Часть 24 (1/2)
Так прошёл почти месяц. Одиннадцатого апреля у Брайна было День Рождение, которое он не любил, но Пен знала о нём через фанатские сливы личных данных, приготовила брауни, купила в подарок камеру Sony RX 110 III, но… он ночью улетел в Джорджию, Атланта, оставив записку в комнате, что вернётся вечером, считая важным посетить могилы своих родственником и осмотреть дом после последних съёмщиков. Он делал так каждый год, а Пен встала рано, однако позднее Брайна, а Тим спал как труп, да и накануне чувствовал себя так же, от чего забыл предупредить.
Каждый год Маерс приносил по три хризонтемы каждому члену своей семьи, лавочка цветов у кладбища знала его, как такая же лавочка у Беверли Хиллз Джо Ди Маджио, часами стоя у их могил, отгоняя прилипшие к подкорке молитвы, плакал, мысленно снова и снова каялся, хотя тыкал своё сердце кинжалом факта, что их не вернёшь и ничего не изменить. Так же Брайн гулял по знакомым улицам, подмечая изменения, обязательно проходя мимо католической церки, просто как в знак уважения, понимая сомнительности указания уважения. Он отрёкся от веры после того как суд не нашёл улик, прямо говорящих о его преступлении. То, что его не поймали окончательно подорвало его веру в Иисуса. А скорее, не подорвало, а только усугляло его тяжесть за преступления и прочие грехи, хотя одного другого не исключает. Зачем такому гандону жить? Зачем его спасать? Бог, ты и в правду дурак. Если бы вы смогли прижать Брайна к стенке, то, возможно, до него бы дошло, что проходил мимо, от большей части, из-за воспоминаний об Матильде, обливающие его чаном мазахистичной боль. Его накатывали воспоминание, как они ходили на воскресную проповедь, пели в церковном хоре, там же проказничая. Да и сам храм красивый, в стиле неоготики со шпилями, ветровыми стёклами, крестами, похожий на корпус Хогварца. Это собор Христа Царя. Потом Брайн шатался по стриптиз барам или пустому дому, где много мебели было продано, а оставленная лежала на чердаке под слоем пыли, забытая, поблёкшая и хранившая в себя столько слёз и эмоции, словно толпа живых людей, провожающих покойника. Часто, лишь на том чердаке Брайн ощущал, это весь мир и его прошлое- это не его фантазия, не наркоманский бред, а он и в правду жил не как проходной персонаж комикса. Может, даже до сих живёт, раз у его персонажа есть история. Значит, в этом есть смысл, смысл чтобы жить. Маерса придумали, одобрили, нарисовали, распечатали на тысячах и тысячах книг, а значит, он былл нужен. Во всяком случае, на страницах газетного качества.
Он смотрел старые плёнки Андре и даже его родителей и в восемь прилетел домой, чувствуя себя странно, как мог ощущать себя лишь на дне рождении. Как бродяга, промокший под дождем, но нашедший свою конуру, в которой гуляет сквозняк и продолжает протекать дождь.
С порога Пен встретила его пироженными и каким-то пафосным чаем, вроде с апельсинами, от чего парень исренне растрогался, и хоть брауни оказался слишком солёным и не запивая его невозможно было есть, он даже был счастлив. Жизнь налаживается? Пенни не распрашивала о поездке. В его комнате ждал сборник всех пластинок Ланы Дель Рей. Не считая фотоаппара, конечно.
Из бытовухи, Пен переболела герписом, от чего Гомо пользовался случаем язвить в три раза ярче и обильнее, чем обычно, от чего на заданиях и уроках случались неистовые словесные батлы, кто кого ужалит больнее, запретаясь, как две комбры, в словесных оборотах, жаргонизмах, пока у них не кончались длины туловищ, чтобы продолжать. Но тем не менее, Пенни прилежно училась и продолжала узнавать и узнавать новые подробности о своих друзьях. В основном, о Тиме. Тот, оказывается, обладал превосходными знаниями по химии, его родители стремились сделать своё чадо парфюмером, потому при показателях за работы с процентом правильности ниже 98 читали давящие нотации о его неспособности к серьёзности взрослой жизни, лени и прочее. С тех пор он ненавидит тесты, родителей, но в химии превосходен. Раньше Рид ещё переживал вину за то, кем стал по итогу, колебрясь в том, кто виноватом в этом всём. А точно ли родители? А может всё же он? Другие же выдерживают таких родителей и добиваются успеха, а ты-то где сейчас? Или был бы, ты ведь можешь снимать, не в зависимости от Пана, но верно, проще сбросить ответственность с себя, да? Ты или кто? Кого, кого винить? Сейчас же он предпочил об этом не задумываться, всё равно человечество когда-нибудь вымрет, ничего не имеет значение, раз оно не мешает на данный момент. В этом подходе он, на удивление, оказался не таким самоедом, как напарник. Однако, в отличие от Брайна, он говорил о своих многочисленных травмах и переживаниях, потому что умел и хотел. Он казался человечнее, просто потому что по-другому тянулся к теплу.
