Часть 18 (1/2)

Розэ

Отголоски бархатного хриплого полушепота все ещё раздавались эхом в моем подсознании, когда я начала просыпаться.

Но просыпаться совсем не хотелось. Хотелось остаться вот так, в уютном коконе крепких рук, обнимавших меня и властно прижимавших к стройному и невыносимо горячему мужскому телу…

Стоп.

К чьему телу и кто меня прижимал?

Последним, что я помнила из событий вчерашнего дня, был мой отказ идти на ужин с хозяином дома, прогулка с Тэхеном в саду, подслушанный разговор служанок, моё негодование и попытка сбежать, выбравшись в лес…

И все.

Но мне было так тепло и уютно, что совсем не хотелось задаваться вопросом, где я и почему здесь оказалась, а то, что я снова была в особняке, из которого так хотела сбежать, не вызывало у меня никаких сомнений.

Что ж, первый мой побег не удался, но это вовсе не означало, что я сдалась и смирилась со своей судьбой гостьи — пленницы.Мне просто нужно взять небольшой перерыв и попытаться снова.

Решив, что так и сделаю, я довольно потянулась и зажмурилась, тихо вздохнув, но открывать глаза не спешила.

Знакомый, свежий и терпкий мужской аромат кружил голову и обволакивал моё, ещё не до конца проснувшееся, сознание, так же, как и тепло тела моего похитителя, собственнически прижимавшего меня к нему, но вырываться совершенно не хотелось.Каким-то образом понимание того, что Чонгук все это время был здесь и обнимал меня во сне, успокаивало и дарило покой и умиротворение, словно это была самая естественная вещь на свете. Словно так и должно было быть.

Но затем воспоминания о вчерашней ночи нахлынули на меня так внезапно, что я резко распахнула глаза.

Я все вспомнила.

Мой неудавшийся побег.

Таинственное озеро в затерянной в глубоких лесах пещере под водопадом.

Ослепительно яркое полнолуние.

И… Чонгук…

Эхо его глубокого голоса, произносившего древнюю клятву, пока мы стояли в светящейся воде, до сих пор звучало во мне, отзываясь незнакомой дрожью глубоко внутри, и я все ещё не могла понять, что между нами произошло.

Но ощущение правильности того, что случилось, больше не покидало меня.И таким же правильным было то, что мы сейчас лежали рядом и, скорее всего, он обнимал меня всю ночь.

Взглянув вниз, я с облегчением увидела, что была полностью одета, но на мне были совсем не те вещи, в которых я была вчера, и это не могло не настораживать.

Я помнила, что моя одежда вчера была насквозь мокрой после того, как я неизвестно сколько простояла в озере, целуясь с Чонгуком.

Целуясь…

Господи…

Мои щеки моментально вспыхнули, и я закрыла лицо руками, но от воспоминаний было никуда не деться, и мне казалось, что я по — прежнему чувствую на губах мягкое настойчивое давление его горячих губ, словно оставивших на них свой след. И это было так сладко, что хотя бы самой себе я могла не врать и не отрицать, что мне понравилось.

Понравилось до такой степени, что хотелось ещё.

Хотелось развернуться в его руках прямо сейчас и вновь позволить ему своими поцелуями лишить мою голову всех мыслей, оставив лишь наслаждение.

Всё произошедшее вчера ночью в лесу казалось сном. Глубоким, древним, колдовским сном, в котором я, каким-то образом стала главной героиней.

Словно в меня вселился некий древний дух, и за всем, что она делала, я просто наблюдала со стороны, понимая, что ничего не могу изменить, и что именно так все и должно было случиться.

Поцелуй в воде, искрящейся радужными бликами и светящейся лунным серебром, был словно частью древнего, давно забытого, но невероятно прекрасного ритуала венчания самой природой, и теперь мы с Чонгуком были мужем и женой, ведь именно так мы назвали друг друга, произнося слова клятвы, но я по-прежнему не понимала, какое имела ко всему этому отношение. И уж тем более я не собиралась признаваться ему, что все помню.

Муж, как же!

Мы знакомы без году неделя.

И я по — прежнему его презираю.

Хотя меня до сих пор бросало в жар при воспоминании о его поцелуях — пылких, страстных, но в то же время бережных и невыносимо нежных, спать с ним я не собиралась.

Я закрыла глаза, в последний раз позволив себе понежиться в воспоминаниях о том, как потрясающе целуется мой красавец — похититель и как трепетно он касался меня вчера, словно боясь сломать неосторожным движением, а затем попыталась выпутаться из его объятий, но не тут то было.

