сразу к ней решаем не идти, а хотя бы минуту понаблюдать. И не зря. Маглы обходили стенку, разделяющую платформу 9 и 10, а немногие люди, такие как полицейские, контролеры и работники вокзала, старательно отворачивались, стоило им лишь приблизить свой взгляд к нужному месту. Всё понятно — маглоотталкивающие чары, про которые мы уже успели услышать.

Теперь, уже не опасаясь, направляемся к нужному месту.

— Профессор Дамблдор ведь говорил просто пройти через неё, верно? — Иви чуть подрагивала от волнения, рассматривая сплошную каменную стенку, перегораживающую проход.

— Хм, — Том криво улыбнулся, молча подавшись вперед. Смотрю на то, как он быстро преодолевает оставшийся путь, врезаясь и проходя насквозь этот барьер.

— Давай, — машу рукой Иви, — я проконтролирую, чтобы ты точно вошла, а то убежишь ещё, без пригляда, — улыбаюсь ей.

— Тоже мне, смотритель, — усмехнулась она, но дрожать перестала, смело разбежавшись прямо в стену. Миг — и её уже не видно. Мысленно хмыкаю: остался я один. Что же, понеслось!

Беру небольшой разгон, интуитивно опасаюсь того, что сейчас врежусь в стену, и давлю в себе малодушную мысль закрыть глаза. Вот передо мной стена, секунда — и я уже в новом месте! В момент перехода ощутил магию, такую же, как при прохождении в Косой переулок. Это очередной прокол в магический мир!

Внутри платформа выглядела довольно обычно, единственным отличием был здоровенный паровоз, частично окрашенный в красный цвет. Выглядел он очень атмосферно и как-то даже волшебно. Чуть в стороне от выхода меня дожидались… друзья? Пожалуй. Тома я могу назвать так с абсолютной уверенностью, особенно учитывая то, сколько разных приключений мы успели пережить за эти годы. Да и дружеское отношение легко можно было ощутить при легилименции. С Иви же было иначе. Отношение к ней было больше покровительственное, чем дружеское, хоть я и понимал, что в будущем это может измениться.

— Осмотримся или сразу пойдем занимать места?

— Да чего тут осматривать-то? — Реддл повернул голову влево и вправо. — Обычная платформа, как те, что были на магловском вокзале. Скорее всего, строили одни и те же люди, — ухмыляется он.

— Не скажи, — отвечаю ему, — а вот это видел, — киваю головой на ряд отделенных и отмеченных желтым цветом площадок. — Такого там точно не было.

— Это, наверно, зона для трансгрессии, — после непродолжительной паузы проговорил он.

— Давайте уже в поезд, — отмахивается от наших размышлений девочка, — остальное рассмотрите из окна вагона, — ехидно улыбается она. Пожав плечами, иду следом, чемодан катится за спиной, придерживаемый моей рукой.

На платформе было несколько человек, которые стояли около паровоза. Это были взрослые с детьми — судя по всему, сопровождающие. Приглядываться не хотелось, как и пристально рассматривать. Это было бы как-то грубо, против магического этикета, которого я решил начать придерживаться хотя бы поначалу. Так что молча шёл за Макфи, которая забралась в ближайший к нам вагон. Так себе идея. Если этот вагон ближайший к барьеру, то бó‎льшая часть новоприбывших будет идти именно в него. Что я и сказал своим спутникам.

— Ну и что? — отреагировала Иви, — наоборот же, хорошо! Можно будет с кем-то познакомиться ещё до самой учёбы! Так что занимаем первое же купе.

Спорить не хотелось, как и грубить. В чем-то она была даже права, так что вместе с ней заходим в первую же дверь, которая оказалась свободной. Купе, как и сам поезд внутри, выглядели знакомо, а магии в нем не чувствовалось. Вполне возможно, что её и не было, разве что руны на износостойкость или что-то в таком же духе. В Истории Хогвартса про это ничего сказано не было.

— Хогвартс-экспресс выглядит гораздо лучше, чем тот поезд в Дарсбери, — говорит Иви, устраиваясь поудобнее.

Я переглядываюсь с Томом и согласно киваю, после чего забираю чемодан у девочки. Хорошо, что они были легкими, вес не ощущался в них, спасибо зачарователям. Так что получилось легко закинуть наверх сразу оба, после чего тоже усаживаюсь. В окно был хороший обзор на прибывающих со стороны вокзала Кингс-Кросс, а вот площадки для трансгрессии, наоборот, находились дальше, и видимость была сильно срезана.

