Глава 1. Ночной Кошмар (1/2)

Пробуждение было довольно болезненным. Боль. Много боли. Я всю свою сознательную жизнь ее испытывал и привык к ней. Однако эта боль была сильнее, чем то, что я испытывал ранее. Спустя неопределенное время, которое для меня показалось вечностью, я смог открыть глаза, но и это не сильно помогло, ибо зрение не вырисовывало ничего, кроме приблизительных контуров объектов в поле видения. Я быстро начал моргать, чтобы прочистить глаза от грязи и вернуть возможность видеть, и постепенно зрение начало возвращаться, открывая моему взору ночной лес, в котором я и находился. Я попробовал вспомнить, как я здесь оказался, но лишь получил еще один приступ боли. Однако, несмотря на это, я точно осознавал, кто я такой и всю свою жизнь, но не то, как я оказался здесь. Решив не сидеть на месте, я попробовал подняться, но вновь получил отклик в виде нестерпимой боли во всем теле. Пока я пытался встать, я лишь успел заметить, что деревья и кусты вокруг словно испускают какую-то ауру.

«Может мне это просто кажется, но здесь определенно что-то не так», — подумал я. Это не очень походило на мне привычную земную жизнь.

Болела спина, болели лапы, причем все четыре. Голова словно стала тяжелее. Когда я, наконец, уже поднялся на все четыре лапы, то я внезапно чем-то зацепился за кусты сзади себя. Я, все еще испытывая сильную боль, посмотрел назад и увидел свой собственный… хвост, на кончике которого была перепонка, напоминающая лист дерева, который зацепился за колючий куст. Я сел и опустил голову, приподняв передние лапы, чтобы их осмотреть, и внезапно увидел пятипалые, покрытые чешуей лапы с острыми, но не слишком длинными (как мне показалось) когтями. Приглядевшись, я заметил, что чешуя хотя и кажется мелкой, но на деле не является таковой. Я из интереса сжал пальцы на правой лапе, но не услышал никакого шуршания от трения чешуек друг о друга.

«Похоже, что чешуя довольно гибкая», — все еще спокойно отметил я очевидную вещь, так как удивить чем-то меня было сложно.

Выглядело всё вокруг для меня так, как будто это было чем-то естественным. Я даже не удивился факту того, что вновь обрел свое собственное тело. Ещё будучи человеком, я часто думал о том, что тело дракона подходит больше, чем человеческое, и сейчас, кажется, моя мечта была исполнена. Это похвально, но больше всего меня заботило не это, а место, где я оказался. Я закрыл глаза и стал вслушиваться в окружающий лес. Приятно отметил для себя, что я теперь гораздо лучше слышу: каждый шорох, каждую каплю влаги, что падает с листьев, а также тихое рычание…

«Постойте! Рычание?», — подумал я, открыв глаза и посмотрев в сторону, откуда доносился шум.

В темноте появилась пара светящихся глаз, которые приближались ко мне. Однако, несмотря на сумерки (спасибо драконьему зрению), я прекрасно вижу того зверя, что хочет напасть на меня. Какое-то похожее на волка существо, который, вероятнее всего, значительно больше обычных Земных волков, судя по размерам кустов вокруг. Еще я заметил еле заметные трещины по его телу и слабую ауру, словно не живого существа, а…

«Это не живое существо…», — мелькнуло осознание в моей голове.

Тем временем «зверь» приближался все ближе и ближе, скаля свои, если можно так выразиться, «зубы».

«Странно, что я смотрю на него сверху вниз даже сидя. Да и кусты кажутся несколько… мелкими. Неужто я такой большой? Смысл на меня нападать, если я… а, у меня же все еще болит…», — подытожил я.

