Стевриан. Глава 21: Посиделки у костра (2/2)
— Разве? — удивлённо уставился я на пегаску, — Может быть, я просто хочу узнать вас поближе, раз уж живу здесь столько времени. И раз вы меня так спрашивали о личном, то логично спросить подобное и у вас.
— Дорогуша, — обратилась к Рэйнбоу Рэрити, — Не будь так категорична. Я уверена, что так оно и есть, — сказала она и посмотрела на меня, — Всё-таки разногласия между нами давно пора забыть.
— А были ли разногласия? — посмотрев на всех, спросила Пинки, — Это просто небольшие недоразумения, которые бывают в больших семьях. Не мне ли знать, когда в семье множество различных мнений и взглядов на жизнь. Вот как-то я поругалась с Мод насчет того, как правильно подравнивать поверхность камней, и мы не общались целую неделю! Вот тогда…
Когда розовая земнопони увидела раздражённое выражение наших морд, то сразу же замолчала и сделала жест ногой вокруг пасти, показывая, что будет впредь молчать.
— Тем не менее, она права, — обратился я ко всем, — Давайте забудем наши разногласия. Особенно тот случай, когда я тебя спас, Рэйнбоу, а потом упрекнул излишне сильно.
— Ладно, — глубоко вздохнула пегаска и посмотрела на меня, — Я сама виновата, не подумала прежде, чем ринуться в бой, — она протянула мне свою ногу и подставила копыто, — Мир?
— Мир, — протянул и я ногу в ответ, после чего она слегка стукнула моё копыто.
Дальнейший разговор протекал в более дружественном ключе. Я узнал, помимо прочего, что Пинки увлекается не только выпечкой и музыкой, но и ради интереса смастерила небольшие статуэтки из камня, что изображали обеих принцесс. Самое интересное, пожалуй, в этом плане то, что она сделала это ещё задолго до прибытия Найтмер Мун обратно на эту планету, что ещё больше заставило меня задуматься о природе её способностей.
Если вышеотмеченный мной факт меня удивил лишь наличием у Пинки пророческих способностей, то большее удивление я ощутил, узная, что Твайлайт увлекается написанием собственных маленьких по объёму произведений, что по сути были фанфиками. Когда я задал вопрос насчёт содержимого данного творчества, то она ответила, что там лишь сюжет на тему «а что, если». В качестве примера она привела вариант развитий с победой короля Сомбры, и судя по описанию, сюжет целиком и полностью копировал одну из альтернативных реальностей в каноне. Именно в этот момент мне пришла мысль о том, что измерения и миры могут пересекаться друг с другом, а не возникать в фантазии на пустом месте. Проблема лишь в восприятии информации, которую часто выдают в виде книжных произведений. Таким образом я стал обдумывать теорию насчёт этого.
Рэйнбоу Дэш в свою очередь выделилась своей любовью к настольным играм, в частности, местному аналогу DnD под названием «Сокровища и драконы», и была в этом очень хороша. Пожалуй, это было действительно нестандартно, ведь она презирает все эти «заумные штучки», по крайней мере, официально. Она даже предложила мне как-нибудь сыграть с ней, и я согласился, ибо и сам люблю игры подобного жанра, хотя я и играл в адаптированные версии для компьютерных игр.
Флаттершай же робко призналась, что любит делать статуэтки из дерева и даже построила сама небольшой сарайчик для них. Услышав про сарай, я сильно напрягся, но виду не подал, быстро взяв в пасть кусок мяса и сглотнув, чтобы не выдать себя. Вот чего только не хватало к тому, что творилось в данной стране, так это маниакальной Флаттершай. Также она попросила мне помочь с её коллекцией статуэток и обещала показать их всей нашей компании. Все кобылы, что меня окружали, радовались такой возможности, а я пытался убедить себя, что это просто совпадение.
Из дурных мыслей меня выдернула Рэрити, что предложила мне по возможности прийти к ней и снять с меня мерку, дабы сделать на меня красивый костюм. Однако она выразила сожаление, что я не смог бы надеть его на бал, который собираются провести в начале следующего года. На это я ответил, что, возможно, через своё близкое знакомство с Луной смогу и для себя билет выбить.
