Том 1. Глава 47. Переговоры (2/2)

Нуска не мог разгадать настроение правителя сейчас. Кажется, все собравшиеся тоже. Сидъяры вздрогнули и начали подниматься на ноги. Один из риров, молодой сурии, аккуратным жестом сопроводил эрда на возвышение, где, спиной к окнам, располагался трон с высокой спинкой. Лекарь немного помялся на месте, наблюдая, как множество темноволосых аристократов занимают свои места за круглым столом, — и вдруг последовал за Сином. Чувствуя неловкость, лекарь обратился к сопровождавшему эрда сурии:

— Я — придворный лекарь, сурии Нуска. Могу ли я занять место подле эрда Сина? — выдал Нуска, стараясь говорить без запинки. Ему всё ещё было неуютно в высшем свете, но теперь статус позволял на равных разговаривать с аристократами, а потому… почему бы этим не воспользоваться?

Юноша был довольно симпатичным: высоким, длинноволосым, с приятными чертами лица. Только вот глаза бегали по всему залу, а руки, сцепленные сзади, ни на секунду не находились в покое — он часто сжимал ладони и теребил собственные пальцы.

— Если Высший…

— С моего позволения, устройте место по правую руку от меня, — кивнул Син, не оборачиваясь, а затем медленно опустился на трон. Его фигура как всегда гармонично смотрелась на этом месте — казалось, он и был рождён для того, чтобы восседать на каждом пьедестале в этой стране.

Нуска замер, ожидая. Не желая попусту терять время, он начал разглядывать собравшихся.

Вместе с Ранри их было одиннадцать: семь женщин и четверо мужчин. Нуска с интересом отметил, что мужчины играли куда меньшую роль в Рире и чаще выступали в роли торговцев или крестьян. Даже сейчас за столом эти четыре рира, казалось, были самыми молодыми и неопытными. Наивные лица, неловкое поведение и скромность выдавали в них младших членов семьи. Женщины же восседали, гордо вскинув головы и сложив руки перед собой на столе. Нуска сразу отметил эту деталь: никто не держал руки под столом, возможно, не зря. Намного больше доверия вызывают незнакомцы, в чистоте помыслов которых ты уверен: сейчас можно было сказать наверняка, что ни один из них не готовится к нападению.

Ранри устроилась возле мужчин, с краю и, кажется, не обладала высоким статусом в семье. Самая властная аура была как раз у той женщины, которая сидела ровно напротив эрда и ранее говорила с ним в заискивающей манере и заикалась. Сейчас же от былой неуверенности не осталось ни следа — она сидела, взирая на остальных свысока.

Несколько слуг установили ещё один стул подле эрда, и Нуска, аккуратно кивнув правителю, сел рядом. Он не был подкован в этикете, но старался вести себя уверенно и невозмутимо. Хотя сейчас, восседая рядом с Сином на этом невысоком пьедестале, он чувствовал, как колотится от волнения сердце.

Зал потонул в тишине. Все молчали, боясь не только сказать слово, но и шевельнуться, лишний раз вздохнуть. Кажется, риры готовились к быстрой расправе, но никак не к импровизационному собранию.

Нуска скосил взгляд — на лице эрда отразилось раздражение. Он закинул ногу на ногу и, облокачиваясь на подлокотник, подпёр рукой голову. Его свободная поза была сравнима с вальяжностью сытого крупного хищника, и только Нуска знал, что вызвана она была лишь его усталостью. Эрд никогда раньше не позволял себе сидеть, раскинувшись, на троне.

Син кратко махнул рукой, продолжая хранить молчание. Его жест должен был послужить началом обсуждения.

— Высший сурии эрд Син, нам больше нечего сказать Вам, — всё тем же неуверенным тоном начала женщина, восседавшая напротив.

— Может, хотя бы представитесь? — резко заметил Син.

Женщина медленно поднялась со своего места и склонила голову. К её платью невозможно было бы придраться даже в Эрьяре: оно сидело идеально и подчёркивало все достоинства фигуры, но не оголяло ни одного лишнего сантиметра кожи. Женщине было не больше тридцати, но волосы были скромно собраны на голове с помощью заколок и покрыты лёгким тюлем. Нуска припомнил, что это, скорее всего, означало, что она — вдова.

