Первый из тысячи (1/2)

В большом помещении был слышен скрип кровати. На одной из них лежал и варочался красноволосый истребитель. Его веки дрожали, рот то открывался, то закрывался. Камадо хватался за простыни и сжимал их до треска суставов. А эмоций на его лице сменяли друг друга каждую минуту. Страх, гнев, ненависть и многое другое отображалось на его лице. Резко грудь Камадо начала вздыматься быстрее. Дыхание истребителя с каждой секундой становится учащённей.

— Останов-и-и-и-ись!... — в ярости закричал Танджиро, подрывая всех в палате.

Агацума открыл сонные глаза и посмотрел в сторону Камадо. Он видел, как его друг дрожал в конвульсиях, что-то шепча себе под нос. Эти слова были настолько тихими, что даже он, со свойми слухом не мог разобрать их. Но вдруг вновь раздался крик, который парень услышал отчётливо:

— Прекрати-и-и-и!..

Крик, переполненый страхом и гневом, заставил Агацуму встать на ноги. Точно также поступил и Хашибира. Они оба подошли к кровати друга, чтобы разбудить и успокоить его.

Агацума слышал недовольный шёпот других раненых истребителей, которые накрылись с головой, дабы не слышать крики «психа». А Хашибира удалось почувствовать пару жалостливых взглядов, обращённых на Камадо. Вот они уже у кровати друга. Оба заметили свежее кровавое пятно на одежде Камадо.

— Я схожу за Аой или Шинобу-сан. А ты разбуди его, только аккуратней, — тихо сказал Агацума, разворачиваясь к выходу из комнаты.

Блондин открыл дверь и вышел из комнаты, и вновь услышал крик Камадо даже громче, чем прежние два:

— Останов-и-и-и-ись!... Прекрати-и-и-и!... — в голосе смешались куча эмоции: страх, ярость и гнев.

— «Что же с тобой такое, Танджиро?» — беспокоился Агацума за друга, закрывая сёдзи.

Не успел блондин и шага сделать, как перед ним появляется столп насекомого. Агацума едва сдержался, чтобы не закричать при внезапном появлении девушки. Она с прежней улыбкой смотрела на него усталыми глазами.

— Что случилось, Зеницу-кун? — спросила столп, посмотрев на дверь палаты.

— Эй! Проснись, Кампачио! — услышали они голос дикаря.

Шинобу открыла сёдзи и вошла в комнату, а следом за ней Агацума. Хашибира дёргал Камадо за плечо, пытаясь разбудить его, но всё без толку. Улыбка пропала с лица Кочо при виде этой картины. Она мгновенно оказалась возле Камадо, одним махом расстёгивая рубашку парня. Бинты на теле истребителя были пропитаны кровью. Девушка мгновенно оказалась возле стеллажа с инструментами, забирая всё необходимое. Она вновь появилась рядом с кроватью Камадо, бледного и дрожащего в конвульсиях. Девушка взяла ножницы и обратилась к рядом стоящему парню:

— Иноске-кун, поддержи его пожалуйста, — дикарь сразу выполнил указания девушки.

Вся эта ситуация начала раздражать других истребителей. Многие из них устали и были серьёзно ранены после сражении. Сейчас им нужен покой, который нарушает какой-то умалешённый.

— «Почему он здесь? Почему его не сдадут в психушку? Он здесь всем мешает.» — такие вопросы задавали большинство истребителей, вновь пытаясь уснуть.

Но были и те, кому было жалко красноволосого.

— «Что же он пережил, чтобы так кричать? Какие ужасы ему пришлось увидеть?» — задавали вопросы те немногие.

И среди немногих был человек, который плакал и не по тому, что ему жаль Камадо. Совершенно по другой причине. Ведь то, что пережил Танджиро, когда-нибудь придётся пережить и ему. Ему придётся пережить те ужасы, которые этот человек успел напридумывать в своей голове.

— Остановись, остановись, остановись... — тихо и часто говорил Камадо, пытаясь вырваться из хватки дикаря.

— Да когда же он заткнёться? Надоело уже, — недовольно высказался истребитель, сразу привлекая внимание Хашибира.

— Ах ты чё...

— Если тебе надоело, то иди спать на улицу. Там тихо и тебе не будут мешать, да и погода там прекрасная, — слова столпа мгновенно заставили истребителя заткнуться.

Девушка уже разрезала бинты на теле Камадо и приступила ко швам. Агацума же стоял и наблюдал за этим со стороны.

— «Снова это чувство,» — думал блондин, вздрагивая от звука души Камадо.

С того дня, как он впервые услышал этот отвратительный звук, прошло более месяца. И тогда, месяц назад, этот звук становился тише, пока со временем не исчез. Тогда Агацума думал, что ему показалось. Сейчас ему так не кажется. Он слышал скрежет. Как будто кто-то скребёться из души его друга. Агацума готов был пробить себе барабанные перепонки, лишь бы не слышать это отвратительный и ужасный звук. Зеницу сел на кровать, прикрывая уши, чтобы хотя бы чуть-чуть приглушить этот звук.

— Отлично, теперь посади его, — сказала девушка, закончив со швами.