Кусь! 0.12 (Другая. Интермедия) (2/2)

Очень страшную и грустную сказку.

Я смотрю в обритое темное темя и на тяжелые, безжизненные руки, и вспоминаю эту сказку. Не проматываю запись, именно вспоминаю – и словно густая, горькая волна поднимается: захлестывает лодыжки, колени, живот.

До сердца.

Для того, чтобы вытащить кого-то с самого дна – нужно спуститься туда же, в ту же темноту и горечь, тот же страх, то же...

...предательство.

Ключ найдется там же.

– Но ты ведь всё ещё хочешь ему отомстить? – чувствую, как против воли губы растягиваются в улыбку, так же невольно подаюсь вперед, слегка наклонившись.

Скорее ощущаю, чем вижу, как вздрагивают руки, меняют положение неудобно подвернутые ноги – совсем чуть-чуть, но это уже не старая шарнирная кукла, уходит острота позвонка с обратной стороны шеи.

Он делает глубокий вдох, похожий на стон – дышал ли он вообще после модификации?

И поднимает голову.

Как будто обретает цвет, жизнь и смысл. Из-под высокого лба – тяжелый взгляд, глаза янтарные, почти желтые, все тело внезапно напрягается – не как для прыжка, а...

Батя рассказывал байки с Первой Земли: об оборотнях, которых неумолимая сила – а иногда собственная воля – превращает во что-либо.

Так и здесь: передо мной был оборотень, еще немного – и из него полезут кости, зубы, когти, шерсть.

Могли бы полезть. Если бы он уже не был превращен. И вместо когтей и шерсти – металл и синтетика.

Смотрю на него внимательно. Красивый – тяжеловесной такой красотой, не как Магнус. На свою фотографию в досье похож только отчасти – сильно портит вид коротко обритая голова, да и если нет запроса на внешность – дизайн-инженеры после перетяжки не сильно заморачиваются над морщинами, в том числе и мимическими.

Вообще, весь на вид тяжелый. Я видела такие типажи, это обманчивое впечатление: такой успеет откусить тебе голову прежде, чем ты сомкнешь губы после неуместной шутки.

И взгляд не отводит, хотя такое разглядывание мало кто выдерживает, даже эти несколько мгновений. Залип куда-то в район переносицы. Очередной психопат?

Так и смотрим друг на друга.

– Здравствуй, – я всегда здороваюсь и представляюсь после применения «ключа». – Я...

- Рыжая, – каркаю я, выдавливая из себя слова, будто вскрывая гнойник. В горле застоялось, хотелось прокашляться, но не получалось. Кивнув, сдёрнул с себя какие-то трубки, встал, покрутил шеей с хрустом. Ещё раз взглянул на непрошенного гостя.

– Ты знаешь, что с тобой сделали? – спрашивает рыжеволосая, немного наклонив голову в бок и подобравшись, словно пружинка. Вот-вот прыгнет.

– Корабль есть? – осматривая помещение, пытаюсь привыкать к новому формату зрения и новому… Всему.

– Вообще, после «программы» где-то три цикла учатся ходить и…

Стальная пластина двери с шумом вмялась. Зазора по центру не хватает, не зацепишься.

Рыжая молча подошла и нажала что-то на панели, дверь распахнулась.

– Ты хоть пилотировать умеешь?

– Зачем? – голос всё ещё хриплый, с клёкотом каким-то. Надоело. Я опёрся одной рукой о серую стену в коридоре, другую засунул в горло и размял пальцами структуру внутри. Прокашляться больше не хотелось.

– В какую сторону?

Она долго смотрела мне прямо в глаза, пытаясь то ли принять решение, то ли найти в них ответ на какой-то свой вопрос. Наконец, махнула рукой в левую часть коридора от выхода из каморки, в которой мы встретились.

– Но у меня есть условие.

Остановился, не поворачиваясь.

– Я пойду с тобой.