— Шаэ Сидъяра, глава семьи Сидъяров, имею честь обращаться к Высшему сурии эрду Сину, — проговорила она, продолжая стоять, склонив голову.

— Шаэ Сидъяра, кто же был казнён? И когда?

— Сегодня… Утром. Сайл Сидъяр.

— По какой же причине он решился совершить нападение на меня? — продолжал допрос Син.

— С целью наживы. Но Ваша кровь уже была уничтожена. Можете опросить любого в нашем доме — большая часть сурии присутствовала при этом, — продолжила отвечать Шаэ.

— Почему же вы решили сделать это за моей спиной? К чему такая спешка?

— Мы не знали, когда Вы придёте в себя. После отравления подобными ядами риры находятся без сознания на протяжении нескольких месяцев. Видимо, Ваш придворный лекарь очень умел.

Наверное, Нуску должна была порадовать эта похвала. Но он лишь сильнее съёжился, думая. Что-то здесь было нечисто, что-то не сходилось, но пока что он не мог сказать, что именно.

— Почему я должен верить хоть чьим-то словам в этом доме? — тон эрда чуть повысился. Он приподнял брови, сверля взглядом женщину, которая тут же скрючилась.

— Если Вы нам не верите, то мы готовы понести наказание прямо сейчас. Каждый.

Нуска сощурился. Все, сидевшие за столом, действительно выглядели напряжёнными. Они молча вглядывались в столешницу перед собой, ёрзали на стульях, подёргивали плечами. Юные сурии и вовсе обливались потом, вылупив глаза. Лекарь только сейчас понял, что совсем не чувствует тёмной энергии в помещении, словно…

— Эрд Син, — одними губами проговорил Нуска, наклоняя голову ближе к правителю и почти шепча ему на ухо. — Они все сейчас находятся либо под воздействием яда, либо под воздействием навыка. Никто из них не способен держать меч.

Син вдруг нахмурился. Он бросил один косой взгляд на лекаря, словно прикидывал, насколько его информация верна. Нуска вздохнул.

— Я не чувствую их дэ. Совсем.

— Вот оно что, — медленно проговорил правитель и затем выпрямился, уложив обе руки на подлокотники. Син прикрыл глаза, раздумывая. Все застыли в ожидании.

Нуска ещё раз осмотрел комнату: стены были украшены дорогими гобеленами, а кое-где пустовали настенные крепления для оружия. Словно…

— Мне начинает надоедать ваше представление и эта пьеса. Возможно, кто-нибудь из вас сегодня озвучит правду?

Собравшиеся задрожали. Голос отдавался от стен и высокого потолка, звеня в ушах каждого сурии. Даже Нуска невольно поёрзал на месте.

Но все молчали.

— Тогда я не намерен тратить своё время здесь, — Син поднялся.

— П-подождите! Хотите ли Вы подписать мирное соглашение?! — вдруг выкрикнул с места один из молодых людей, именно тот юноша, что сопроводил эрда до трона.

Все бросили косые взгляды на наглеца и цыкнули. Нуска догадался, что это было грубое нарушение этикета.

— Я не заинтересован в ведении дел с лжецами. Сурии Шаэ Сидъяра может прямо сейчас отправляться на плаху. Не из-за того, что несёт ответственность за преступления своего рода, а за свою ложь, — эрд стоял и говорил это таким тоном, словно отчитывал провинившихся учеников.

— Нет! Шаэ не виновата! Отправьте меня! — вдруг вскочил с места другой рир.

Следом за ним поднялись и другие мужчины, восседавшие за столом. И каждый на перебой начал предлагать свою кандидатуру для казни.

— Шаэ не имеет никакого отношения к этому инциденту, Высший сурии эрд Син, помилуйте её!

— Глава заботится о нас — она готова в любую секунду взять на себя ответственность. Но для чего тогда нужны мы? Позвольте нам понести наказание за прегрешения.

— Верно! Мы можем выдать Вам пути распространения наркотических веществ. Поделиться тайной информацией…

Каждый вставал со своего места и прикладывал к груди руку. Но все они смотрели не на Сина, а на свою главу, Шаэ. Нетрудно было догадаться, что они испытывали искреннюю привязанность к этой женщине и были верны ей. Такие отношения нельзя выстроить методом угроз или подкупа.