Достаточно было мне упомянуть про «близкое» знакомство с Луной, как в меня полетели теории о том, что с ней у меня любовные интрижки. Рэрити так вообще стала описывать возможные варианты дальнейших развитий отношений, в положительном ключе. Пинки же хотела закатить вечеринку по этому поводу. Я некоторое время их слушал и закатывал глаза, а через некоторое время и вовсе сделал некоторое подобие «фейсхуфа». В итоге мне пришлось заявить, что между нами ничего не было, нет и быть не может. Я сказал Шестёрке, что мы просто очень близкие друзья и ничего более, и они наконец успокоились, поняв, что я не шучу.
Но, несмотря на это, я решил поинтересоваться насчёт бала, раз уж про него речь зашла. Выяснилось, что на нём будут только представители знати и приглашённые лично принцессами морды. Твайлайт за счёт своего дворянского происхождения легко могла туда попасть и без помощи Селестии, но благодаря наставнице она смогла протащить на бал и остальных воплощений элементов Гармонии. Я спросил, будут ли там присутствовать какие-нибудь интересные пони, с которыми можно было бы пообщаться в случае чего. Твайлайт ничего конкретного не сказала, но посоветовала быть ближе к общему столу с едой, ибо там чаще всего бывают пони высокого происхождения, в частности, жеребцы. Я принял это к сведению, решив попробовать завести знакомства среди сильных мира сего, хотя именно таких я никогда не любил.
Вновь сменив тему в позитивное русло, я предложил Эпплджек рассказать о её увлечениях. Она некоторое время неумело пыталась отнекиваться, но потом призналась, что порой играет в азартные игры после того, как ее приучил к этому Биг Макинтош. Ещё она сказала, что любит проводить и участвовать во всяких соревнованиях, в частности, по тому, кто больше выпьет яблочного сидра и не отрубится. Тот факт, что она любит выпить и состязаться, меня не удивил, в отличие от интереса к азартным играм. Тем более мне показалось интересным, что её привлёк к этому старший брат.
За разговорами мы и не заметили, как время стало близиться к рассвету. Когда я поднялся на пригорок и всмотрелся в горизонт, то увидел встающее солнце и решил, что пора нам расходиться, да и от костра к тому времени остались одни угли. Мы распрощались, поблагодарили друг друга за хорошо проведённое время и разошлись.
Когда я подходил к своему дому, то заметил в тени фигуру пони в чёрных доспехах. Я сразу же направился к ней, присматриваясь, и через несколько секунд узнал один из типов униформы лунной гвардии — тяжёлую броню. Судя по размерам владельца самой брони и кожистым крыльям за спиной, это был фестрал, а я лично знаком лишь с одним фестралом:
— Привет, Вульпа, — поздоровался я с ней, подойдя почти вплотную, и протянул ей ногу.
— И тебе не хворать, — мы стукнулись копытами, и она продолжила, — Госпожа просила доложить, что мы смогли разговорить Августину, но та сказала, что будет говорить только тогда, когда ты будешь присутствовать.
— С чего это? — задал я вопрос, недоумевающе глядя на собеседницу.
— Если бы я знала, — пожала та плечами, и броня издала лёгкое потрескивание, — Нам медлить не стоит.
Пока мы шли по дороге в сторону Кантерлота, то решили поговорить, ибо ранее возможности не было. Первое, что я сделал, так это поинтересовался насчёт её здоровья. Вульпа заверила меня, что с ней всё нормально, но я всё же решил её осмотреть и увидел, что ей на килевидную кость прикрутили металлическую пластину.
— Вульпа, — начал я, — Тебе тогда нелегко пришлось. Тебе сделали операцию?
— Откуда ты знаешь? — фестралка изумлённо посмотрела на меня, а потом хмыкнула и сказала, — У тебя есть способность видеть травмы насквозь?
— А ты как догадалась? — настал мой черёд удивиться.
— У тебя глаза сейчас были другого цвета — голубого.
— Возможно, это у меня особенность такая, — улыбнулся я и пожал плечами, — Твоя травма серьёзней, чем я предполагал.
