Часть 9 (1/2)

Лера.

— Я не хочу, чтобы ты что-то отвечала. Давай спать.

Утыкаюсь носом в подушку, блять, пахнет Её шампунем. Неплохо бы и мне помыться. В голове тупо каша.

Пиздец, что ОНа устроила сегодня вечером. Мне и так Жени хватило по горло, а тут еще это: сначала дичайше сексуально проводит языком по банке со своим вареньем из шишек, с какого-то хуя облизывает мне губы, лицо и шею, а потом и вовсе засасывает. Меня будто током ударило, не иначе.

Хотелось тут же тащить Её в комнату, на кровать, и прямо так, липкими и грязными руками затрахать до дрожи. Чтобы знала последствия своих действий. Ну, руки я бы помыла, не совсем же я изверг, хоть это и походит на изнасилование. ОНа была бы не против в тот момент, согласилась бы, дала мне делать все, что захочу. Не понимаю, рада я, или нет, что оттолкнула Её. Пьяная была, теплоты с дружком не хватало, только поэтому бы и отдалась, чтобы попробовать. Какая же я тупая, только хуже себе делаю.

Я даже на волне времяпровождения с Ней дала послушать музыку, выцепив подходящие строчки, чтобы поняла, как я к Ней отношусь. Что влюблена до усрачки, а после поцелуев еще многое в голову приходит, тем более, у меня давно секса не было.

После прекращения нашей с Женей «дружбы с привилегиями» я пыталась искать кого-то в тиндере, но ничего не получилось. Одна девушка отбила все желание, наговорив какой-то фигни во время прелюдии, а другая сказала, что я слишком молодо выгляжу, попросила показать паспорт, с чего меня триггернуло — показать важную информация о себе? Да ни в жизнь. После этих попыток уже ничего не хотелось. И тем более, под боком с Ней, которая тогда начинала любить своего дружка и светить своими чувствами на все стороны.

В ночи, когда мы натанцевались, то поцеловались нормально. Не засосались, не просто агрессивно посовали друг другу языки в рот, чтобы показать, насколько бесим друг друга, а поцеловались. Каков был пиздец, как же я завелась. Вцепилась в меня, за голову прижимала, не давала отстраниться. И так целовала, будто тысячу лет этого не делала, так и не терпелось. Да с дружком они вряд ли долго сосались, ему только потрахаться надо было.

Вздыхаю, потому что не могу уснуть, хоть и мало спала вчера. Вроде, спит уже, дыхание размеренное, улеглась удобно, давно не двигалась. Тихонечко встаю, беру заготовленное для меня полотенце и иду в ванную. Подрочу хотя бы.

Нахожу бутылку с химией, на всякий случай мою ванну, тут все-таки дружок яйцами своими обтирался обо все подряд, не могу быть точно уверенной, что все хорошо отдраили. Надо будет придумать, как нечаянно слить его фотки, но в то же время дать алиби Данику и Ей. Но об этом потом.

Сажусь на холодный чугун, включаю кран, настраивая нужную температуру. Двигаюсь тазом под струю воды, закинув согнутые в коленях ноги на живот. Я до сих пор заведена до предела, был бы член — штаны бы порвал, а сердце бы иссохлось от недостатка крови, утекшей в сторону паха.

По телу разливается приятное чувство, бегут мурашки, мышцы расслабляются. Представляю Её перед глазами. Как проводила языком мне по шее, смотрела на меня темно-серыми глазами с расширенными зрачками, томно вздыхала, прислонила к столу, пылко целовала, разглядывала мое лицо, нежно касалась кожи пальцами. Запрокидываю голову назад, какой же кайф. Потом танцевала со мной, хотя ненавидит музыку. Видимо, нормальной не слышала. Как прижималась, держала руки на боках, медленно и увлеченно целовала, тянула к себе за макушку, резко хватала ртом воздух, которого не хватало, прямо задыхалась, жаждала близости со мной. Надо было просто толкать Её на диван, быстро снимать футболку, прижиматься к голому телу, водить пальцами, изучая территорию. Покрывать поцелуями шею, грудь, живот, возвращаться обратно с еще более жарким поцелуем, никуда не торопиться, заводить сильнее. Со временем начинать гладить по приятной хлопковой ткани пижамных штанов, водя рукой на внутренней стороне бедра, затем подниматься, слегка спуская резинку вниз. Раздеть полностью перед собой, продолжая целовать и всячески ублажать руками, щекотно касаясь голого торса. А после подняться, осмотреть Её всю. Это сколько же всего можно будет узнать.

Закусываю губу и дергаюсь вверх, стукнувшись об колени. Знатно так пробрало, все еще бьет конвульсиями по всему телу. Растекаюсь по дну ванны и перевожу дух. Как же я хочу трахаться, кончать от дрочки это не то, хоть и тоже мощно получилось, прокручивая в голове последние воспоминания. Не хочу, чтобы ОНа была передо мной только в мыслях, хочу, чтобы была рядом на кровати.

Ополаскиваюсь под теплой водой из душа, изучаю полки. Даже бальзама нет? Только шампуни, да причем херовые, мягко говоря. Понятно, голову помою дома. Хоть гели нормальные. Так вот почему у Неё такие волосы плохие. Надо будет прикупить ей уход, сначала поподробнее узнаю, что подойдет.

Выхожу из ванной на цыпочках, в комнате уже не горит свет. Игорыч разлегся прямо посередине дивана, ну супер.

— Чувак, давай в ноги.

Рычит в ответ на мой шепот, двигаться отказывается, показывает зубы. Эти чихуаши как клиническое запущенное биполярное расстройство. То он милый песик, мимими-уруру, то готов тебе палец оттяпать. Ложусь на край, накрываясь куском одеяла, который могу вытащить, не будучи съеденной.