Но Нуска не мог понять. Он настолько запутался, размышляя, что вдруг сказал вслух:

— Я не понимаю. Почему каждый из вас так стремится умереть?

И тихо ойкнул. Все застыли, с ужасом в глазах смотря на лекаря. Неаккуратно брошенная им фраза застыла в воздухе и перекрыла голоса самовыдвинутых смертников. Кажется, он сказал то, что не следовало.

Эрд вздохнул, а затем махнул рукой. Он всё ещё стоял подле трона, со скучающим видом наблюдая за развернувшейся драмой.

— Ещё до того, как вошёл в этот зал, я знал, кто меня отравил. Но, если вам всем так не терпится отправиться в бездну, то я могу оказать содействие, — леденящим душу голосом произнёс Син и уставился на скрючившуюся рирку, Шаэ. Он ждал.

И тогда со своих мест поднялись женщины. Каждая была красива, ухожена и воспитана, но ни одна не могла скрыть дрожащий в глазах непередаваемый страх.

— Матушка, простите нас…

— Сидъяры без Вас не выживут! Какой смысл во всём этом, если Вас не станет?!

— Эрд Син! — одна из девушек повалилась правителю в ноги. — Вы… Вы правы! Это не мы… Не мы ответственны за отравление…

— Я сегодня услышу хоть что-то полезное? Какой смысл повторять мои же слова? — Син, морщась, сделал шаг назад. Он с некой толикой отвращения смотрел на эту красивую знатную рирку, которая валялась сейчас у его ног и тянула к обуви правителя руки.

— Раззе, достаточно. Все — достаточно. Займите свои места и не позорьте род Сидъяров. Если нам суждено быть стёртыми и позабытыми, то наши последние мгновения должны быть достойными. А не такими, — Шаэ говорила глухо, тихо, как через толщу воды.

Когда все с хмурыми лицами вновь заняли свои места, глава Сидъяров подняла голову. Под её глазами пролегли морщины. Лицо осунулось — она больше не походила на главу знатного аристократического рода. Сейчас женщина больше напоминала отчаявшуюся мать, из последних сил защищающую своих детей. Нуска вдруг вспомнил ту женщину из лесных племён, Мишру, которая рыдала и от отчаяния раздирала свои руки. Кажется, сейчас происходило что-то похожее.

Нуска вдруг поддался мгновению и встал. Смотря в пол, он начал очень тихо, но его голос усиливался, оглушая всех собравшихся:

— Даже будь вы виновны, то не предложили бы свои жизни. Ни один род не способен выжить без лидера — вы это понимаете, а потому защищаете сурии Шаэ. Однако если все вы будете казнены, то что будет делать она, оставшись без поддержки? Какой прок вам или даже самому эрду от беспричинной казни целого семейства? Кого вы огораживаете? Эти бессмысленные действия слишком очевидны. Вы рассчитывали, что эрд — тиран, который казнит всех без разбору? Я могу считать это личным оскорблением в сторону правителя Скидана?

Никто из присутствующих не знал, какую роль во всём этом играет Нуска. Его значение при дворе и ранг были для них загадкой. Но то, как он уверенно высказывался на собрании и бесстрашно вёл себя в присутствии эрда, не осталось для них незамеченным.

Все карты были выложены на стол. Никто не мог поспорить с Нуской или сказать хоть слово в свою защиту.

Эрд шумно вздохнул и бросил ещё один взгляд на лекаря.

— В этом не было необходимости. Всё, сказанное тобой, очевидно, — промолвил он тихо.

— Знаю. Но они, кажется, свято верят, что могут нас обдурить, — пожал плечами Нуска. — Эрд.

— М?

— Подпишите соглашение.

— Что? — Син сощурился. Нуска даже успел заметить усмешку на его лице.

— Давайте узнаем, что они предлагают.

— Нуска, я знаю, насколько тебе небезразличны чужие судьбы, но…

— У них есть причины, чтобы вести себя так. У каждого здравомыслящего человека есть причины для того, чтобы совершать те или иные поступки, — с хмурым видом заметил Нуска. А затем прямо на глазах эрда сел на своё место. Кажется, тоже нарушил какое-то негласное правило, потому что все присутствующие испуганно вздохнули.

