Часть 4 (2/2)

— Я хочу, чтобы этот браслет был у тебя, — вздохнул Сириус. — И отказ не принимается! — прибавил он.

— А у вас у всех были такие браслеты? — тихо спросила Нерисса.

— У Питера не было, он не захотел, — буркнул Сириус. — У Джеймса был с оленем, он подарил его Лили. Вот этот Римуса, он его так никому и не подарил. — Он показал еще один браслет с волком.

— Хочешь отдать его папе? — нахмурилась Нерисса.

— Да, скажу ему, что не выдержал и побывал здесь. А ты скажешь, что меня не было дома все утро. Идет? — приподнял бровь Сириус.

— Мне нельзя врать Римусу, — хмыкнула Нерисса.

— Так ведь меня и правда не было дома все утро, а упоминать, что и тебя тоже, не обязательно, — улыбнулся Сириус.

— Когда-нибудь я расскажу Римусу о том, что ты учил меня врать, — протянула Нерисса. — Он расстроится, ведь так долго учил меня говорить правду.

— Я учу тебя не говорить всей правды, а не врать, — фыркнул Сириус.

— На третьем курсе я выпросила у Снейпа разрешение, чтобы взять книгу из Запретной секции. Сказала ему, что хочу написать работу про оборотное зелье. — Нерисса, прищурившись, посмотрела на него. — Гермионе с Гарри и Роном тогда была нужна та книга, а я ее достала для них. Но мне все равно пришлось написать работу. Выходит, я не соврала, но и не сказала всей правды.

— Ты умудрилась обмануть Снейпа? — переспросил Сириус. — По тебе точно Слизерин плачет.

— Значит, ты считаешь, что я не слизеринка, — подвела итог Нерисса.

— Своих студентов Снейп умеет терпеть, выслушивать и помогать, — хмыкнул Сириус. — Ты гриффиндорка, ведь так?

— Да, гриффиндорка, — улыбнулась Нерисса. Потом приподнялась на локтях и, глядя ему в глаза, произнесла: — «Смелая, или слишком любопытная. Скорее всего, любопытная. Будь ты человеком, была бы гриффиндоркой.»

Сириус с минуту тупо на нее смотрел. А потом просто расхохотался. Разве можно было не узнать этот хитрый и насмешливый взгляд золотисто-карих глаз? И запах! Как он мог так долго не обращать внимания на этот запах? Как все просто!

— Лисица. Да, это самое подходящее животное, — выдавил он, стараясь успокоиться. — А ведь я догадывался, что это анимаг, — хмыкнул он.

— Я пока незарегистрированный анимаг. МакГонагалл сказала, что регистрируются только совершеннолетние, — пробормотала Нерисса. — Ты не сердишься? — тихо спросила она.

— Нет, красавица, не сержусь. В конце концов, ты скрасила мне не один скучный вечер, — улыбнулся Сириус.

— Я сильно нервничала из-за экзаменов, и мадам Помфри сказала, что мне стоит больше гулять. А потом я просто учуяла незнакомый запах. Я действительно очень любопытная. — Девушка глубоко вздохнула. — Я и не думала, что опять с тобой встречусь.

— Видимо, это судьба, — вздохнул Сириус. — Между прочим, тогда я носил тебя на руках, — прибавил он.

— Но ведь тогда я была лисой, а не человеком, — улыбнулась Нерисса.

— Лисица!

***

— Ну, и где вы были? — спросила Нерисса, когда на кухню заявились Тонкс и Римус.

— В парке, — отозвался Римус, усевшись на свое место.

Сириус с видом победителя посмотрел на Нериссу.

— Да, там такое хорошее летнее кафе открыли, — улыбнулась Тонкс, присев на стул рядом с Нериссой.

— Вот дьявол, — выругался Сириус.

— Я же сказала! — ухмыльнулась Нерисса.

— Но заметь, они были и в парке! — произнес Сириус.

— Но и в кафе тоже были, причем, это кафе находилось в парке, — заметила Нерисса.

— Кто-нибудь объяснит, о чем вы двое разговариваете? — нахмурился Римус.

— Кажется, у нас ничья, — вздохнул Сириус, проигнорировав вопрос Римуса.

— Пап, в следующий раз выбирай что-нибудь одно, — фыркнула Нерисса.

— Как же с вами сложно, — вздохнул Римус.

— С кем с «вами»? — не понял Сириус.

