И не важно, кто здесь первый, кто второй (1/1)

Наверное, он хотел, чтобы Медведь его убил. Возможно. Что он хотел, влетая в его номер? Ничего. Он не контролировал себя. Он пытался найти себе место. Пытался найти душевное удовлетворение. И не мог. Его не дали ни алкоголь, ни крики в звездное небо Мерано.Орел лежал на кровати в темной комнате. Привыкшие к темноте глаза, разглядели рядом с ним на тумбочке бокал и бутылку вина, а мощную фигуру Медведя на балконе. Тот стоял, оперевшись на перила и смотрел куда-то в даль.Голова болела. Его мутило. Орел перевернулся на бок, поерзал и уткнулся носом в подушку. Медведь очевидно услышал.—?Ты в порядке? —?спросил он.Голос отдавался рычанием в голове Орла. Ему было плохо. Очень плохо.—?Ты вчера явно перебрал.Орел вновь не ответил, лишь тихо застонал.—?Ладно уж, спи. Не мучайся.Он вырвал одеяло из-под него и бросил сверху, укрывая. Сам же вновь отправился на балкон. В Мерано было тепло. Шахматисты даже ночью не закрывали окна и балконы.—?Ублюдок… —?простонал Орел из последних сил.Медведь остановился, несколько постоял, задумчиво глядя в сторону балкона, и обернулся.—?Это игра, мой друг.—?Ты отнял у меня все.Медведь обошел кровать и сел в ногах у едва живого Орла. Кровать глухо скрипнула, отдаваясь ударом грома в осеннее ненастье, в голове Орла. Он через силу поднял взгляд на соперника и повторил шепотом:—?Ты отнял у меня все.Медведь задумчиво окинул его взглядом. Что, не знал русский, что его победа вырвет крылья гордой птице? Орел вскинул голову.Медведь без слов лег рядом. Под его тяжелой тушей, кровать прогнулась. Орел напрягся, забился, цепляясь когтями, попытался от него отодвинуться. Тяжелая лапа, легшая ему на грудь предотвратила эти попытки. Орел замер, отдавая себя во власть Медведя. Все равно. Плевать. Пусть делает с ним, что хочет. Хуже уже не будет. Но тот ничего не делал. Просто следил за действиями Орла. И изредка что-то шептал.—?Фредди… Фредди… —?донеслось до его слуха.Он настолько ушел в себя, что не сразу понял, что говорят с ним. Он Орел, гордый Орел. Но сейчас он был похож на курицу. Раненный, он лежал на кровати рядом с врагом. И ему было все равно, что с ним будет.—?Зачем ты ушел из шахмат? Это игра. Ты бы мог победить в следующем сезоне. Да и у тебя оставалась одна партия.—?Шахматы моя жизнь,?— тихо шепчет он, ощущая, как чужая рука скользит по его телу,?— Я не хочу быть проигравшим.—?И ради этого ты готов был отказаться от всего?—?Да.Он тяжело выдохнул и отвернулся, ощущая, как к горлу вновь подступает боль. Он не знал, что дальше его ждет. Не представлял, что ему делать дальше. Медведь тяжело поворачивается и прижимает его к себе. Тот вновь пытается биться, вырывается.—?Тщщщ… —?тихо произносит Медведь,?— Я тебе не укушу. Давай выпьем?Он приподнял руку и указал на бутылку.—?Не хочу…—?Ты так дергался во сне. Я думал убрать ее подальше, чтобы ты не сбил.Ему было больно. Он эту боль чувствовал даже во сне. Хоть ему и казалось, что сон принес временное спокойствие.—?Ты… ты… —?зашипел он, но после вздохнул, не способный говорить.—?Повернись ко мне, пожалуйста.Он промолчал.—?Повернись.Нехотя, он повернулся и взглянул в глаза Медведя. Мощный, сильный, уверенный в себе. Он медведь. Об этом свительствовало все?— его одежда, его характер. Один взгляд, и сразу понятна его сущность. Орел на его фоне был никем. Бойкой птицей. Птицей, которую тот мог раздавить, только наступив. Но он этого не делал. Он мягко проводил пальцами по его спине. От прикосновений было противно и тошно. Но в то же время, раны от крыльев болели меньше.Секунда и из глаз Орла текут слезы. Он знал, понимал умом, что больше не сможет полететь. Но отсутствие крыльев больше не приносило боли. Он потерял даже это, последнее, что у него было?— воспоминание о полете. О том, что когда-то он мог летать.Медведь прижимает его к себе теснее. Что им движет? Орел и знать не хочет. Нет, не хочет. Он сходит с ума. Он не понимает, что говорит и что делает. Он не помнил, что сказал вчера Медведю. Очевидно, это было что-то обидное. Рука проводит по спине, надавливает на позвоночник. От этого действия вверх и вниз по позвоночнику пробегают искры. Он изгибается и вздрагивает. Это несколько приводит его в сознание.—?Зачем?—?Что?—?Зачем ты это делаешь? —?тихо проговорил Орел.—?Просто так. Потому что хочу. Ты мне не враг, пойми! —?пожимает плечами он,?— Я не хотел лишать тебя всего. И мне действительно очень жаль.