— Нуска… — проговорил Син и нервно дёрнул плечом. — Я больше не буду брать тебя на собрания.

— Вы уже обещали это. Но вот он я, по Вашу правую руку, — вдруг улыбнулся лекарь, не сводя с правителя глаз.

Син вздохнул. А затем медленно опустился обратно на трон. Он выглядел уставшим, а в каждом движении сквозило нетерпение. Кажется, он порывался поскорее уйти.

Однако знатные риры словно воды в рот набрали. Они не знали, как реагировать на происходящее. Даже Шаэ.

Вдруг со своего места вскочила Ранри. В отличие от других она выглядела уверенно, а говорила даже нагло.

— Вам ведь сказали, что каждый здесь виновен в произошедшем. Кажется, придворный лекарь недостаточно подкован в этих вопросах, чтобы высказывать свою точку зрения. Вы хотите подписать с нами соглашение? Зачем? Эрд Син с момента вступления на трон ни разу не порадовал своим присутствием Риру. Ни разу не поинтересовался, что здесь происходит. Всё, что мы видели, так это зверские налёты дворцовой стражи на наших торговцев. Если мы не до конца честны, то пусть будет честен Высший сурии. Его совершенно не волнует, останется ли хоть кто-то из рирского народа в живых.

Нуска вздрогнул. Тёмная дэ завитала в воздухе. И, конечно, единственным её источником сейчас мог быть только Син.

— Я рад, что хоть кто-то из риров решил поделиться со мной своим мнением. И даже смог озвучить то, о чём я думаю с того самого момента, как оказался в городе.

Что? Что происходит?

— Прекрасно, эрд Син. Тогда, может, прямо сейчас обнажишь оружие и нанесёшь удар по Рире, стерев её с лица континента?

Ранри говорила дерзко. И смотрела Сину прямо в глаза, сжимая руки в кулаках.

— Ранри! Помолчи!

— Что ты делаешь?!

— Не ухудшай ситуацию! Сядь!

— Тишина, — прервал Син. Правитель с лёгкой улыбкой на лице откинулся на троне, сложил на коленях руки и прикрыл глаза. — Почему же я должен это делать? С моего позволения, можешь сделать это сама, Ранри.

— Звучит заманчиво, — проговорила наёмница и усмехнулась. — Только, как заметил лекарь, ни один из нас сейчас не способен не то что уничтожить Риру, а даже просто воспользоваться своей дэ.

— Мне кажется, вы заблуждаетесь… — медленно проговорил Син, а затем распахнул глаза. В них был лютый холод. — Вы можете схватить друг друга за глотки и душить до тех пор, пока каждый из вас не распрощается с жизнью. Взрыв тёмной энергии накроет Риру, и тогда проблема решится сама собой.

Лекарь почувствовал, как капли пота медленно поползли по его вискам. Он уставился в пол.

— А ты будешь наблюдать, эрд? — с насмешкой поинтересовалась Ранри. — Мы для тебя диковинные зверушки на арене?

— О. Я думаю, что мог бы устроиться на софе и, смакуя местное вино, наблюдать за этим, пока от Риры не останется даже пыли.

Нуска мелко задрожал. Он больше не понимал, что происходит. О чём эти риры говорят. И почему голос эрда звучит сейчас не насмешливо или игриво, а вселяет ужас.

— Ранри!.. — Шаэ вскочила с места, но её голос сорвался. Лицо женщины побледнело, она еле стояла на ногах. Чтобы удержать себя в вертикальном положении, рирка была вынуждена облокотиться руками на стол.

— Матушка, — с улыбкой обратилась в ответ Ранри, обернувшись на главу семьи. — Вы же знаете, что нет смысла ждать от эрда сострадания. Нет смысла ждать спасения. Нет смысла надеяться. Давайте просто закончим с этим сейчас, а не будем ждать их вмешательства.

Их? Что сейчас-то происходит?!

Нуска больше не мог это выносить. Все такие умные — посмотрите! А то, что он ни отродья не понимает в их перепалке, никого, кажется, не беспокоит.

Лекарь ещё раз обвёл глазами зал. И встретился взглядом с тем же смелым юношей. Нужно было как можно скорее уладить конфликт, пока эрд не вышел из себя и действительно не взялся за оружие.