— Мешает тебе? — приподнимается на локте, голос заспанный, хрипящий. Я Её разбудила своим шепотом? Да ОНа ж в затычках своих была вроде.

— Да, лечь нормально не дает.

Встает, пошатывается, плетется к дивану. Игорыч и на Неё рычит, не авторитет ты мне, якобы. Шикает, ложится рядом с ним, пытаясь подсунуть руку под коричневый маленький бочок.

— Вот вредина, — кладет голову возле морды Игорыча, зевает, — он сам уйдет, если я так полежу. Просто подождем, а то раздраконим его, носиться будет.

— Хорошо.

Растягиваюсь на оставшейся половине дивана. Теперь ОНа так близко, вся сонная, помятая, домашняя и уютная. А я только что подрочила на Неё, представляя, как мы на этом самом диване. Ух, неловко даже становится. Слушаю размеренное сопение. Заснула опять? Глаза закрыты, ресницы не дрожат, плечи расслабились. Да, вырубилась, мирно спит. Чувствую, что щеки горят. Хочу потрогать волосы, провести рукой по плечу, лечь ближе, заснуть в обнимку. Жесть. Отворачиваюсь, чтобы не наделать очередных глупостей.

***

Слышу цоканье когтей по паркету и тихое гавканье, открываю глаза, уже светло. ОНа лежит совсем рядом, почти не поменяв положение, в котором уснула. Красивая, спокойная, расслабленная. Вот бы всегда просыпаться и видеть ее такой.

— Moin<span class="footnote" id="fn_32203428_0"></span>, — поднимает на меня взгляд, трет глаза и лицо.

— Что твой?

— Утречка, говорю, — потягивается, зевает, издавая легкий стон. Если бы у меня мог быть утренний стояк, он бы сейчас пробил потолок. — Чего ты меня не прогнала к себе?

— Доброе. Да я и так тебя разбудила, второй раз было неудобно.

— Хавать пошли? — встает, почесывает Игорыча, идет на кухню.

Никакой неловкости нет, значит, нормально относится ко вчерашнему? Ну и славно, может, образумится.

***

— Я схожу домой бошку помыть.

— А тут почему не можешь? — громко мешает кофе, стуча ложкой по кружке. Сидит на другом конце стола, специально туда стул подвинула, все-таки физического контакта избегает. Но в глаза смотрит спокойно.

— Средств нормальных нет.

— А, ну да, ты же волосы свои кровью девственниц мажешь, чтобы такими мягкими были. Окей. Может, ты еще с Игорычем выйдешь? — складывает ладони в умоляющем жесте. Наверняка по утрам гуляет мама, ОНа точно свою жопу не поднимет раньше обеда.

— Хорошо, только одень его.

***

— Игорыч, какой ты мелкий в реале!

Резко осматриваюсь, ослепнув от белого снега, отражающего солнце. Ну бля, только этого не хватало. Спускаюсь по ступенькам от подъезда, чуть не навернувшись. Конечно же она уже знает имя собаки.

— Не трогай его.

— Да я только погладить! Зачем таких маленьких собак вообще заводят? — Женя садится на корточки, пытаясь забрать себе чихуаша на руки. Ему вообще до фени, тянет к сугробу, хочется поссать после ночи.

Молча иду в сторону детской площадки, на собачью нельзя — у Неё туда окна выходят, может посмотреть. Сзади бойлерной будет нормально, там тоже пустырь небольшой. Игорыч рад, что его будут выгуливать не там, где обычно.

— Зачем пришла?

— Вы уже? — перегоняет меня, смотрит в глаза, после чего недовольно хмыкает. — А жаль, мы уже заждались.

— Кто мы?

Оглядываюсь, вроде, никого нет, все отходят после Рождества. Женя хихикает и отворачивается в сторону.

— Ты же тоже ждешь? — шепчет куда-то в пустоту, не сбавляя широченной улыбки. — Вот и я. Да мы кореша с тобой уже.

— С кем ты разговариваешь, блять? Кто-то еще Наблюдает?

— Ой, — машет на меня рукой, — ты все равно не увидишь.

Подбираю Игорыча на руки, мечусь по пустырю, заглядываю за угол бойлерной, потом смотрю на предмет ног под машинами, может, кто-то прячется там. Осматриваю окна ближайших домов. Да никого тут нет! Женя только смеется, усевшись жопой на снег. Опять в каких-то тонких штанах и одной толстовке вышла, ебанутая.

— Говори, где?! Кто с тобой?

— Смотри сколько хочешь, ты все равно не увидишь, — слишком сильно наклоняет голову к плечу, касается его ухом, аж стремно становится, — ваша с Ней история интересная. Конечно же, Наблюдаю не только я.

— Да ты конченная! Кому ты растрепала? С кем Наблюдаешь?

Пихаю ее в плечо рукой, чтобы упала на спину в снег. Давит наигранное удивление на лице, снова громко смеется. Жене бы еще годик-другой в психушке полежать.

— Да не парься, Наблюдаем только я и мое эго, — переводит взгляд в сторону и подмигивает.

— А сейчас это что было?

— Нервный тик от твоего рукоприкладства, — быстро меняется в лице, становясь серьезной и недовольной, отряхивается и встает.

***

— Ты потом к себе? — говорит мне на подходе к Её подъезду.

— А тебе дело какое?

— С тобой хочу зайти, напряжение снять, а то скоро взорвешься. Уже и драться начала, — прыгает вперед меня широким прыжком, как только не поскользнулась, не понятно.

— Иди ты нахуй, вали отсюда.

На мое удивление, и правда уходит. Но это только пока, вернется еще, знаю я ее.

***