Часть 30 (1/2)

Розэ

С тоской проводив взглядом доктора мафии, чьё недолгое присутствие за столом хоть немного разряжало обстановку , я вновь уткнулась в свой нетронутый завтрак, лишь бы не смотреть на все ещё нахально ухмыляющегося хозяина дома.

Но, похоже, Волк ещё не наигрался и в ближайшее время не собирался оставлять меня в покое. Отставив свою тарелку, он наклонился вперёд, упираясь локтями в стол, и вновь обратился ко мне.

— В чем дело, птичка? Почему ты ничего не сьела? Тебе не нравится то, как готовит мой шеф- повар?

— Я просто не голодна, — процедила я сквозь зубы.

Чонгук хмыкнул, прекрасно понимая причины подобного поведения своей пленницы — гостьи, или кем он там меня считал, и вновь наклонился ко мне, пытаясь поймать мой хмурый взгляд.

— Что ж, тогда, возможно, прогулка на свежем воздухе вернет твой аппетит и хорошее настроение? — с мягкой улыбкой мурлыкнул он, но я не купилась на его показное дружелюбие, все ещё злясь на него за то, в каком свете он выставил меня перед Тэхеном. С его слов создавалось впечатление, что я просто так решила заявиться к нему в спальню посреди ночи, чтоб приятно провести время, но ведь это было совсем не так.

Я безразлично пожала плечами, не глядя на него, понимая, что выбора у меня все равно нет, ведь это было вовсе не предложение, а приказ, хоть и закутанный в мягкий бархат.

Но, оказавшись снаружи и полной грудью вдохнув свежий осенний воздух, я почувствовала себя немного лучше. Чонгук наверняка это тоже заметил, но не подал виду, спрятав очередную мальчишескую улыбку в уголках губ.

После того, что произошло сегодня ночью и утром в его спальне, он вообще подозрительно много улыбался, и это уже начинало меня напрягать, ведь теперь я совершенно не знала, как вести себя с ним.

И если после ночи запечатления мне ещё удалось сделать вид, что я благополучно забыла все, что произошло между нами в залитом луной затерянном в лесах гроте, то во второй раз этот номер не прошёл, ведь чересчур внимательные серебристые глаза, прожигавшие меня пристальным взглядом, буквально кричали о том, что произошедшее между нами в его спальне было всем, о чем он думал и мне тоже не позволит об этом забыть, в этом я была уверена.

Но такого Чонгука — расслабленного, тёплого, по-мальчишески беззаботного и дерзкого, с насмешливыми искрами в темных бездонных глазах, совсем не получалось бояться. Хотелось, наоборот, отвечать на каждую мимолетно вспыхнувшую на его губах улыбку и игриво дерзить в ответ на его колкости.

Ужас.

Я ведь раньше никогда не испытывала подобных желаний и флиртовать с мужчинами мне вообще было не свойственно.

Но все это было до него.

Господи, что со мной происходит?

Соберись, Розэ. Немедленно возьми себя в руки!

Но эти приказы не задерживались в моей голове, испаряясь где-то на уровне упрямого твёрдого подбородка стоявшего напротив меня статного красивого мужчины, который, неизвестно почему, пожелал приручить меня и сделать своей. Мне по-прежнему были совершенно не понятны его мотивы, ведь я никогда не считала себя сногсшибательной красавицей, и была уверена, что в его окружении было полно длинноногих эффектных моделей, виснувших на нем пачками и готовых раздвинуть ноги по первому щелчку его изящных аристократических пальцев.

И поднимать взгляд выше я не рисковала, ведь точно знала, что стоит ему задержаться на его губах, с которых вот уже десять минут не сходила загадочная улыбка, как он тут же это заметит и снова начнёт меня смущать.

Да, все было намного проще, когда наши роли были чётко определены.

Он был большим злобным волком и рычал на меня, а я его боялась.

Теперь же эти чёткие границы стёрлись, оставляя лишь неуверенность и смятение.