Подойдя на расстояние полтора моих тела (если приблизительно прикинуть), тварь бросилась ко мне с намерением покусать, оскалив свои «зубы». Увернуться от выпада я не успел, но смог подставить под пасть левую переднюю лапу, на которой, собственно зверь и повис, пытаясь прокусить чешую. Я смог внимательно разглядеть данное создание, пытаясь его стряхнуть или хотя бы ударить. Это была почти точная копия фэнтезийных варгов наподобие тех, что имеются в том же «Властелине Колец», но… эта тварь состоит целиком и полностью из дерева. Проще говоря — это элементаль, оживленный пока не совсем понятной силой. Я ловко перехватил древесного волка за голову, а точнее за пасть и попытаться разомкнуть его хватку, надавливая на его верхнюю челюсть. Через сильную боль в мышцах и волевое усилие мне удалось это сделать, и я откинул волка. Но тот не стал медлить, быстро поднялся и вновь побежал ко мне, нападая. На этот раз я встал на все четыре лапы и в самый последний момент, когда противник находился в прыжке, я прижал его деревянную голову к земле, надавливая на нее со всей силы, на которую был сейчас способен. Зверь пытался вырваться, пятился, рычал, но у него ничего не выходило, и в один момент он начал скулить как дворовая шавка. Я не обращал на это внимание и продолжил придавливать его лапой к земле и услышал хруст ломающихся веток. Еще немного и хруст стал сильнее, а потом голова варга развалилась в щепки. С элементалем было покончено. Вновь присев, я стал тереть правую лапу, которая от таких нагрузок сильно болела, попутно пытаясь оценить ущерб от зубов хищника.

«Чешуя лишь слегка оцарапана, но не прокушена, что радует. Древесный волк… У меня есть догадка насчет того, где я могу находиться, но лучше бы она не сбылась. И да, если эта тварюга не восстановится вновь, то с первым убийством меня… Смысла горевать нет, тем более, что меня хотели убить, да и трупов за время работы я уже насмотрелся», — переводя дыхание и разбирая данную ситуацию, вспоминаю то время, когда я работал медицинским лабораторным техником по соседству с моргом. Так что я первичного шока от убийства не испытывал.

Я ради научного интереса вновь посмотрел на тело погибшего элементаля, а затем на правую лапу.

«Либо он прогнил, либо я настолько сильный…», — хмыкнул я.

Вдруг я услышал еще шевеление в кустах, а затем еще и еще. Я быстро обернулся в ту сторону и увидел три пары хищных глаз и очертания тел древесных волков.

«Где есть вожак, там и остальная стая», — глубоко вздохнул.

Хоть волки и были не совсем живыми, но инстинкты у них были стайными. Я по старой привычке попробовал встать на задние лапы, чтобы внимательней осмотреться и затем принять боевую стойку, но боль не позволила это сделать полностью. Волков было трое, как я и подумал. В момент, когда я вновь опустился на четыре лапы, они пошли в атаку и начали окружать меня, нападая с трех сторон. Я слегка начал пятиться, поглядывая на волков, думая кого обезвредить первым. Им оказался волк слева, от которого я увернулся, отчего тот ударился о дерево за моей спиной. Второй волк, что бежал справа, прыгнул мне на спину, и я попытался его сбить с себя, ударяясь боком о дерево позади меня. Несколько таких ударов, и хищник сброшен, но уже третий противник подбежал и прыгнул на меня, целясь в шею. В последний момент мой размашистый удар лапой обрушился на него и отбросил в ту же сторону, куда отлетел ранее второй варг. Но самый первый противник не стал мешкать, и, пока я отвлекся на третьего, он резко налетел и повалил меня на спину. Он уже был готов вцепиться в мою шею, но я успел нанести удар когтями по его морде, отчего тот повалился набок и заскулил, но расслабляться было рано. В тот же миг один из волков схватил меня зубами за правую заднюю лапу и попытался уволочь в сторону, но это не разумело результата, и я смог отбиться, пнув его по морде свободной конечностью. Однако я внезапно ощутил боль в районе хвоста, осознав, что чешую мою неожиданно прокусили. Я повернул голову и увидел, как в мой хвост вцепился один из этих волков, обнаружив уязвимое место около кончика хвоста. Я грозно зарычал и взмахнул хвостом, отправив варга в полет в направлении соседнего дерева, а затем вновь оказался на четырех лапах.

«Если так и будет продолжаться, то я не отобьюсь от них — это будет вечный бой. Надо отрывать им головы», — подумал я, выискивая глазами окружающие предметы, которыми можно было бы облегчить данный процесс. Голыми лапами, хоть и с когтями, это было сложно сделать, а каким-нибудь увесистым тяжелым предметом — гораздо проще.