Несмотря на то, что его дыхание было ровным и размеренным, и Чонгук, казалось, крепко спал, стоило мне пошевелиться, как меня тут же притянули обратно, обхватив за талию, а для верности ещё и переплели наши ноги, чтоб я уж точно никуда от него не убежала.

Я недовольно выдохнула, услышав где-то над головой тихий, чуть хриплый смешок и низкий бархатный голос, ставший после сна ещё глубже и ниже, беззлобно проворчавший:

— Ну и куда ты собралась, птичка?.. Не надоело ещё бегать от меня? Твой побег не удался и никогда не удастся, поэтому можешь больше даже не пытаться.

Я фыркнула, демонстрируя свое отношение к его самоуверенным словам, но в ответ меня лишь ещё крепче прижали к твёрдой и горячей мужской груди и, уткнувшись мне в волосы, нахальный Альфа прошептал, тихо улыбаясь:

— И вовсе незачем так тяжело вздыхать и суетиться… Спи.

Я тихонько фыркнула, пытаясь разжать его руки, сомкнувшиеся вокруг меня стальным обручем, и отодвинуться как можно дальше, но меня снова никуда не отпустили. Чонгук лишь что-то недовольно проворчал и уткнулся носом мне в макушку, тихо вздохнув.

— Чонгук… — несмело позвала я, наконец, развернувшись в его руках, но так стало ещё хуже, ведь теперь его мягкие губы снова оказались в опасной близости от моих, а наши лица разделяло всего несколько сантиметров дыхания,и мои глаза невольно принялись блуждать по его красивому расслабленному лицу.

Темная чёлка непокорной волной падала ему на лоб, оттеняя выразительные брови, и мне безумно хотелось провести по ним кончиками пальцев, разгладив почти незаметную морщинку на переносице, а затем невесомо очертить контур точеных скул, на которые отбрасывали тень чуть подрагивающие длинные ресницы, и почему-то это выглядело так завораживающе, что я прикусила губы, откровенно залюбовавшись им.

Чонгук тихо вздохнул, и его мягкие, красиво очерченные губы слегка приоткрылись, невольно привлекая к себе мой взгляд, который тут же намертво на них завис.

Во рту мгновенно пересохло от воспоминаний о том, что они делали со мной вчера, и, сглотнув, я попыталась взять себя в руки и легонько сжала его плечо, снова попытавшись разбудить.

— Чонгук, проснись… Нам нужно поговорить, — он нахмурился, но глаз так и не открыл, а я не понимала, почему продолжаю так настойчиво будить его, ведь вряд ли мне ещё когда-нибудь предоставится шанс полюбоваться его изящными ключицами, видневшимися в вырезе белой шелковой рубашки, с такого непозволительно близкого расстояния…

Но затем я помотала головой, тут же одернув себя и приказав собраться и перестать безбожно зависать на тонких ключицах и широких плечах потрясающе красивого мужчины, неизвестно как оказавшегося со мной в одной постели.

— Ну в чем дело, птичка?.. — сонно проворчал он, вызвав невольную улыбку на моих губах. — Почему ты не спишь? Ещё даже не рассвело…

Я тихонько улыбнулась, сама не понимая, чему радуюсь, но видеть его таким сонным и растрепанным, с разметавшимися по подушке волосами, казалось чем-то невероятно милым и интимным.

И он уже не выглядел таким грозным и устрашающим, превратившись в обычного парня. Хоть и безумно красивого.

Совсем некстати вспомнилось, какими мягкими были его волосы под моими пальцами, когда он…

Так,Розэ, возьми себя в руки. Это уже никуда не годится.

Мне все же удалось немного отодвинуться от него и, напустив на себя как можно более невозмутимый вид, я приподнялась на локте, тихо фыркнув:

— Что ты здесь делаешь? Не смог налюбоваться моей красотой и остался тут на всю ночь?

Серебряные глаза медленно приоткрылись, хитро сверкнув, и Чонгук бросил на меня пристальный взгляд из — под длинных тёмных ресниц, слегка улыбнувшись уголками губ.

— Именно, — лениво мурлыкнул этот наглец, даже не став спорить.

Но моё любопытство, как всегда, не давало мне покоя и мешало вовремя заткнуться и не выставлять себя в дурацком свете.

Так вышло и в этот раз.