II (1/2)
Прошло несколько дней — Новый год праздновался целых семь дней назад. Двадцать третий приветствовался с надеждой на лучшие времена, люди поздравляли друг друга с наступающим и с наступившим вообще везде, а сейчас время второго праздника — верующие бабушки решили отметить Рождество...
В тот день были получены поздравления, под дверь кто-то кинул несколько открыток с деньгами — пусть сотка, но тоже приятно. Настроение потом изменилось к лучшему. Невозможно передать все те эмоции, которые испытывал Макс, ведь это настроение создал особенный человек.
Дрожащей рукой Максим закрывает окно, глядя на то, сколько снежных хлопьев занесло ветром в квартирку. Пушистые горы под окнами и на детской площадке становились больше с каждым днём, и если бы не совместный труд жильцов из разных подъездов — наверное, снег бы закрывал окна на втором этаже. Детишки радовались, выходя на улицу, а Толик ворчал что-то про несправедливость, бедность и холод.
Спокойствие людей нарушал тот самый сукин сын, который живёт этажом выше. Магнитола, а может и колонка, работает на полной громкости. Идея слушать музыку от заката до заката нравилась только ему самому и его друзьям — пару дней назад Макс заметил, что заходит в квартиру сосед чаще всего не в одиночку.
Белый снег, серый лёд
На растрескавшейся земле
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле
...хотя, в сравнении с водителем только что проехавших «Жигулей», сосед — святая монашка из ближайшего монастыря, которая мат ни разу в жизни не слышала и что такое хуй не знает.
Каждый день, практически не прекращаясь, с неба сыпал и сыпал снег, в огромных количествах. По наблюдениям за двором из окна, на протяжении недели ничего так и не изменилось. Кроме того пацанчика, который строго к семи часам вечера подходит к детской площадке со стороны ларька. Он сидит напротив его дома, курит и загадочно улыбается, глядя на Максима. Сам Макс подходил к окну по десять раз на дню — делать-то особо нечего...
Открыв окно на всю, холод пробирает до костей, а ветер тем временем заносит снег на подоконник. Каждый день происходит одно и то же. Необъяснимо, но против природы не пойдёшь.
Напротив, на третьем этаже, загорелся фиолетовый свет. Ходят слухи, мол, при таком освещении выращиваются некоторые растения. Иногда и не особо легальные. Такие мысли неловко проскочили в голове у Максима, а он только слегка улыбнулся с некоторой печалью. Потому что необычайное наплевательство со стороны людей — не самое хорошее явление, тем более когда всё давно известно.
Быстро накинув какую-то лёгкую курточку, неспособную защитить от мороза в двадцать пять градусов, он выходит из подъезда в шесть вечера.
На улице — спокойно и хорошо. Совсем не то, что в бетонной коробке. Тёмное небо, на котором едва заметно тусклое мерцание звёзд, дополнял тончайший серп луны. В воздухе пахнет свободой... смешно, не так ли? В России ведь живёт.
В планах — купить буханку хлеба. Быстро зайти в магазинчик, который тоже напоминал коробочку, дать деньги, забрать хлеб и сдачу, развернуться и пойти обратно.
Вроде как, в сравнении с другими людьми, он как раз выглядит обычно. Нормальная походка, взгляд не стеклянный и за тёмными очками не скрыт. Вопросов возникнуть не должно ни у уважаемого всем двором Анатолия, ни у ментов, если рядом будут проезжать.
Покинув тот магазинчик после нескольких попыток согреть там ладони, взгляд цепляется за знакомый силуэт вдали, который идёт в ту же сторону, что и он. Макс спустя несколько минут догоняет, ещё минуту они идут рядом в тишине.
— Вот мы и снова встретились, — полушёпотом начал парнишка, — Максим, да?
— Откуда ты имя моё знаешь?
— Знаю, вот и всё, — после этой фразы был слышен короткий смешок, — а я вот Лёха.
— Я не спрашивал, как тебя зовут, — сказал Макс, уже подходя к подъезду, — без обид.
Подъезд встретил его уже привычным запахом бомжей на первых двух этажах. На подходе к третьему чувствовался ментол — около двери в квартиру там сидел какой-то парнишка лет пятнадцати и, как ни странно, держал между пальцами сижку с ментолом. А около своей квартирки осталась только музыка.
Макс осмотрел свою скромную кухоньку.
— Знал бы я, что у меня будут такие ёбнутые соседи — остался б жить на улице, — вслух выражал он свои мыслишки, — голова болит пиздец...
На самом деле, Максим прекрасно понимал истинную причину своей головной боли — дыма сигаретного надышался, а сам-то не до конца привык к такому. Проще будет начать курить, чем привыкать к такому... но начав курить он так-то тоже привыкнет к сигаретному дыму... Ёбаные курильщики! Пропагандируют тут свои ценности!