Часть 3 (1/1)
Утро у Анатолия началось рано и, на удивление бодро. Он смог хорошо отдохнуть и теперь собирался на матч. Теперь ему играть лишь с одним из победителей, потому на какое-то время можно успокоиться и расслабиться. Насколько это, конечно, можно было в данной атмосфере.Он позавтракал в кафе на первом этаже отеля, затем все же выдвинулся на матч. Еще на входе его выловили папарацци.—?Анатолий, как вы прокомментируете проигрыш французского игрока? —?спросил один из них.Мужчина выдохну и, не сбавляя темпа начал говорить. Ведь не отстанут же.—?Он жульничал. Это заметил Арбитр. Вот и все. Мне нечего комментировать.—?Рады ли вы его проигрышу?—?Рад? Я не пойму, за кого вы меня принимаете. Я не рад, что проиграл конкретно он. Как я уже ранее говорил, я не считаю врагами своих соперников. Но я рад, что сохранил свой титул.—?К слову о титуле… Фредерик…—?Не желаю о нем говорить. Хотите что-то узнать о нем, возьмите интервью у него. Все. Я занят.Он быстрым шагом скрылся в служебном помещении, куда репортерам ходить было запрещено. Да, это был самый натуральный побег. Он не хотел говорить о Фредди, боясь его подставить. Да и нужно присекать подобные диалоги. Действительно, почему он обязан постоянно рассказывать в эфире о человеке, у которого выиграл титул? Два года уже прошло.Вопреки тому, что Анатолий был уверен в суматошности этого дня, день тянулся, как ни странно, весьма долго и нудно. Ближе к вечеру он собрался назал в отель. Нужно было Фредди подождать. Куда он запропастился?На улице шел дождь. Мерзкая погода. Тепло и мокро. На родине ему нравилась такая погода летом. Вечер, ветра нет, идет дождь, а потом появляется радуга. И сын бегает и радуется. Все это в прошлом. Он так и не смог объяснить маленькому сыну, куда пропал на целый год и начал все больше от него отдаляться.Сквозь мысли, отвлекая от них, пробился голос Фредди, он стоял и с кем-то разговаривал, бурно маша руками, не обращая внимания на погоду. Его рубашка промокла насквозь, волосы прилипли ко лбу.—?Привет,?— сказал Анатолий на русском, от которого уже начал отвыкать.После жизни в Англии, а сейчас постоянного общения с американцем, ему казалось, что английский он знает куда лучше родного русского.Фредди кивнул, продолжая возбужденную речь. Собеседник лишь бросил взгляд на русского, слушая гневную тирраду.—?Ты занят? Поедем ко мне? —?все так же на русском спросил он.Фредди вновь кивнул.Анатолий отошел подальше и набрал номер такси.Совсем скоро шахматисты уже ехали в отель.Анатолий следил за пролетающими мимо зданиями, когда в его поле зрения попало, что Фредди дрожит. На улице было относительно тепло, но дождь шел холодный.—?Ты замерз? —?спросил Анатолий.—?Немного,?— проговорил Фредди,?— Я больше возбужден. Начальник звонил, сказал, что то, что я подготовил?— никому не нужная вода. Хочет, чтобы я ему достал такой эксклюзив, какого еще нигде не писали.Он как-то утробно зарычал и бессильно стукнулся головой об стекло окна.—?Я уже не знаю, что ему достать. Раз уж даже моя вчерашняя работа вызвала лишь фразу: ?ладно, сойдет?.—?Ты слишком стараешься. В первую очередь ты шахматист, а не репортер.Фредди глубоко вздохнул и снова ударился головой об стекло.—?Давай вместе подумаем? Может, я тебе дам эксклюзивное интервью.Машина затормозила и оба шахматиста пошли в отель.—?Сними рубашку, она у тебя насквозь мокрая,?— по хозяйски проговорил Анатолий из ванной, где мыл руки.Фредди в это время раставлял фигуры на доске.—?Снимай-снимай. Пока играем, она высохнет.Фреди пожал плечами и растегнулся. Почему-то это отозвалось странным ощущением в его душе. Он никогда не стеснялся, но тут ему было не по себе от того, что он остался без верхней одежды перед Анатолием. Возможно, это из-за уважения и благодарности. Как-то это не правильно так себя вести с тем, кто очень вовремя оказался рядом. Но Анатолий об этом не думал. Он забрал мокрую рубашку и унес ее на балкон. Оттуда взял чистое полотенце. Ему нравилось, когда ткань пахла солнцем, и он временами оставлял стиранную одежду на улице.—?Держи, вытри волосы.Фредди забрал полотенце и принялся растирать голову. Вечно прилизанный и накрахмаленный Трампер выглядел как-то не так без рубашки, в штанах со следами от капель дождя и взлохмаченными волосами.Анатолий делает первый ход. Следом за ним Фредди.