Часть 7 (1/2)

Чтобы перейти с папой Олегом на «ты», Томе понадобилось четыре дня.

Получилось спонтанно: Эмма приготовила на завтрак кашу, а Тамарка отказалась ее есть.

— Ты же всегда ее любила, — удивилась Луспарян-старшая.

— Не буду, — девочка надула губы.

Брагин растерялся: он с детства был всеядным, но помнил, как переживали другие, когда их заставляли есть то, что не хотелось. Намечался конфликт, однако влезать в него Олег не мог.

Впрочем, Эмма удивила. Она философски пожала плечами, положила кашу в тарелки всем остальным и сказала дочери, что может сделать омлет. Тамара вяло согласилась.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — уточнила Эмма, трогая ладонью лоб девочки. — Температуры нет. Ничего не болит?

— Не болит, — буркнула Тома. Кажется, у нее просто выдалось скверное настроение.

Ели, тихо переговариваясь, а потом Луспарян-старшая поймала взгляд Брагина:

— Еще хочешь? — кивнула на кастрюлю, в которой осталась каша.

— Если можно, — Олег очаровательно улыбнулся.

Тамара неожиданно включилась. Она огромными глазами посмотрела, как Брагин доедает вторую порцию, и спросила:

— Ты такой большой, потому что в детстве каши много ел?

Мужчина чуть не подавился — от неожиданности и радости одновременно. Глядя на его лицо, маленький Гошка рассмеялся, Алексей усмехнулся, а Эмма фыркнула.

— Ну да, — аккуратно согласился Брагин. — Я вообще каши люблю, а мама твоя вкусно готовит, — стрельнул в Луспарян-старшую лукавым глазом. Эмма кивнула, показывая, что комплимент засчитан.

А Тамарка стала рассуждать вслух:

— Если я тоже хочу быть большой, мне тоже надо много каши есть?

— Получается, что так, — ответил Олег. — Но не только каши, вообще кушать хорошо надо.

— А еще двигаться, спортом заниматься, — добавила Эмма. — Ну, или танцами, как у вас в детском саду.

Тамара подперла подбородок рукой и снова посмотрела на Брагина:

— А ты умеешь танцевать? — он помотал головой из стороны в сторону. — Я тебя научу. — И, не дав Олегу оценить свалившуюся на него перспективу, задала новый вопрос. — А почему ты голый?

Теперь за столом поперхнулись все.

— В смысле? — откашлявшись, уточнил Брагин.

Девочка непонимающе нахмурилась:

— Ну голова голая, — для наглядности провела по волосам.

Эмма с мужем облегченно выдохнули, а Олег расслабился:

— Это не голый, это лысый называется. Я так подстригся специально.

— Зачем? — удивилась Тома.

— Просто так. Красиво же.

Тамарка подумала и согласилась:

— Блестит.

И Брагин почувствовал себя счастливым.

***</p>

Марина дошла до автомата с кофе и забыла, что хотела сделать.

Потому что перед ней развернулось крайне интересное действо.

Покровская разговаривала с Лазаревым. Хотя, если судить по жестам и мимике, это Костя разговаривал с Сашей. А Покровская или не хотела общаться, или делала вид, поэтому ограничивалась какими-то короткими фразами.

Со стороны выглядело забавно. А еще Нарочинская ощутила легкое дежавю. Только действующие лица тогда были другие.

— Слушайте, а вы всегда такая?

— Какая?

— Деловая. Прям… мужик в юбке.

— Лучше быть мужиком в юбке, чем бабой в штанах.</p>

Вряд ли Саша и Костя говорили на подобную тему. Как минимум потому, что Лазарев вырос значительно вежливее Брагина, а Саша никогда не была язвой. Но искры летали похожие. И атмосфера сгущалась соответствующая.

Марина одернула себя и снова обратила внимание на кофейный автомат. Капучино закончилось, поэтому пришлось выбрать эспрессо.

И только сделав глоток, Нарочинская поняла, что ошиблась.

Этот вкус давно и прочно ассоциировался с одним конкретным человеком, при мысли о котором внутри что-то болело. Человеком, который сейчас о ней, Марине, наверняка не вспоминал, потому что заново знакомился с дочерью в другой стране.

Нет, Брагин предупредил, конечно, что уезжает, и Нарочинская была рада, что он решился. Но ощущение, что его жизнь идет по-прежнему, а ее остановилась, ранило и нервировало.

Нейрохирург не заметила, как Лазарев куда-то делся, а Покровская оказалась рядом и опустилась на скамейку.

— Привет, Марина.

— Привет.

— Как дела? — Саша выглядела очень потерянной.

— Как всегда, — Нарочинская тоже села. — С тобой-то что?

Покровская молчала, разглядывая колени, и Марина решилась:

— Костя — хороший парень.

— Именно, что парень, — Саша усмехнулась. — Мальчишка, считай.

— Ты серьезно? Из-за возраста? — Нарочинская отставила кофе.

Покровская посмотрела на Марину:

— А этого мало?