Часть 38 (1/2)

Розэ

Взлетев по лестнице на второй этаж, я закрылась на все замки и сползла на пол, тяжело привалившись спиной к двери.

Дышать все ещё было больно.

Болело что-то внутри, но я не могла понять, что.

Горько усмехнувшись, я вытерла остатки слез, со злостью проведя по глазам.

Не дождёшься, Волк.

Ещё ни один мужчина не удостоился моих слез, и ты не будешь первым.

Я прикрыла глаза, пытаясь поскорей прогнать из головы ту мерзкую сцену, свидетелем которой стала внизу, но даже перед моими закрытыми веками камин полыхал все так же ярко, а служанка стонала все так же громко.

Или эти звуки реально доносились снизу?

Меня передернуло от отвращения, и я зажмурилась, закрыв уши руками, чтоб не слышать, не видеть, не вспоминать…

Забыть.

Забыть об этом, как о страшном сне. Одном из многих.

Забыть обо всем.

О клятвах в озере, о горячих и настойчивых мужских губах, о нежных поцелуях и тихом шепоте...

Своим сегодняшним поступком Чонгук осквернил ту невидимую связь, что только — только начала зарождаться между нами.И я не могла ему этого простить.

Что ж…

Это даже к лучшему.

Теперь я смогу относиться к хозяину дома с таким же ледяным презрением, которого он и заслуживал на самом деле.

Я имела неосторожность поверить ему, но больше этого не повторится.

Тряхнув головой и заперев все свои чувства на замок, я встала и подошла к комоду, взяв в руки небольшое зеркало, с ненавистью глядя на серебристую метку, что он оставил на мне.

Казалось, даже в полумраке комнаты она слабо мерцала и переливалась, как тонкий серп молодого месяца, но прямо сейчас мне хотелось содрать её ногтями вместе с кожей, чтоб даже следа не осталось.

Господи, как же мерзко…

Теперь я была рада, что все-таки смогла устоять перед его обаянием, не купившись на мягкие улыбки и ласковые взгляды, на самом деле не стоившие ни гроша, и сохранила хотя бы остатки гордости.

Ведь мне было бы намного хуже, если бы я поддалась его чарам, став очередной игрушкой на одну ночь для этого беспринципного плэйбоя, о котором, по сути, совершенно ничего не знала, но была уверена, что он менял девушек, как перчатки, не веря в то, что все эти годы Чонгук жил, как монах, и соблюдал целибат в память о погибшей невесте.

И я просто стала бы для него очередной красивой куклой, одной из многих, имён которых он наверняка даже не помнил, развлекаясь с ними и позволяя согревать его постель, а после безжалостно избавлялся от них, отправляясь на поиски новой жертвы.

И все, что он делал и говорил мне, было всего лишь хорошо продуманным планом обольщения строптивой пленницы,которую он захотел приручить. И ведь ему это почти удалось.

Ведь только этим утром он был со мной таким нежным, что мне даже показалось, что...

Нет. Даже думать об этом не смей.

Я горестно вздохнула, понимая, что мне некого было винить, кроме самой себя, в том, что я так легко поверила сладким речам темноволосого красавца.

И самым худшим было то, что я даже не могла ворваться в гостиную, чтоб помешать им и предьявить на Чонгука свои права.

На каком основании?

Мы не были женаты, и он мне ничего не обещал. Даже в любви не признавался, а я уже напридумывала себе того, чего никогда и в помине не было.

От одной мысли о том, как бы это выглядело, меня вновь передернуло, ведь это было похоже на то, что я соревнуюсь со служанкой за его внимание и право оказаться в его постели.

Ужас.

Может эта пышногрудая девка и была согласна выполнять все его прихоти, но я ещё не настолько низко пала.

Если бы я появилась там, он бы решил, что я хочу быть на её месте. На месте этой потаскухи, что так бесстыдно стонала и выгибалась под ним, раздвигая для него ноги.

И я была уверена, что это происходило далеко не в первый и, скорее всего, не в последний раз, учитывая то, как собственнически она смотрела на него и как смело и развязно вела себя с ним.

И если бы он понял, что я ревную, это был бы конец.

Мало того, что его самолюбие раздулось бы до космических масштабов, мне бы пришлось признаться в том, что я все помню. Признаться в том, что я что-то чувствую к нему.

Это было невыносимо, ведь самым удручающим было то, что я и правда начала испытывать к нему привязанность и даже симпатию.

Что ж, Розэ, впредь не будешь такой беспечной.Ты слишком расслабилась, птичка. За что и поплатилась.

Словно наяву услышав , как он зовёт меня птичкой, я скривилась, отчаянно желая вычеркнуть из памяти последние пару недель, желая вообще никогда не встречаться с Черным Волком.

Желая повернуть время вспять и не бежать за ним в тот заброшенный склад.