— Не бери в голову, — отмахнулась гвардеец, — Я воин и стойко переношу травмы.
— Всё же пренебрегать помощью не стоит, уж поверь мне.
Когда мы прошли половину пути, нам повстречались двое земнопони бирюзового цвета, что выглядели одинаково, в том числе и их кьютимарки. Я предположил, что это братья, и оказался прав, ибо они друг к другу так и обращались. Увидев нас, они свернули с дороги и поехали дальше, периодически оглядываясь.
«Вспоминается поговорка: у страха глаза велики», — подумал я, когда они наконец скрылись из виду.
По ходу нашего продвижения я поинтересовался у Вульпы, почему она носит тяжёлый доспех, а не лёгкий из кожи, как в прошлый раз. Она ответила мне, что таким образом гвардейцы привыкают к тяжести брони, а пегасы и фестралы избавляются от страха потери крыльев. Я спросил, каким образом это работает, и фестралка мне ответила, что у пегасов, если те потеряют крылья, может случиться психическая травма, и они могут начать совершать необдуманные поступки. Некоторые из-за тоски по небу, если судить из слов Вульпы, даже идут на самоубийство. У фестралов, со слов собеседницы, с этим проще из-за их образа жизни в подземельях, но даже они не застрахованы от такого. Луна же, давая им прочувствовать всю тяжесть брони и невозможность летать, постепенно укрепляет в них мысль, что и без крыльев они полезны и их мастерство без них ничуть не снизится. И не дав мне задать вопрос насчёт самой Вульпы в плане психологической подготовки, она сказала мне, что ещё с детства готовилась к такому и абсолютно в себе уверена.
Выслушав ее, я решил поговорить с ней о её прошлом и начал с вопроса с название её клана, откуда она родом. Она мне ответила, что родилась в клане Рамоз, единственном клане фестралов, который чуть более тысячи лет назад остался верен именно принцессе Луне в то время, как большая часть пошла за Найтмер Мун. Подробностей она не знает, но сам конфликт между двумя аликорнами был коротким, но весьма кровавым. В приступе гнева Селестия объявила охоту на фестралов и сама, лично, порой убивала их. Лишь умение прятаться и наличие подземных городов спасли ночных пони от вымирания.
Рассказ прервался, когда мы дошли до секретного хода в горе, что ведёт прямо в замок. Я давно там не был, но я прекрасно помнил, как там ориентироваться. Но чего я не ожидал увидеть, так это целый броневагон, находившийся внутри помещения. Восхитившись размером этой громадины, что превышала меня, наверное, раза в два, мы двинулись дальше в направлении грузового лифта наверх.
Когда мы, наконец, достигли той части дворца, что была подвластна Луне, я заметил оживлённые передвижения пони-гвардейцев и ещё каких-то пони, носящих одежду тёмно-синего цвета, а на груди у них были символы месяца.
— А кто это такие? — спросил я Вульпу, указав на ближайшую группу земнопони.
— Это наши агенты среди простого населения, — объяснила она, глядя на меня, — Их, конечно, больше, чем нас, но они малочисленны и не смогут охватить все сферы жизни нынешней Эквестрии.
— А зачем вам это всё?
— Нас слишком мало, как я и сказала, — фестралка тяжело вздохнула, — Они наши глаза и уши. Это не моя идея, а Повелительницы.
— Вот как? — удивился я и хмыкнул, оценивая данную группу, на которую смотрел уже добрые минуты три, — Идея хорошая, но не заметит ли Селестия этого?
— Мы лично их обучаем, — заверила меня Вульпа, переминаясь с ноги на ногу, — Я уверена, что они справятся.
— И всё же, почему такое оживление?
— Сегодня в столице будет крупный съезд знати и послов из Седельной Аравии, Сталлионграда, Гиппогрифии и белых медведей. Следить за тем, что происходит на встрече — это первое их задание.
Не успели мы договорить, как из ближайшего коридора появилась Луна и сказала, чтобы мы шли за ней в темницу.