Он проводит второй рукой заносит непослушную челку Орла на бок. Тот отпихивает руку.—?Тебе жаль? Спасибо,?— саркастично фыркнул он,?— Да, мне стало легче от твоей жалости.—?Зря ты считаешь меня самым виноватым. На моем месте мог оказаться другой. Флоренс лишь нужен был повод. И она его нашла. Но я не буду ничего говорить. Ты меня не услышишь, а твою душу еще сильнее я рвать не хочу.Он неожиданно даже для самого себя, наклоняется и целует его. Поцелуй был мягким и неуверенным. Орел дернулся, нахохлился, ожидая подвоха. Ему не было ни приятно, ни противно. Он ничего не чувствовал. И очевидно, Медведь и это заметил. Слишком проницателен.—?Не порвешь. Мне уже все равно,?— отвечает Орел.—?Зря ты считаешь, что твоя жизнь на этом кончилась. Ты можешь заняться чем-то иным. Не обязательно играть, чтобы быть в центре внимания, если ты этого так хочешь.—?Неужели? —?фыркнул он.Рука вновь скользит по позвоночнику. Вторая следом. Опускаются до пояса штанов и останавливаются.—?Интересное здесь место,?— внезапно проговорил Медведь,?— Здесь все не так, как дома. Здесь ты можешь делать, что хочешь, стать кем хочешь. А можешь все потерять. И обрести что-то другое.Его рука проскальзывает ниже, под пояс штанов и надавливает на окончание позвоночника. Потрепанный хвост. Орел вздрагивает, с шумом вдыхает, но не сопротивляется. Ему все равно. Но странное чувство пролетает по его телу. Это опять не остается без внимания русского шахматиста.—?Убери,?— тихо произносит Орел.Какое-то время Медведь молча смотрит в ничего не выражающее лицо, затем опрокидывает его на спину и вновь целует. Со страстью, с жаром. Орел дергается, но скинуть с себя Медведя оказывается неспособен. Слишком слаб. Слишком изнурен. Да и Медведь был больше него.—?Отпусти! —?разорвав поцелуй проговорит Орел, пытается вырваться.Медведь мягко проводя когтями по его груди, собирая рубашку в складки. Орел перестает биться. Ему уже было все равно. Пусть окончательно втопчет его гордость в грязь.—?Я сделаю так, что тебе понравится,?— улыбнулся он.Да пусть. Вряд ли ему понравится хоть что-то. Но пусть Медведь развлечется. Пусть станцует на остатках его перьев. Орел гордо приподнимает голову.Его плечи прижимают к кровати. Одной рукой Медведь растегивает пуговицы его рубашки. Проводит по телу когтями. Орел почти ничего не чувствовал. Медведь наклоняется и прикусывает кадык. Ноль реакции. Он напряжен и сосредоточен, внимательно наблюдает за тем, что делают с его телом.Медведь наклоняется и целует его шею, грудь, проводит поцелуями вниз до штанов. И вверх языком, дует на влажную дорожку. Даже мышцы не дрогнули.—?Неужели тебе совсем не приятно,?— проговорил Медведь, стаскивая с Орла рубашку.—?Мне все равно. Делай, что хочешь,?— тихо проговаривает он.Медведь посмотрел на него с каким-то отчаянием. Да, Орел довел себя до такого состояния. И вряд ли был способен из него выйти. Но Медведь, кажется, уверенно решил вывести его. Он взял собственную рубашку Орла и стянул ему руки над головой. Тот не сопротивлялся. Лишь прикрыл глаза.Затем он расстегивает ремень его штанов и стягивает их вниз. Кладет руку поверх трусов и сжимает, слегка перебирая пальцами. Орел дергается, ерзает по кровати, пытается освободить руки.—?А ты говоришь, что все равно,?— слегка улыбнулся Медведь.—?Убери руки, больно,?— шипит он.—?Но ты отреагировал.Второй рукой Медведь прижимает руку Орла к кровати. Тот дергается. Боль противно пробивалась сквозь скорлупу безразличия. Заставляла думать о ней. Отгоняла душевную боль на второй план. Медведь наклоняется и кусает его за сосок. Орел вновь дергается, шипит. Но стянутые, прижатые к кровати руки, не позволяют делать лишних движений. Он пытается отпихнуть Медведя ногами. Но тот коленом отводит его ногу в сторону. Орел ощутил себя максимально открытым перед врагом. Стало еще более неуютно.—?Отпусти,?— уже умоляюще простонал он.Медведь будто не слышал. Надавил на второй сосок ногтем. Очевидно, ему было не очень удобно в таком положении?— одновременно сдерживать Орла и пытаться достучаться до его ощущений, но пока он явно справлялся.—?Успокойся,?— тихо говорит он,?— Мне кажется, ты больше возмущаешься, что я вторгся в твое личное пространство. Я же обещал, что понравится.