— Пусть этот молодой господин выскажет свою точку зрения, — вдруг выпалил Нуска, указав рукой на юношу. Слова лекаря хоть и могли подразумевать приказ, но вряд ли кто-то из присутствующих всерьёз воспринимал спутника эрда.

Но юноша действительно поднялся. Его глаза напомнили Нуске Хайю — один из них был светлее другого, но, кажется, в данном случае это был не игривый подарок природы. Сурии был слеп на один глаз.

— С Вашего позволения, — хмуро проговорил он, кратко взглянув на правителя, а затем напрямую обратился к Нуске. — Меня зовут Риннэ Сидъяр. И, раз Ранри говорит, что мы в любом случае погибнем, то я хочу кое-что сказать.

— Риннэ… — тяжело вздохнула Шаэ. Она тут же рухнула обратно на стул. Девушки, сидевшие рядом, начали шептать ей что-то на ухо и успокаивающе поглаживать по спине.

— Хоть Ранри и намекает, что вся вина за произошедшее лежит на плечах Высшего сурии, но я так не считаю. Раз уж придворный лекарь поинтересовался, то я выскажу своё мнение: я поддерживаю точку зрения эрда. И согласен самостоятельно переломить себе шею. Но только тогда, когда мы окажемся в главном доме Рирьярдов.

Син вдруг развёл руками. И усмехнулся. Кажется, он в этот момент во всех красках представлял, как тело сурии разрывает на части и как взлетает на воздух родовой дом его семьи.

— Отлично. Думаю, мы пришли к соглашению. Поэтому прошу меня не задерживать — я спешу с визитом к дражайшим родственникам, — Син медленно проговаривал каждое слово. Сказанное им звучало даже весело — будто он отправлялся на какие-то спортивные игрища или музыкальный концерт.

— Подождите!.. — вдруг влезла в разговор Ранри. Её глаза пылали. — Разве ты не догадался, что Сидъяры заодно с Рирьярдами?! Почему же ты бросаешь нас здесь без защиты, а сам направляешься туда?!

— Потому что ваша слабость не имеет ко мне никакого отношения, — сухо заметил эрд, медленным шагом преодолевая расстояние до двери. Нуске ничего не оставалось, как подняться с места и последовать за ним. — Если вы за все эти годы так и не решились на то, чтобы совершить суицидальное нападение на дом Рирьярдов, то и не смейте требовать от меня какой-либо помощи.

Он проходил мимо Ранри. Лицо девушки исказилось — она с голыми руками бросилась на эрда, но он даже не шелохнулся.

Нуска почувствовал, как кровь прилила к лицу, а глаза загорелись. Инстинктивно он вынул меч и влез между рирами. Лекарь сам не заметил, как отразил атаку. Своим выпадом Нуска просто перекрыл подход к правителю, выставив между наёмницей и Сином меч. Ранри вцепилась пальцами в незаточенную часть лезвия.

Эрд одарил коротким взглядом Нуску.

— Я не нуждаюсь в твоей защите, — сказал он.

Нуска молчал, а Ранри тем временем отступила. Точнее, её практически оттащили другие Сидъяры.

Конфликт казался неразрешимым. Когда Нуска и Син уже были готовы покинуть зал, им в спину прилетели последние насмешливые слова Ранри:

— Син, как ты думаешь, пытались бы мы подписать соглашение со дворцом, не имея в рукаве козыря? — она еле слышно рассмеялась. Но в её интонации угадывались отчаяние и ярость.

Нуска на секунду застыл и обернулся. Ранри не удостоила лекаря взглядом — она с ненавистью в глазах смотрела Сину в спину.

— Твоя мать, Син. Она у нас. Не у Рирьярдов. Именно её мы получили, подписав с Рирьярдами договор.

Все свечи в одночасье потухли. Эрд в это время уже сжимал ручки двери, но теперь застыл, не предпринимая никаких действий.

Никто не мог как следует рассмотреть фигуру правителя, потому что комната потонула в непроглядной тьме.

У Нуски спёрло дыхание. Он упал. А за ним медленно сползли на пол и все присутствующие в зале риры.

Дыхание тёмной дэ сковало каждого, погружая всё пространство в непроглядный мрак.