Такие, как он, никогда не бывают одни.

Всегда находится какая-нибудь сговорчивая легкодоступная красотка, готовая скрасить их одинокие ночи.

Неужели ты думала, что он будет ждать, пока ты влюбишься в него?..

Дурочка.

Моё счастье, что Чонгук показал свой истинный облик до того, как это произошло.

Но непослушное сердце все равно болело.

Поделом тебе, Розэ. Будешь знать, как влюбляться в ветренных сероглазых красавчиков.

***</p>

Следующие полдня я просидела в своей комнате, дуясь, как маленькая, на весь мир в целом и на одного бессовестного подлеца в частности, хоть и понимала, что веду себя глупо, ведь ,по сути, не имела на него никаких прав.

Но я была рада, что Чонгук не спешил наведаться ко мне в спальню, чтоб проверить, как мои дела, потому что просто не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза после того, что видела.Но моё добровольное затворничество длилось недолго. После обеда ко мне заглянул Тэхен, встревоженный тем, что я не вышла к завтраку.

Я натянула дежурную улыбку, усиленно делая вид, что все хорошо, но старалась лишний раз не поднимать на него глаза, боясь, что затаившаяся в них грусть выдаст меня с головой.

А объяснять ему её причину я все ещё была не готова.

Видя, что я не в духе, он предложил мне помочь ему в лазарете, чтоб ему не было так одиноко и скучно среди, как он выразился, бездушных мониторов и находящихся без сознания пациентов.

Вздохнув, я согласилась, ведь понимала, что второй день в гордом одиночестве просто не выдержу.

В обществе Тэхена мне было легко и спокойно, ведь с ним я могла общаться свободно и непринуждённо, и младший волк не вызывал во мне бунт мурашек одним случайным взглядом, брошенным из-под ресниц.

К нему я испытывала скорее родственную привязанность и симпатию, ведь он был единственным, кто не делал мне больно, а наоборот, все время переживал за меня и старался приободрить и поднять мне настроение.

Поэтому я сама не заметила, как повеселела и начала улыбаться, слушая его рассказы об их с Чонгуком детстве и о том, что всю вину за их проделки старший брат обычно всегда брал на себя.

Я не хотела, чтоб так было, но уголки моих губ невольно опускались вниз при каждом упоминании имени Альфы и, заметив это, Тэхен ненавязчиво увел разговор с опасной темы, вместо этого начав рассказывать мне о своей учёбе за границей.

Перестав слышать почти в каждом предложении ненавистное имя его старшего брата, от которого я невольно вздрагивала и покрывалась мурашками, я немного расслабилась.

Но моему спокойствию не суждено было продлиться долго, ведь оно было самым бесцеремонным образом нарушено нахальным темноволосым красавцем, о котором я старательно пыталась не думать вот уже полтора дня.

И ведь у меня почти получалось делать вид, что его и вовсе не существует.

Ровно до того момента, пока он не возник на пороге кабинета Тэхена , и наши глаза не встретились.

Увидев меня, Чонгук застыл в дверях и на секунду даже словно растерялся, что было так непривычно, что я тоже не смогла вовремя спохватиться и отвести взгляд.

Его глаза были похожи на серое штормовое небо, а выразительные тёмные брови были хмуро сведены к переносице.

Сразу было видно, что он не в духе.

Заметив кузена, Тэхен улыбнулся:

— Какие люди... Привет,Гук. Ты тоже решил проведать моих пациентов?

Услышав его бодрый голос, он словно очнулся, тряхнув темной чёлкой, и, с трудом оторвав от меня пронзительный взгляд, посмотрел на кузена :

— Нет. Я пришёл забрать Розэ, - тихо и немного хрипло произнёс он.

От его глубокого голоса по моей спине проскакал целый табун неуправляемых мурашек, а память услужливо и так некстати подсунула воспоминание о том, как звучал этот бархатный голос, когда вырывался из его горла приглушенными стонами.

Но сладкий дурман тут же рассеялся, стоило мне вспомнить все, что вчера произошло.

На миг в моей душе всколыхнулся страх, и я бросила испуганный взгляд на Тэхена ,безмолвно ища поддержки и защиты, не желая никуда идти с его кузеном, и он тут же это заметил и нахмурился, спросив:

— Зачем?

Чонгук смерил его холодным взглядом, без слов дававшим понять, что младший превысил свои полномочия, но не стал делать ему выговор при мне, лишь обронив:

— Мне нужно с ней поговорить.

Я хотела бросить ему в лицо, что после того, что он сделал вчера, нам не о чем говорить, более того, я даже видеть его не хочу, но его тяжёлый непроницаемый взгляд заставил меня затихнуть, оставив все эти непроизнесенные фразы жечь мне кончик языка, так же, как я прожигала его неприветливым хмурым взглядом.