— Что думаешь, Вольф, здесь уже можно колдовать? — Том в нетерпении крутил в руках палочку. Понимаю его, последние три недели мы не использовали магию, лишь сливая её. Шайса от избытка магии скоро будет напоминать удава, а Мерзость, кажется, отрастила новую ядовитую железу. Не было времени детально её изучить, книги полностью захватили меня.

Кстати, насчет химер: нашу связь я легко ощущаю даже на таком расстоянии. Чувствую, что оно вообще не играет здесь ключевой роли. Уверен, что смогу, при желании и нужном опыте, подключиться к первому своему созданию и посмотреть на мир чужими глазами — всеми семью, что у неё есть. Если уже не стало больше.

— Не уверен, Том. Лучше будет поинтересоваться у старосты или старшекурсников. — Откидываюсь на спинку сиденья и расслабляюсь.

Чтобы прийти заранее, пришлось рано вставать, так что чувствую себя слегка разбито. Обычно в таких случаях напитываю тело магией с оттенком Жизни, полностью смывая как усталость, так и легкие недомогания, но сейчас…

Да, хорошо же Дамблдор запугал меня. В каноне ведь за первое нарушение давали просто предупреждение? Или они поменяли закон уже после? Сомнительно, чтобы Дамблдор врал в такой мелочи, это на него не похоже.

— Да что вы так со своей магией носитесь? — Иви нахмурилась, — мы же именно для этого и едем, чтобы научиться ей пользоваться! Профессор верно сказал, что часть вопросов закроется сама собой, так что давайте просто дождемся этого момента.

— Хорошо, — покладисто, что меня удивило, согласился Том, убрав палочку. Вместо неё он достал книгу, погрузившись в чтение. Давлю желание присоединиться, вместо этого продолжая лежать и предаваться безделью.

Посмотрев на нас, Иви тоже откинулась, начав смотреть в окно. Да, мы бываем не лучшими собеседниками, особенно когда и не о чем говорить, а впустую трепать языками не любим оба, в отличие от словоохотливой девочки.

Пока каждый из нас занимался своим, безусловно, важным делом, платформа наполнялась магами. Стал слышен шум с перрона, громкие разговоры, смех. Потом добавились уханье сов, мяуканье кошек и прочий зверинец. Слегка оттеснил недовольно пискнувшую девочку от окна, начав тоже смотреть на происходящее. Многие новоприбывшие общались друг с другом — что дети, что взрослые. Они жали руки, похлопывали собеседников по плечу и активно жестикулировали. Вот замечаю рыжие шевелюры: это Уизли? Или эти, как там их… погружаюсь в память, Пруэтты? Возможно-возможно, но ведь всё рыжее население магической Англии не вписывается в две эти семьи? Так что это могут быть кто угодно. Но мельтешение незнакомых лиц быстро надоело, так что вернулся к своему прежнему занятию.

Полулежу, расслабляюсь, уже начинаю дремать, но тут дверь в купе открывается. Сюда заглядывает несколько вытянутое лицо парня, на вид чуть старше нас, быстро осматривается и закрывает обратно. Стало слышно, как он катит свой чемодан дальше, открывая соседнюю дверь.

— Ну что, успела познакомиться? — улыбаюсь я.

— Пф-ф, — фыркает она и тыкает мой бок локтем.

После четвертого открывания и закрывания дверей Реддл откладывает книгу. — Не могу сосредоточиться, — говорит он, когда я бросаю на него взгляд. — Не нужно было её слушать, — кивает на Макфи, — а сразу идти подальше, к началу поезда. Там наверняка и старосты собираются и народу гораздо меньше.

Иви кидает на него холодный взгляд исподлобья, после чего гордо отворачивается. Впрочем, чувствуется, что она сама ожидала другого и это мельтешение ей тоже поднадоело. Хорошо, что осталось уже недолго. Паровоз протяжно гудит, сигнализируя о том, что через пять минут отправляется.

Большая толпа магов на перроне ускоряется, быстро обнимаясь и разбегаясь по вагонам. Нашу дверь усиленно начинают дергать туда-сюда. Наконец какой-то парень спрашивает, не занято ли у нас. В ответ Иви, демонстративно улыбнувшись в нашу сторону, отвечает, что место абсолютно свободно.