— С тобой, друг мой, и с Риссой, — фыркнул Римус. — Оба как дети, но при этом еще и хитрые. Не знаешь, чего ожидать.

— Я тут подумала, вас двоих одних оставлять нельзя, — вдруг заявила Тонкс.

— Почему? — в один голос возмутились Сириус с Нериссой.

— Потому что вы по отдельности непредсказуемы, а уж вместе… — Римус замолчал, предлагая им самим придумать окончание предложения.

— А ничего, что нам приходится целыми днями торчать в этом… кгм… доме? — нахмурилась Нерисса. — Выходит, мы должны сидеть здесь, да еще и общаться друг с другом не имеем права? Зато всем остальным весело, все довольны. — Она встала из-за стола и пошла к выходу. — У меня есть чувство юмора, мистер Люпин, но таких шуток мне не понять. Не доросла, наверное! — И она ушла, оставив троих взрослых растерянно переглядываться.

— Знаешь, Римус, это все возрастное, — вздохнула Тонкс спустя минуту тишины. — Вероятно, именно сейчас ты поймешь, каково воспитывать девочку-подростка без женской помощи. — С этими словами она встала и пошла к выходу. — Извините, но мне пора на дежурство! — бросила она через плечо.

— Женщины — главная тайна вселенной, — выдохнул Сириус. — Пойду, поговорю с твоей дочерью. А ты пока подумай, как начнешь с ней разговор. — Он встал из-за стола.

— Я смотрю, ты с ней сдружился, — заметил Римус.

— Знаешь, она сейчас единственный человек, который помогает мне не погрузиться в себя! — Сириус хмуро посмотрел на друга. — Кстати, это тебе. Надеюсь, в этот раз ты не сглупишь, — положив на стол браслет, прибавил он.

Римус посмотрел на браслет, потом бросил взгляд в спину уходящего друга. Сомнений быть не могло, Сириус выходил из дома, а он опять оставил друга одного. Чего он хотел, оставляя их одних в доме? Что они будут шарахаться друг от друга? Сириус слишком долго был лишен хорошего общества, а Нерисса всегда может поддержать любую беседу, особенно, если ей интересен собеседник. Остается только надеяться, что ему показалось, что Сириус относится к ней не только как к другу.

***

Нерисса сама не понимала, куда идет. И она не понимала, почему вдруг так сорвалась на Римуса. Просто вдруг что-то щелкнуло, когда он говорил о том, что ей опасно общаться с Сириусом. Он ведь не знал, никто не знал, что она чувствует. Как невыносимо и желанно находиться рядом с ним. Как замирает сердце, а потом заходится бешеным ритмом, когда он прикасается к ней. Как перехватывает дыхание, когда он изучающе смотрит на нее своими серыми глазами. Об этом никто не знает, и не узнает никогда, потому что ей ничего не светит. Он взрослый мужчина, который является ровесником ее отца. Он слишком много пережил, и ей никогда не понять его, ведь она всего лишь ребенок, который ничего не знает о жизни. Зачем ему лишние проблемы из-за какой-то влюбленной девчонки? Лучше молчать, так легче терпеть страдания.

Она не сразу поняла, что находится в библиотеке, что по ее щекам текут слезы, что она уткнулась лицом в чью-то грудь, и из-за ее слез чужая рубашка промокла. Кто-то гладил ее по голове, по спине, что-то успокаивающе шептал на ухо. И ей не надо было принюхиваться или видеть, чтобы понять, кто это. Знакомое тепло и движение его ладоней давали ответ на этот вопрос. В образе лисы это было приятно, в образе человека это вызывает дрожь во всем теле, и по коже бегают толпы мурашек, приятных таких мурашек.

— Что тебя так расстроило, девочка? — тихо спросил Сириус, когда она затихла.

— То, что все могут быть счастливы, а ты нет, — прошептала девушка, по-прежнему пряча лицо у него на груди.

— Не стоит беспокоиться обо мне, — прошептал Сириус с такой горечью, что захотелось съесть кусок сахара.

— Почему? — нахмурилась Нерисса.

— Я этого не стою, — вздохнул мужчина. — Уж точно не стою того, чтобы обо мне беспокоилась ты, — прибавил он.

— Я не умею общаться с людьми, когда они несчастны, а я счастлива. Чувствую себя подло и мерзко, словно совершила самую гнусную вещь в мире. — Нерисса подняла на него свои золотисто-карие глаза. — Я беспокоюсь о тебе, потому что никто больше этого не делает. Все слишком заняты собственными проблемами. Но я перестану беспокоиться и просто исчезну, когда увижу, что ты больше не одинок.