Дойдя до камеры Августины, я увидел следующую картину: в дальнем углу камеры сидела сама земнопони, шерсть которой из белой превратилось в серую от грязи, грива тоже потеряла свой золотистый оттенок, сама же кобыла исхудала, словно неделю ничего не ела, на шее у нее располагался антимагический ошейник, а взгляд был устремлён к нам, но смотрел словно сквозь нас, словно в пустоту. Я наклонился в сторону и поглядел на её круп, и, наконец смог изучить кьютимарку: солнце, как и у Селестии, только красного цвета.
— Блю Скретч, — обратилась Луна к стражнику у двери, — Открой двери камеры.
— Так точно, Великая! — ответил ей серогривый пегас, одетый в лёгкую броню лунной гвардии, и подошёл к решетчатой двери, чтобы отпереть её подковой, действующей, как ключ.
Мы вошли в камеру, и дверь за нами закрылась. Перед допросом мы трое расселись вокруг Августины полукругом: я сидел справа от входа, Вульпа слева, а Луна прямо напротив самой земнопони. Сама же Августина, казалось, никак не реагировала на нас, но я заметил, что она шевелит ушами, всё ещё глядя на вход немигающим взором.
— Мне кажется, или она… — хотел было я спросить Луну, но Августина меня перебила.
— Да, я слепа, — сказала она, не поворачивая ко мне головы, — Надев на меня ошейник, вы лишили меня возможности видеть.
Я хотел было задать вопрос по этой теме, но белая земнопони снова меня перебила:
— Я заслужила это, — с этими словами она опустила голову и покачала ей.
— Тогда почему ты на Нашу персону напала, Августина? — спросила кобылу Луна.
— Я была слепа, — ответила та через несколько секунд и подняла голову, «глядя» принцессе ночи в глаза, — Я совсем забыла, что тьма от света неотделима друг от друга. Я не знала, что вы сестра Богини.
— Богини?! — возмутилась Луна, тихо рыкнув, встав и нависнув над Августиной, — Мы обе никогда не были богинями! Когда это Наша сестра успела объявить себя богиней?
— Это пони объявили ее богиней, — спокойно пояснила кобыла, не обращая внимания на сгущающуюся ауру злости, которую от Луны ощущал я, — Я лишь вела свою паству, но забыла о своей главной цели и о балансе сил в мире.
Луна посмотрела на меня, потом на Августину, фыркнула и села обратно, продолжив допрос:
— Таких, как вы, ещё много в Эквестрии?
— Я не знаю, — помотала головой белая земнопони, — Но я почувствую, если увижу.
— Значит, ты увидела в тех двух жеребцах эту самую фанатичную жилку и послала их убить Нас и Наших подданных? — на этот раз менее грубым тоном задала вопрос принцесса.
— Я отправляла их не убивать, но лишь прогнать ваших поклонников из города, — всё тем же спокойным голосом ответила Августина, по-прежнему не моргая, — Если бы я знала, что они хотят устроить, я бы лично сдала их правосудию.
— Позволите задать ей вопрос, Великая? — обратилась к Луне Вульпа.
— Разрешаю, — кивнула та в ответ.
— Откуда у тебя такая магия? Ты же не единорог!
— Вам сказали, что я получила дар от бо… — услышав рык Луны, Августина поправила себя, — Селестии, верно?
— Согласно досье, да, — ответила ей Вульпа, недобро смотря на жрицу.
— Это враньё, — сказала Августина, глядя на фестралку своими слепыми глазами, — Я получила свой дар тогда, когда чуть не погибла в пожаре, который устроили фанатики культа Солнца, — кобыла снова повернула голову, но на этот раз ко мне, — Они не хотели убивать лично меня, но убили лишь моих родителей. Я была обезображена и ослеплена физически. Они лечили меня при помощи светлой магии, и что-то пошло не так. Произошла неизвестная мне магическая реакция, и ценой жизни этих пони я была спасена и обрела свои способности, как и белую шерсть, заодно и золотые глаза…
— Постой, — перебил ее я, — Тебя чуть не убили фанатики Селестии, и ты решила сама стать такой же?
— Нет, — решительно ответила Августина, — Я поняла, что произошедшее со мной — это знак свыше, но отвечать насилием на насилие глупо. Именно поэтому я и стала жрицей.