— Почему ты молчишь, птичка? — из хмурой задумчивости меня вывел его приглушенный, чуть насмешливый голос, дававший понять, что он все ещё не воспринимал меня всерьёз, считая моё поведение детским.

Мы отошли уже довольно далеко от особняка, не спеша прогуливаясь по одной из тенистых боковых аллей, затененных густыми ветвями старых ив. Прекрасное место для уединения и душевных разговоров.

Вот только лидер Черных волков был последним человеком, с которым я бы захотела поговорить по душам. Ведь все наши разговоры заканчивались тем, что он либо откровенно дразнил меня, заставляя смущаться, как школьницу, либо целовал без разрешения, что тоже заканчивалось моими пылающими щеками.

И я поймала себя на мысли, что до Чонгука никогда так часто не краснела.

Похоже, с ним у меня многое было впервые.

Первая проваленная операция, первое сотрясение мозга, первый обморок, первый поцелуй...

Когда в моих мыслях мимолетно и совершенно без спроса мелькнуло ”первый секс”, я готова была провалиться сквозь землю, зажмурившись и постаравшись как можно скорее прогнать эту возмутительную мысль, ведь мне уже начинало казаться, что стоявший рядом со мной мужчина каким-то непостижимым образом уже забрался ко мне в голову и мог читать даже мои мысли.

Черт бы его побрал!

— Мне нечего тебе сказать, — сухо обронила я, не глядя на него, и принялась разглядывать необычайно яркое синее небо в просветах между густыми изумрудными ветвями, втайне надеясь, что ему надоест моя неразговорчивость и хмурый вид, и он уйдёт или ещё лучше — провалится сквозь землю и, наконец, избавит меня от своего волнующего и безумно раздражающего присутствия.

Но Чонгук никуда проваливаться не собирался, а наоборот, подошёл ещё ближе ко мне и с лёгкой насмешливой улыбкой поинтересовался, склонив голову к плечу.

— Почему? Я снова чем-то тебя обидел?

Не выдержав его снисходительного тона и лукавой и откровенно дразнящей ухмылки, я повернулась к нему, скрестив руки на груди и сердито выдохнув:

— Ты ещё спрашиваешь? Серьёзно?

Но этот самоуверенный наглец, чья харизма просто сбивала с ног, лишь вызывающе выгнул выразительную тёмную бровь, словно давая мне возможность высказаться и выпустить пар, но на дне его глаз все равно плясали озорные черти, с которыми я была уже неплохо знакома.

И он даже не пытался скрыть их за возмутительно длинными ресницами.

Я мысленно хмыкнула, поймав себя на том, что меня возмущало в нем абсолютно все, ведь мой красавец — похититель был возмутительно идеальным с ног до головы, от непокорной, мягкой, словно шёлк, темной шевелюры до самых кончиков ногтей.

Почти два метра чистого мужского великолепия, приправленного абсолютной уверенностью в собственном превосходстве и неотразимости, ведь он знал, прекрасно знал, насколько хорош.

С трудом оторвавшись от созерцания его красивого лица с тонкими выразительными чертами, я тряхнула головой, чтоб немного развеять возникший в ней туман, и снова сосредоточилась на своём гневе, который очень кстати подогрели его негромкие слова:

— Почему ты так злишься, птаха? Разве я сделал что-то незаконное за последние сутки?

Я устало вздохнула, понимая, что разговоры с ним выматывали меня сильнее, чем двухчасовая тренировка в спортзале, ведь мне все время приходилось быть начеку, чтоб самой не ляпнуть ничего лишнего и не выдать своего волнения, да ещё и следить за тем, чтоб он не подобрался ко мне слишком близко.

А касаемо его вопроса…

Ну да, ничего, совершенно ничего он не сделал незаконного.

Только закрыл меня в своей спальне и уложил в свою постель под видом ложной заботы о моем душевном состоянии, а на самом деле просто хотел соблазнить меня, усыпив мою бдительность ласковыми речами и нежными прикосновениями, а затем пустил в ход тяжёлую артиллерию в виде страстных и невозможно чувственных поцелуев, которые уже сами по себе были вне закона ввиду своей опасности для моего слабого сердца.