— Вот и хорошо, — парень ловко подкидывает свою сумку, магией забрасывая её наверх. Бросаю взгляд на Тома, он кивает, вот и получили мы свой ответ — в поезде колдовать уже можно.

— Ты уже не первый год? — спрашивает новичка Иви, начиная «нарабатывать знакомства».

— Я на третий, — гордо отвечает он, — немного припозднился, вот друзья и не дождались, пришлось искать место, а вы первокурсники?

— Угу, — говорю ему и понимаю, что можно многое узнать, всё-таки он уже два года отучился здесь, может кое-что и расскажет, — меня зовут Вольфганг, но лучше просто Вольф, это Том и Иви.

— Меня зовут Рик, — он открыто улыбается.

— Рик, а ты с какого факультета? — начинать нужно чуть-чуть издали, чтобы втянуть собеседника в разговор. Да и говорить нужно о чем-то нейтральном либо о том, что нравится собеседнику.

— Я с Гриффиндора, — секундная пауза, — о, так вы знаете про факультеты? Может, ещё и про распределение тоже?

— Мы прочитали Историю Хогвартса, — еле заметно хмыкаю я.

— На Когтевран поступать, значит, будете, — закатил он глаза, — там одни умники.

— Думаю, умников достаточно на любом факультете, — вступает в беседу Том, — да и к тому же какую роль играет распределение, если учебная программа одинаковая?

— М-м, пожалуй, — он пожимает плечами, — разве что выбор, с кем тебе учиться следующие пять-семь лет. В Гриффиндоре весело, как по мне, самое то, чтобы отдохнуть после долгих пар.

— А сколько занятий проходит в день? — встревает Иви.

— По-разному, обычно от одной до четырех пар, с перерывом на обед. Говорят, что на старших курсах еще будут факультативы. Таким образом только к вечеру свободное время и появится. Но у меня пока его вполне хватает.

— А чем занимаются студенты в свободное время? — мне действительно было любопытно. Вот предположим, что ты не фанат учёбы, как среднестатистический ученик. Чем тогда заниматься?

— Да всяким! Есть клубы, они обязательные, кстати, например по плюй-камням. Но их можно не посещать каждый день, да и вообще, там контроля почти никакого и нет. Можно сходить посмотреть тренировку по квиддичу, там каждый день кто-нибудь летает. Ну или полетать самому, если есть метла. Умники заседают в библиотеке, она тоже открыта каждый день, с восьми утра. Начиная с третьего года, можно ходить в Хогсмид, это деревня рядом со школой. Там куча разных магазинов, есть с приколами или сладостями, есть кафе и даже бары, но это для старших.

Так-так, подытожим: делать там нечего. Единственное — клубы. Интересно, есть дуэльный? Или какой-то более-менее полезный?

— Ого, сколько всего! — Макфи, ну кто бы сомневался… — Рик, а какой предмет самый сложный?

— Ну, — он чуть смущается, — лично мне кажется — Трансфигурация и Зелья. Профессор Дамблдор отличный преподаватель, но сама наука очень трудная, там столько формул нужно запомнить, — он достает чемодан и начинает копаться, в итоге достав свой учебник, — вот, например, я полистал перед школой, тут девять здоровенных тем, в каждой не меньше десяти формул! А ещё надо учить список исключений, которые ни в коем случае нельзя трансфигурировать…

— Секунду, — приподнимается Том, — что за исключения? И как понять «нельзя трансфигурировать»? Типа законов Гэмпа?

— Ого, действительно Когтевран, — улыбается он, — нет, законы Гэмпа — это первый курс. Ты, видимо, из учебника их и взял, да?

Том кивает.

— Так вот, законы Гэмпа — это то, что невозможно трансфигурировать вообще, ну, к примеру, еду. Ещё не получится трансфигурировать животное в человека. А вот запреты трансфигурации — это то, что можно, но ни в коем случае нельзя делать, наказания очень серьёзные, вплоть до исключения и лишения магии.

На этом моменте мы все подобрались. По незнанию попасть на блокировку магии — это один из самых печальных исходов нашей будущей магической жизни. А насчёт невозможности трансфигурации в человека… даже звучит спорно, ведь на старших курсах проходится как раз таки трансфигурация человека. Или, может, имеется в виду то, что поведение такого «человека» сразу выдаст в нём ненастоящего? Тогда соглашусь, такое трансфигурацией явно сделать не выйдет, во всяком случае — ей одной.