— А почему на ваш дом напали? — задала вопрос Луна.
— Мои родители были вашими поклонниками, — грустно ответила белая земнопони, — Они были единственными, кто остался в Лайтвилле.
— Когда это было? — вновь задала вопрос принцесса.
— Мне тогда было всего восемь лет, — Августина подняла голову и «посмотрела» прямо Луне в глаза, — Прошло уже тридцать шесть лет с тех пор.
— А ты не выглядишь на сорок четыре года, — оценивающе оглядела кобылу Вульпа, — Как так выходит?
— Я перестала стареть после двадцати, — ответила земнопони, — Но к чему этот вопрос?
— Просто так, — ухмыльнулась фестралка, — Может, поделишься секретом?
— Вульпа! — резко повернув голову в её сторону, прикрикнула на свою подопечную принцесса Луна.
— Виновата! — по-армейски извинилась та, встав по стойке смирно, а после села обратно, получив разрешение кивком от своей госпожи.
Я покачал головой, а Луна тяжело вздохнула и продолжила допрос:
— Если ты так не хотела насилия, то почему организовала всё это?
— Я помогала этим пони, — ответила Августина, «смотря» на нас поочередно, — Было бы хуже, не будь я рядом.
— Было бы хуже?! — возмутилась Луна, — Куда уж хуже?
— Я видела насквозь их души. Они готовы были разорвать любого, кто думает не так, как они, но я не смогла увидеть всё, — вновь опустив голову, сказала жрица.
— Кажется, я поняла, — подала голос Вульпа, — Ты хочешь сказать, что занимала их молитвами и своими словами уменьшала их гнев?
— Да, — кивнула Августина, — Я эту способность обнаружила, когда приняла сан священника.
— Все ясно, — сказала Луна и перевела взгляд на стражника снаружи камеры, — Допрос окончен. Мы выходим!
Когда мы покинули камеру Августины, то я краем глаза увидел, как та вновь опустила голову и, как мне показалось, плакала.
Внезапно, когда решётка за Луной, что выходила последней, почти закрылась, принцесса сказала, чтобы решётку не закрывали, а затем снова вошла в камеру, направляясь к кобыле. Дойдя до Августины, Луна нависла над ней и ногой подняла её голову, чтобы смотреть земнопони в глаза.
— Я предлагаю тебе выбор, — максимально безэмоционально начала принцесса ночи, — Либо ты будешь казнена лично мной, либо станешь Нашим агентом и будешь работать на Нашу персону.
В тюрьме на минуту повисла тишина. Луна терпеливо ожидала ответа кобылы, и та, наконец, ответила:
— Я готова понести наказание.
Луна лишь фыркнула, резко отпустила Августину и собралась выходить, но жрица тут же добавила:
— Я готова искупить её и умереть, если такова будет ваша воля, — поднимаясь с пола, сказала жрица, — Я согласна быть вашим агентом, госпожа.
Лунная кобыла медленно развернулась и подошла к кобыле, после чего положила копыто ей на плечо и сказала:
— Я принимаю твою клятву. Ты верно послужишь мне, и, если будет необходимо, пойдёшь на смерть по моему приказу. Да будет так.
С этими словами она вновь отпустила Августину и вышла из камеры, приказав запереть решетку, а мы с Вульпой направились за ней.
— Великая, — обратилась к Луне Вульпа, — Вы уверены в своем решении?
— Да, уверена, — раздражённо ответила принцесса, — Надеюсь, что она и впрямь окажется полезна.
«Твою мать, ну и день сегодня! Надеюсь, я хотя бы засну нормально, когда вернусь».
Перед тем, как уйти из дворца, я решил прогуляться по коридору второго этажа, рядом с местом, откуда был виден балкон Селестии, и там заметил её саму. Я обратил внимание на то, что луна сменяется солнцем сама, ибо рог ночной принцессы, что шла впереди меня, не был зажжён. Также рог самой дневной принцессы тоже не испускал света, что стало наводить меня на мысли о работе космологии данного мира, но я решил оставить это на потом и отправился домой.