—?Тебе не холодно? Может закрыть балкон? —?спросил Анатолий.—?Душно будет. Не надо.—?Ну тогда накинь хоть полотенце на плечи. А то продует еще.Фредди решил не спорить и завернулся в большое махровое полотенце.—?Знаешь, мне уже стыдно становится. Ты со мной нянчишься… как-то не по себе уже… Я, вроде, взрослый человек, могу сам о себе позвботиться.—?Никогда не думал, что услышу от знаменитого Фредерика Трампера фразу: ?Мне стыдно?,?— посмеялся Анатолий.—?Ха-ха,?— фыркнул он.—?Да ну я ж не в обиду,?— дружелюбно улыбнулся Анатолий и хлопнул Фредди по коленке.Тот, неожиданно для самого себя, вздрогнул и машинально сел прямо. Анатолий отдернул руку, словно погладил дикое животное.—?Ты чего? Тебе больно что ли? Прости…—?Да нет, все нормально,?— он махнул рукой, делая вид, что ничего не случилось,?— Ты меня током ударил. Я не ожидал,?— соврал он.—?Аа,?— посмеялся Анатолий,?— Прости. Видимо, в машине наэлектризовался.Что с ним происходит? Почему он так отреагировал? Фредди не знал ответ на этот вопрос. Все как-то не так. Все запутанно. Как-то Анатолий стал для него самым родным человеком, заботился о нем. Так ведь не должно быть. И почему вместо благодарности он дергается от прикосновений? Скоро вообще, что ли кусаться начнет? Да почему он не может разобраться в себе? Что он за псих такой?!—?Фредди… Фредди! —?сквозь пелену мыслей он услышал голос Анатолия.—?А?—?Я говорю, твой ход… —?сказал он, смерив американца внимательным взглядом,?— Что с тобой?—?Все нормально… —?Фредди уткнулся носом в доску, просчитывая шаги и вспоминая стратегию, с которой начал играть.Анатолий не отрываясь смотрел на американца. Он давно заметил, что Фредди как-то странно себя ведет. Да и вранье он понял. Что такое? Он стал каким-то неуверенным в себе, часто вздрагивал, вел себя через чур тихо для своей персоны. Анатолий так себя вел, когда познакомился со Светланой. Боялся сделать лишний шаг и как-то ее разочаровать или обидеть. Неужели Фредди… так может быть он пропадал именно потому, что встретил девушку? С одной стороны Анатолий был этому очень рад?— рано или поздно турнир кончится и ему придется вернуться в Россию, а Фредди опять останется один. Да и ему невыносимо было смотреть, как он страдает из-за Флоренс. А тут он даже повеселел. Но с другой, в душе Анатолия всколыхнулась какая-то… ревность? Какая ревность? Дружба и любовь разные вещи. Да, они станут меньше общаться, но Фредди будет счастлив.—?Анатолий! —?вскрикнул Фредди.Тот вернулся в себя, сосредоточив взгляд на фигуре, которую держал в руках… судя по таймеру уже две минуты.—?Ты чего?—?Сплю на ходу,?— отсмеялся он, поставив наконец пешку.—?Может тогда завтра продолжим партию? —?хмыкнул Фредди,?— А то что-то мы сегодня оба не в настроении.Так они и решили разойтись. Анатолий закрыл дверь за Трампером и сел на диван, бросив взгляд на шахматы.И в этот момент он понял, что и сам был невероятно одинок. Жена к нему уже не вернется. Они не развелись, но это было ясно, любви уже не было. В России его ждут холодные стены пустой квартиры. Он с ужасом думал о конце турнира.***Прошло два дня. Через день Анатолий вновь должен был играть. Но не это колыхало его. Больше его волновало то, что все это время он не видел Фредди. В первый день он попадался ему на глаза, говорил, что занят и уходил. Потом перестал попадаться. Анатолий начал волноваться. Что с ним происходит? Фредди внезапно стал его избегать. Это все из-за той же девушки? Может, она запретила ему общаться с русским шахматистом? Вот и конец их дружбы? Сердце Анатолия болезненно сжалось. Он не хотел вот так. Даже без прощания. Просто разойтись и больше не увидеться. И шахматы с недоигранной партией так и стояли у него на столе.Он очередной раз окинул пустой холл взглядом, в надежде увидеть знакомое лицо. Нет. В конце коридора стояли какие-то местные и разговаривали на испанском. Больше никого здесь не было.Почему-то он ощущал себя невероятно разбитым. Фредди стал для него родным человеком. Он не хотел… не желал. Нет… А после завтра игра.Шахматы?— его жизнь. Он не может проиграть. Но глубоко в душе он думал, что если проиграет, то вернется в СССР, где не будет мешать Фредди. Или… он просто хотел сбежать. Сбежать от чувства одиночесива туда, где его все так же оно ждало в пустой квартире.Что ж, прощай, Фредди.