Мой взгляд зацепился за камень размером чуть больше головы самого древесного волка, но он был приблизительно в двух размерах моего тела от меня. Между тем враги оклемались и стали приближаться снова, окружая. Я бросился бежать к камню быстрее, чем среагировали эти звери, а когда я развернулся, то по инерции ударил хвостом одного из них, отбросив назад. Остальные варги налетели на меня одновременно с двух разных сторон. От первого я смог увернуться, а второго ухватил за обрубок деревянного хвоста правой лапой и начал бить о камень головой. Я наносил удары таким образом, чтобы он уже умер окончательно, но закончить дело мне не дал вернувшийся в бой волк, запрыгнувший на меня сбоку, что вцепился мне в левую лапу. Стряхнув после небольшого усилия его, я обратил внимание на то, что у того варга, что я бил о камень стали затягиваться трещины в коре. Он регенерировал!

«Медлить нельзя, иначе ничего не получится», — подумал я и продолжил в исступлении бить волка головой о камень до тех пор, пока она не треснула, на что потребовалось почти десяток ударов, а сам противник, наконец, не затих.

Двое оставшихся противников попятились назад, видя такое зрелище, но всё ещё злобно рычали. Бой продолжался, в ходе которого меня опять повалили на землю. Но это ненадолго, и в ходе короткой схватки мне удалось ухватить варга за голову и начать бить о землю. Толку, правда от этого немного оказывается, и я швыряю волка в ближайшее дерево, резко затем рванув к нему. Пока сам хищник приходит в себя, я раскалываю его голову, как орех о ствол дерева. От такого сильного удара правая лапа, на которую пришелся удар, заболела еще сильнее. Да и всё тело уже начинало от усталости ныть.

«Ну почему я все время использую на большую часть действий правую лапу, а не обе, хотя я умею обеими пользоваться почти что хорошо…», — выразил я в своих мыслях негодование. Видимо, всё это было на инстинктах.

Последний варг, явно ошеломленный расправой над товарищами, не спешил ко мне подходить, но и уйти, похоже, тоже не мог. Мы некоторое время смотрели друг другу в глаза, как два хищника, каждый выслеживающий свою жертву. И вот древесный волк ринулся на меня, нацелившись прямо в мою морду. Я инстинктивно заслонился левой лапой и почувствовал, как острые, вопреки виду, деревянные когти прошлись по моей ладони, почти пробив чешую, а затем моя лапа в очередной раз была схвачена зубами. Я пытался вырвать ее из цепкой хватки. Но у этого волка она оказалась плотнее, чем у остальных. Я схватил правой лапой того за верхнюю челюсть и резко рванул ее вверх. Послышался тихий треск, волк отпустил мою лапу, после чего был отброшен пинком моей задней лапы назад. Не давая ему прийти в себя, я прыгнул на него, и, плотно прижав к земле, попытался оторвать больной правой лапой ему голову. Переступая через приступ тягучей боли, я сделал резкий рывок и вырвал голову этому недоголему с корнем, а затем бросил на землю рядом и последним ударом разбил древесному элементалю голову вдребезги. Наконец, бой был окончен. Я устало сел, пытаясь отдышаться и прийти в себя.

«Не знал, что могу так за себя постоять, а тем более убить сразу четыре хищника, пусть и не живых в полном смысле слова», — я помотал головой, вздохнул и продолжил мысль, — «Возможно, что инстинкты тела и «память» дают о себе знать? А может быть, адреналин так приободряет? Наверняка».

Сердце колотилось как бешеное, а дыхание то и дело сбивалось. Я оглядел «поле боя» и начал себя осматривать на предмет ран и укусов, в итоге заметив лишь след от нескольких зубов прямо на кончике хвоста, около листовидного «наконечника».

«Все таки потрепали, — подумал я, но вдруг боль усилилась и терпеть ее было сложно, отчего я зарычал снова, — похоже, адреналин медленно спадает, и неприятные ощущения возвращается. Мне нужен отдых…».

Но вслед за одной проблемой пришла другая. Внезапно я услышал чью-то речь и сразу забеспокоился — кто-то приближался. Я попытался отступить к ближайшим кустам, чтобы спрятаться там, но запнулся о корешок и неприятно ударился мордой о землю.

«Как в бою, так крут, а как в обычной ситуации, так тело словно вата», — поныл я в своих мыслях, поднимаясь неуклюже вновь.

Голоса приближались, и, как я смог расслышать, оба голоса были мужскими. Я смог разобрать язык, на котором они говорили — английский. Но что самое интересное было здесь — то, что я его понимаю так, словно всю жизнь на нем разговариваю, хотя я английский фактически не знал. Я прислушался, пытаясь разобрать слова, попутно прячась в ближайших кустах.

— I'm telling you, King, I definitely heard a noise in that direction! (Говорю же тебе Кинг, я точно слышал шум в той стороне!) — услышал я голос первого разумного мужского пола.