Короче, всё шло своим чередом, но, как это вошло в ритуал, у Брайна с Пен было одно веское НО, висящие в воздухе. У них не было никакой сексуальной активности, они вообще не опускались ниже пояса и эта немая пауза висела как дым от подгоревшей еды, которую пытаются есть и твердить, что она- съедобна. Когда всё шло к этому, Маерс боялся, что Пен боялась этого, в довесок страшась двуликости ситуации, а Пенни опасалась этого момента, при том желая его, потому и отказывалась при прямых вопросах. В её голове висела ещё работающая неоноая вывеска, которую когда-то установили родители. А звучала она так: «До конца школы единственное, что ты будешь вставлять в себя – это знания и приносить нам лишь хорошие показатели». Этот неон был такимкислотным и горящим, что Пен до трясучки боялась трогать его. Год или около назад родители что-то заподозрилии отправили её к гинекологу, что тот удостоверился в ненарушимости «условия». До конца учебы оставало пару месяцев.
В тоже время Пенни начала подмечать замешательство, тревожность Брайна и собиралась преодолевать свой глухой страх перед близостью, найти подходящие ситуацию для разговора и смелость в себе, поскольку чувствовала себя деревом в таких разговорах вслух.
Так вот. В теплое утро четверга, когда рождалась листва канадских клёнов и вздымались вверх ростки цветов, Пен показалось, что она одна в доме. С утра не было ни самих парней, ни посланий, значит, ушли рано утром или в ночь, загоревшись пьяной идеей и уходя в её исполнение, как Биба и Боба. Она вытащила ноутбук в гостиную и стала сидеть на Ютубе. Там ей на глаза попался ролик «Ваши любимые позы в сексе» где опрашивали на камеруэнное количество людей, и девушка задумалась о том, не блокирует ли этот контеент сайт, забила в поисковой системе «Секс». Вышли тысячи видео: «Репортаж с порно-студии» «Оральный секс – техники», «Мастурбация- миф и реальность» и Пенни из любопытства включила про последнее. Женщина –блондинка как вышедшая из актрис 50-х с нелепой эмоциальностью и напыщенной сексапильностью утверждала, что дрочка- это классно, и кто так не считает или не дрочит- ханджи, а ханджей надо сжигать как ведьм. Пен через минуты разозлилась и выключила видео. Хреногрызка, заняться нечем.
Пен пыталась сгладить свои непонятные отношения с женской мастурбацией. Она обожала «стимулировать» свой мозг, но не половой орган. Возможно, на это повлиял инцидент, возможно- чат, возможно- совокупность непонятного общественного мнения, оказашегося воуркг неё в неподходящий момент, возможно- громкие разглогольствования матери на кухне о женской невинности, рассказе о многочисленных женских изменах, частичной оправданности «бешенства матки» и причитания отца о «плохих» парнях, но вышло так, как вышло. Пен постоянно окружало то, что ей не нравилось, что частично принуждало и вызывало мерзость: писали парни, с вопросами про мастурбацию, уговаривали помочь её с этим через видео-чат, излагали, чтобы хотели бы сделать с ней, без одобрения присылали дикпики с липкими фразами, письмо на феминиском блоге «Мне 13. У меня не начались месячные, я стимулирую клитор каждый день, не повлият ли это на месячные?», трещание одноклассников о сексе, смешки, заискивающие взгляды, которые будто находились вне её доступа из-за стеклянной стены, которую она создала сама и не стремилась рушить, чтобы не раниться. Хотя, сама ли? И так ли ей не нравилась та атмосфера? А навязало ли ей окружение страхи и непроницательность к той тематике? Как-то нереалисто складываются звезды.
Полистав положительные комментарии, она спустя пятнадцать минут включила порно-сайт, убедиться в свой реакции. Нет, у неё не было отторжения у неё был ступор, сменяющиеся или унылым отстранением, или отдалённым обворожением. Что бы то ни было, но всё же в некоторых ракурсах это смотрится из-за банальных инстиктов по-эзотерически.