Сириус сглотнул ком, подступивший к горлу. Он всматривался в ее глаза, пытаясь найти там хоть какой-то подвох, хоть какую-то долю презрения или отвращения к нему. Он уже привык, смирился с тем, что никому не нужен. Он разучился верить в доброту и отзывчивость людей. Но в ее глазах было столько уверенности в своих словах и желания помочь ему, что он не мог этого выдержать. Он отвык, отвык от того, что о нем может кто-то заботиться, кто-то помогать. Отвык быть для кого-то важным, нужным.

— Зачем тебе это, девочка? — пробормотал он. — Неужели не боишься остаться ни с чем? Я умею только брать, и ничего не отдаю взамен. Да и нечего мне отдавать.

— А мне ничего не нужно. Хватает того, что ты помогаешь не сойти с ума в этом доме, — вздохнула Нерисса. — Не волнуйся, скоро Римус вспомнит о том, что он твой друг. Тонкс решит, что тебе нужна хоть какая-то компания. А я оставлю тебя им, и больше не буду путаться под ногами. — Она неохотно отошла от него, вырвавшись из крепких объятий.

— Зачем тебе это? — снова спросил Сириус.

— А ты разве не знаешь? — притворно удивилась девушка. — Я — гриффиндорка, а они спасают то, что шевелится. А что не шевелится, шевелят и спасают! — С этими словами она вышла из библиотеки, оставив Сириуса глупо улыбаться, глядя ей в след.

***

Нерисса вошла в свою комнату и сразу поняла, что в ней кто-то есть. Так и было, на ее кровати сидел Римус и сверлил пол мрачным взглядом. Еще раз вытерев глаза, девушка присела на край кровати, рядом с мужчиной и тоже уставилась в пол.

— Знаешь, с каждым годом я все больше убеждаюсь в том, что мне не справиться с твоим воспитанием. — Нерисса удивленно посмотрела на отца. — В конце концов, есть вещи, с которыми я тебе помочь не в силах. Есть случаи, когда девушке просто необходима мать, а не отец. — Римус нервно сглотнул. — Миссис Тэйн хоть о чем-нибудь когда-нибудь разговаривала с тобой?

— В вопросах полового созревания я предоставлена сама себе, — буркнула Нерисса, не глядя на отца. Послышался тяжелый вздох.

— Не думаю, что это именно та ситуация, в которой надо все сваливать на самостоятельность ребенка, — наконец смог произнести Римус. — Но это — единственное, в чем я не могу тебе ничем помочь.

— Пап, знаешь, мне сейчас почти так же неловко, как и тебе, — вздохнула Нерисса. — Но если тебе так будет спокойнее, то давай я обращусь с данным вопросом к Тонкс.

— Да, это, пожалуй, хороший выход из такой ситуации, — сумел улыбнуться Римус.

— Ты считаешь, что я так взвилась на ужине из-за гормонов? — глядя ему в глаза, спросила Нерисса.

— Это один из вариантов, — кивнул Римус. — Но мне не хочется продолжать строить догадки, — прибавил он.

— Я и сама не знаю, что это было, — вздохнула девушка. — Просто вдруг стало противно от твоих слов. Словно тебе решать, с кем мне можно общаться, а с кем нельзя.

— Рисса, я никогда не стану тебе запрещать общаться с кем-то только из-за своей прихоти. Я могу предупредить тебя, попросить держаться подальше от людей, от которых нельзя ждать ничего хорошего. Но насильно заставлять… — Он резко замолчал и покачал головой.

— Я знаю, пап. Прости, что сорвалась, — уткнувшись мужчине в плечо, прошептала она.

— Ничего, со всеми бывает, — приобняв ее и поцеловав в макушку, улыбнулся Римус. И тут его носа коснулся запах Сириуса, смешанный с запахом дочери. — Ты говорила с Сириусом? — тихо спросил он.

— Скорее, он со мной, — пробормотала Нерисса. — Я на подоконнике сидела, а окно было открыто, — больше она ничего не сказала, надеясь, что дальше воображение его не подведет.

— Кстати, скоро в этом доме не будет так скучно, — неожиданно сказал Римус.

— Почему? — нахмурилась Нерисса.

— Через три дня приедет Гермиона, а после ее приезда все Уизли. Скучать будет некогда.