В голове мелькнули мысли, что можно попробовать запрограммировать его с помощью легилименции, но пока отметаю их, сосредоточившись на словах попутчика.

Убедившись, что мы крайне внимательно его слушаем, Рик важно произнес:

— Запрещено трансфигурировать что-либо в воздух или любой газ. Также запрет распространяется на воду и еду. Да, её трансфигурировать можно, — не дает он вставить слово Иви, демонстративно поднимая палец, — вот только она не настоящая, нет нужного вкуса и запаха. Да и никаких полезных веществ. По запрету же, смотрите: еду можно съесть, а газ или воздух вдохнуть, воду выпить, ну, в общем, вы поняли. Так вот, трансфигурация — явление временное, и когда магия заканчивается, предмет возвращает свою прежнюю форму. А теперь подумайте об этом. Что будет, когда выпитая вода превратится обратно? А какая у неё была прежняя форма? Может, листок бумаги, а может, камень? А что, если ты вдохнул воздух, который был преобразован из стола? Внутри твоего тела появятся куски этого самого стола!

Макфи передернуло, мы с Томом заинтересованно обменялись взглядами.

— Вот-вот! Так что этот момент крайне, подчеркиваю — крайне — важен. Там, — указывает он на вытащенный учебник, — целый список таких запрещенных к трансфигурации вещей, но его можно объединить в эти категории: нельзя трансфигурировать еду, воду и любой газ.

— Спасибо за информацию, — благодарю я парня. Конечно, крайне сомнительно, что мы бы занялись чем-то подобным, но какой-то риск всё равно был. Теперь же это известно, так что и заниматься таким никто не станет.

— Ага, так о чем это я? Хм, — задумался он, — а, про сложные предметы. Вот этим мне трансфигурация и не нравится. Слишком всё запутано и очень много учить. Если бы не профессор Дамблдор, то я бы и на «С» экзамен не сдал.

— «С»? — Интересуется Том. По оценкам информации в книгах не было, видимо это был слишком очевидный момент.

— Да, у нас следующая система оценок — самое лучшее — это «П» — Превосходно. Потом идет «В» —выше ожидаемого, далее «У» — удовлетворительно, «С» — слабо, «О» — отвратительно и «Т» — тролль.

— Ха-ха-ха, тролль, — залилась смехом Иви, но, увидев серьезное выражение лица Рика, переспросила: — да ладно? На самом деле?!

— Угу, — угрюмо подтвердил он, — мне однажды влепили такого по зельям, когда я случайно передал нож Барри, это мой однокурсник по факультету, при помощи магии. Профессор Слизнорт полчаса орал, что «нельзя бросать ножи в классе!», — попытался он передразнить преподавателя. — Только я не бросал, а просто пролевитировал его магией! И вообще, будто бы не в классе ими можно кидаться, — слегка улыбается он, глядя на нас. Толкаю локтем Тома, и мы дружно соглашаемся с парнем, что да, профессор был слишком строг. Хоть на самом деле я считаю, что этот балбес ещё легко отделался.

— Так что «Т» — это самая плохая оценка. Я слышал, что если у кого-то набирается несколько «Т» по итоговым экзаменам, то его отчисляют, — последнее он произнес театральным шёпотом. — Так что будьте осторожны, хотя… — он чуть морщится, — когтевранцы обычно хорошо учатся, они целыми днями зависают с книгами, — он чуть презрительно машет рукой, — поэтому и в квиддич вечно продувают… О, кстати, я же не рассказал вам про квиддич!

Срочно менять тему!

— А что по зельям? — прерываю я начало «увлекательного» рассказа, — ты говорил, что самые сложные предметы это трансфигурация и зелья.

— Ну, — сказал он, вынужденный вернуться к не самой любимой теме, — сам представь. Мрачное тёмное подземелье, где вы нарезаете всякую жуть типа глаз жаб и флобберчервей, а потом всю эту гадость нужно смешать по определенному рецепту, ни на грамм не отклоняясь. Это само по себе уже мерзко и муторно, так ещё и чётко отмерять время, считать помешивания, менять черпаки с одного на другой, ингредиенты добавлять в правильной последовательности…

— То есть много учить? — уточняет Реддл. Так как я отлично его знаю, то вижу в глазах презрение по отношению к новому знакомому. Том никогда не уважал тех, кто не может даже взять предлагаемые на блюдечке знания. Значит, они ему и не нужны, с чем, кстати, Рик, скорее всего, согласится.