Выбрав ролик с актрисой, чем-то походящей на Пен, мастурбирующей в душе, спустя три минуты с каменным лицом та стала листать рекомендации. Пенни думала о Мари, о её записи, о их разговорах. Как же всё путанно, поскорее бы разрубить этот мутный узел намёков с недопониманием, разрубить грубым топор. Грубо, жестоко, как можно больнее, просто потому. За всю заботу и добро, за диалог и дружбу- драматичная пощёчина в конце, хех как это сладостно, но стоп. Когда ты прекратишь подпитываться трагедиями? Серьёзно, Пенни, может хватит?
Но она знала, собиралась глотать чужие слёзы, пока могла, но какая-то часть разумно задавалась вопросами, загнанные позывы не рассчитывали умолкать, они набрали сил и не затихнут, в конце- концов, гены, что ж поделать? Холодная тварь от холодной твари из семейства расчётливых уродов.
Пока она внезапно впала в омут суждений, видео кончилось и автоматически включилось новое. Мужчина, чью голову обрезала рамка камеры, жёстко драл девушку лет двадцати, сопроваждая это негромкими оскорблениями. Пен смотрела, приметив ублюдсткие обои позади, цвета горчицы. По- правде, её слегка возбуждало зрелище. Актриса обладала схожей фигурой с Пенни, лицо дворняжки, без макияжа, в какой-то промежуток времени Кингсли начала представлять расправу над ней. Один удар ножом, второй, третий, потом залить её мерзкую морду бензином и кинуть спичку. Взорвать эту сучку эффективно и эпично.
Параллейно с тем, на лестнице дома слышались неторопливые тихие шаги. Брайн ушёл на чердак, когда Пен ещё спала чтобы побыть наедине и поразмышлять о своём. Вскоре ему написал Клайд и тот не заметил, как прошло время. Маерс задумчиво выпускал дым, наблюдая за тонкими клубами. Из квартиры шёл еле слышный шум. Парень потушил окурок о стену и направился к своему жилищу. Полумрак коридора венчала девушка со спины, освещённая белым светом, словно ангел с ноутбуком на руках. Расслышав звуки лучши, Брайн прикусил язык, сдерживая порыв смеха и безшумно пробрался к ней, наклонясь поближе.
-Порнушку смотришь?
Та подпрыгнула на месте, с секунду пялилась на него, суетливо принялась тыкать на кнопки, чтобы уменьшить экран или выключить, свернуть приложение, но руки не слушались её, как и логика. Чёрт можно же поставить паузу, а легче быстро закрыть ноутбук. Брайн смиренно смотрел на это.
-Не ожидал, что тебя интересует жёсткий секс…
Пен напряжённо промолчала, смутившись. Тот продолжал спокойно смотреть, что заставило девушку говорить, ищя оправданий.
-Это не то… я не хотела и так получилось, Брайн, прошу, только не смейся, молчи, молчи, не говори ничего…
-Я и не собирался смеяться, но вопросов столько, что грешно молчать.
Она не удосужилась глянуть на того и, с как можно равнодушным выражением, закрывала сайт, борясь с диком темпром всего тела, особенно заметным на пальцах.
-Разве ты просто смотрела? К чему тебе тогда было возбуждаться? Я чего-то не догоняю, но ты ведь и так уже знаешь, как это происходит, тогда зачем…
На клавиатуру упали слёзы. Маерс заткнулся и неуверенно обнял её, пока его продолжало обуревать недопонимание.
-Брайн, я не могу принять женскую мастурбацию! Я её не понимаю, она вроде мне и отвратительна, и интересна, и мне вроде чхать, и в тоже она может вызвать у меня гнев, я не понимаю!
-Хорошо, хорошо, это ведь происходит лишь по отношению к женщинам, лишь к женской дрочке, верно?
-Верно.
-То есть, с мужчинами всё по-другому?
Та кивнула.
-Интересно. Слушай, задайся о своих чувствах к тому процессу у мужчин. Тебе это кажется нормальным? А почему это не должно быть нормально у женщин? Почему? Не возвышай это, не преувеличивай, это всего лишь разрядка, это всего лишь как поездка в такси. Это норма. Ответила про себя, почему это «грязно» у женщин? А теперь задайся, чьи это слова, что дрочить - плохо, или же, откуда то могло пойти. Это не так просто, это тяжело и с этим нужно разбираться тебе, ведь я не заведую твоим прошлым, но я имеюсь в настоящем, а потому, постараюсь помочь тебе сейчас, хорошо, договорились?
Пен кивнула. Брайн уже сидел на диване напротив неё.
-Ты когда-нибудь ласкала себя?
-Было дело, но как-то не было ожидаемых ощущений.