Он отстраняется и проводит пальцами по внутренней стороне ног Орла. От колена к паху. По его телу пробегают мурашки. Он изгибается, дергается. Странное возбуждение ударило в позвоночник и застряло в нем молнией. Он поежился, пытаясь избавиться от этого чувства. А пальцы все скользили. Тихо, спокойно и… медленно. Заставляли их чувствовать. Тело среагировало быстрее. Орел ощутил напряжение внизу живота. Медведь улыбнулся, без какой-либо надменности. Дойдя до трусов, он провел пальцами под резинкой. Орлу стало резко жарко. Проблемы как-то сами собой ушли на второй план. Сейчас у него было только одно?— это непонятное возбуждение, желание большего от человека, которого он должен был ненавидеть. И это возбуждение его отрезвляло. Он нехотя приходил в себя.Флоренс. Гордая английская Львица. Она всегда помогала Фредди, но ушла к Анатолию. Что должен был сделать такого американец? Он ее довел. Он это сделал. Он ее оскорбил и обидел. И это стало последней каплей. И проиграл он в шахматном турнире лишь потому, что слишком поддался эмоциям.Собственный стон вырвал Орла из мыслей. Медведь стащил с него трусы и принялся поглаживать большим пальцем головку. Дыхание сбилось. Он замер. Медведь это заметил и надавил ногтем. Легко, чтобы не поранить, но вызвать бурю эмоций. Орел дернулся, заерзал и застонал.—?Не надо… —?сквозь стон протянул он.Он погладил пальцем поцарапаное место и выпустил член из руки.Орел слегка выдохнул. Но теперь ему было мало. Он хотел еще. Сильнее. Быстрее. Чтобы его не сковывало чувство возбуждения, которое так настойчиво вызвал Медведь. Но тот уже отстранился и встал.—?Ты как? —?спросил он.—?Ты куда? —?застонал Орел.Медведь хмыкнул и усмехнулся.—?Так тебе все же понравилось?—?Это жестоко так… бросать,?— рычал американец.—?Подожди.Медведь полазил по сумкам и достал тюбик с каким-то пахучим маслом.—?Только такое есть.—?Без разницы,?— проговорил Орел, которому в сущности действительно было все равно.Медведь разделся и смазал пальцы. Орел внимательно за ним следил. Его положение его все еще очень сильно смущало. Но остановиться он не мог. Не хотел.Пальцы надавливают на колечко мышц?— Орел перестает дышать?— проскальзывают внутрь. Медведь не церемонился. Пытался сразу доставить неудобство, чтобы потом принести меньше боли. Орел стонет, дергается. Когда медведь начинает растягивать узкий проход, кричит. Да, он срывается на крик. Ранее, он не представлял, что что-то может вызвать его крик. Как, собственно, и то, что что-то может вызвать его слезы. Он обещал себе, что больше никто и никогда не увидит его слез. И разрыдался на глазах своего врага. Истерики всегда скрывали слезы. Лучше он будет ругаться, чем плакать. Пошлет всех, куда подальше. Останется один. Но не покажет своей слабости.Мерано и правда полностью изменило его жизнь.Медведь надавливает пальцем на стенки, вновь возвращая внимание Орла. Тот дернулся и подался бедрами вперед.—?Ты где? —?спросил он.—?Здесь… —?хриплым голосом ответил Орел, сосредотачивая взгляд на Медведе.Тот вытаскивает пальцы. Орел замирает. Он ранее не был с мужчиной, потому этот опыт для него был новым. Но сейчас примерно представлял, что может его ждать. Но боль была сильнее. Он вновь вскрикивает. Медведь прижимает его руку. Второй рукой водит по животу и груди Орла.Орел лежал головой на груди Медведя. И сейчас все казалось другим. Не таким, как он видел изначально. Ему казалось, что его крылья вырваны. Перья измазаны в грязи и собственной крови. Но нет. Они были лишь сломаны. Сломлены. И он был убит морально. И Медведю удалось вправить их назад. И крепко забинтовать, давая Орлу надежду на возобновление полета. Это было странным. Но ему понравилось. Рано или поздно, переломы сростаются. И он полетит. Может, он не сможет уже парить над черно-белым полем, но он будет парить так высоко, что поле будет ему видно. И он увидит, как Медведь будет разрывать своих противников также, как когда-то рвал он.Анатолий покинул СССР, потеряв привелегию называться Медведем. Но для Фредди он так и останется Медведем. Большим, Сильным. Рядом с которым было уютно. Сам он пошел в репортеры. На людях он доставал Анатолия неуместными и неприятными вопросами, был гордым орлом, а в тишине комнат отеля, когда они оставались наедине, он вновь терял свою маску надменности и становился благодарной ручной птицей, которая может летать лишь благодаря чужим стараниям. И он вновь полетел. Вновь поднялся.Для прессы они сказали, что Фредди вернулся в Америку, а Анатолий уехал с Флоренс. Но лишь для прессы. Им не нужно было лишнее внимание. Ведь……весьма опасные сейчас времена.