— Верно! — как-то даже радостно произнес он, — там не только учебник, как у вас, первокурсников, — снисходительно улыбнулся он. — А ещё и дополнительная литература, справочники совместимости, таблицы замены ингредиентов, а потом ещё и регулярные огромные домашние задания. Ох, — хватается он за голову, — я же забыл домашку по зельям сделать. — На секунду его лицо приобрело скорбное выражение, но быстро сменилось повседневным. — Ну и чёрт с ней, — машет он рукой, — небось на завтра их не поставят, а там спишу у кого-нибудь, — он подмигивает, — но об этом никому, — демонстративно прикладывает палец к губам.

На эту пантомиму лишь вежливо (я) и искренне (Иви) улыбаемся, Том игнорирует.

— А самое легкое? — не даю я подняться теме квиддича.

— Вообще, — закидывает он ногу на ногу, чуть наклоняясь вперед, — мне нравятся чары. Профессор Эгертон — настоящий профессионал, мастер своего дела, а ещё я хожу на дополнительные занятия к нему, — он в отрицании резко замахал руками, — это не потому, что я не понимаю, а для изучения новых заклинаний! В этом году он обещал показать нам заклинание взрыва! — он радостно улыбнулся, — очень мощные чары, как магловский миномет — вжух и ба-бах!..

— А ещё, — он дождался, пока Иви прохихикается, одобрительно ей кивая, — я люблю полеты на метле…

Он всё же начал эту тему! А-а… Какой ужас, но, может, в его словах будет что-то полезное? Но тут нас спасает стук в дверь.

— Здравствуйте, — на пороге стоит пожилая женщина с тележкой, — может, чего-то желаете? А то дорога долгая, — она мило улыбается. На тележке были разложены самые разные волшебные сладости в ярких упаковках. Глаз выхватывает шоколадную лягушку, она выглядела один в один как из первого фильма о Гарри Поттере.

— Да, — поднимается Рик, — дайте Берти Боттс, — он протягивает горсть кнаттов, — спасибо!

Мы отрицательно качаем головами, Иви делает это чуть расстроенно, но спонсировать каждый её чих будет просто-напросто накладно. И так должна почти двадцать галлеонов, которые прощать «за так» я не желаю, сумма-то приличная. Этих денег мне хватит на следующий курс зельеварения (будет дешевле из-за того, что котел и комплектующие уже куплены).

— Кстати, может, пообедаем уже? — за разговором время пролетело незаметно.

Вытащив палочку, я довольно левитирую чемодан с верхней полки. Это выходит гораздо проще, чем без палочки. Я чувствую, как мой резерв почти не реагирует на такую магию. Палочка берет энергию на колдовство буквально из воздуха, из пространства вокруг меня. Как и говорил Дамблдор, эта энергия прогоняется через мой источник, получая «окрас» в виде желания, после чего вырывается из палочки, вновь растворяясь в воздухе. Вот и получается, что, колдуя палочкой, практически невозможно опустошить резерв, так что прекратить колдовать можно, лишь устав физически.

Поэтому использовать палочку я постараюсь по минимуму. Только на уроках, чтобы не выделяться. А так продолжу тренировать источник. Ведь я хочу в дальнейшем творить мощные высшие чары. Для этого нужен большой резерв. Интересно, многие еще так делают? Я не знаю, но давайте для примера попробуем сравнить это с нашим, современным миром.

Возьмем что-то простое, например калькулятор. Ты получаешь его и понимаешь, что теперь все расчеты ты можешь проводить в нём. Поначалу используешь как дополнительный инструмент для сокращения времени на расчеты: дроби, корни, степени. Потом умножение и деление больших чисел, далее сложение и вычитание... Вот наступает момент, когда ты используешь его для любых подсчетов. Почему? Так удобнее, быстрее, проще, нет ошибок. Заканчивая школу, ты понимаешь, что калькулятор — это такая вещь, которая бывает тебе нужна достаточно часто, но вот так поворот, она всегда с тобой. Так зачем считать цифры в уме, если есть готовый помочь инструмент? Почему-то мне кажется, что с палочкой ситуация складывается схожим образом. Волшебники просто понимают, что она всегда находится с ними. Зачем нужно пытаться учить что-то другое? Тратить на это сотни часов! Причем без гарантии на успех. И не забывайте, что большей части населения все еще нужно зарабатывать деньги самим. Своим трудом. Следовательно, каждый час тренировок — это минус от твоего дохода.