— Я, конечно, тоже слышал, но не кажется ли тебе, что мы слишком далеко ушли от места патруляᵉ? — возмутился второй, чей голос оказался более хриплым.

— Все таки мы обязаны проверить, что там произошло. Вдруг кто-то попал в беду! Наш долг спасти его, разве не такᵉ? — ответил обладатель первого голоса, который казался более молодым и звонким.

Пока они приближались, я уже добрался до самых наиболее высоких и густых кустов, где мог бы спрятаться, но позади меня послышались удивленные вздохи и последовавший за этим лязг оружия.

— Во имя Великой богини Селестии! Это же драконᵉ! — выдал себя обладатель молодого голоса.

«Селестия? Богиня? Что за на…», — не успел я додумать мысль, как ее перебил второй стражник.

— Стой на месте, дракон! Это земля для тебя запретнаяᵉ! — сказал обладатель хриплого голоса.

Я развернулся, наконец, увидел стражников воочию. И увиденное меня, мягко говоря, озадачило.

«Пони? Разумные пони? Я что, попал в сеттинг мультсериала My Little Pony?!». Однако я отринул пока мысли и решил ответить собеседнику на том же английском языке:

— Почему она запретная? Драконам запрещено быть в этом лесуᵉ? — сказал я почти без акцента, если не считать некоторого порыкивания, а затем удивленно хлопнул глазами, поразившись своей речи.

«Ничего себе! Я умею так разговаривать на другом языке и настолько хорошо…».

— Эм… сержант… посмотрите на полянуᵉ! — сказал молодой вороной жеребец, цвет гривы и кьютимарка которого были закрыты броней, со страхом поглядывая на меня. Он обращался к жеребцу серого цвета, в шерсти которого прослеживались седые волоски.

Старший жеребец оглядел поляну, останавливая свое внимание на тела волков, а затем многозначно хмыкнул.

— Ты прав, рядовой. Это действительно опасный противникᵉ, — невозмутимо сказал он.

— Но он убил четырех волков и…ᵉ — никак не унимался молодой жеребец, пытаясь этим что-то сказать. Но его тут же перебил сержант.

— Мы сопроводим его до дворцаᵉ, — слишком уж подозрительно и невозмутимо продолжил он фразу на свой манер.

— Но… А что, если с Селестией что-то случиться? А если с кем-нибудь ещеᵉ? — стал вопрошать вороной жеребец.

Судя по всему, это был пегас, если судить по тому, как что-то пошевелилось по обеим сторонам его тела, под броней. Он выставил на меня свое копье, которое он держал совершенно неестественно, словно то было приклеено к копытам. Как будто это была магия — копытокинез.

Однако, сержант вёл себя весьма наивно и беспечно по сравнению со своим подчиненным:

— Ничего не случитсяᵉ, — посмотрел на своего молодого коллегу жеребец в возрасте, — Селестия самый сильный маг из всех, что живут в Эквестрииᵉ, — он тихо хмыкнул и продолжил: — Она способна обезвредить его одним движением копытаᵉ!  — жеребец с гордостью стукнул копытом по нагруднику.

— Выходит, бояться нам нечего? Вас понял сержантᵉ!

Я просто взирал на их разговор с некоторой долей удивления, ибо увидеть говорящих лошадей, пусть и небольшого роста, удается не каждый день.

«Либо я такой высокий, либо они такие низкие. Они оба, разве что мне до груди дотягивают. Это при том, что я стою на всех четырех лапах» — подумал я, оценивая размеры.

Пока они разговаривали и решали, что делать со мной дальше, я решил осмотреть окружавший меня лес. Задержав свой взгляд на деревьях, и подметил, что они в Вечнодиком лесу не настолько высокие, как я думал изначально. Что ж, значит остаётся вспоминать канон My Little Pony и думать, сколько здесь отличий от мультсериала я найду.

«Я не уверен, но если я прислонюсь к этим деревьям и встану на задние лапы, то они будут выше меня на несколько моих голов. Хотя это и не точно. Значит, это я такой большой, а не они такие маленькие. Если выпадет возможность, то я выясню свой размер».

— Эй! Дракон, ты заснул тамᵉ? — тихонько постучал кончиком копья по моей чешуе на правой лапе молодой жеребец, выводя меня из раздумий.

Я сурово посмотрел на него, отчего тот поежился и попятился, затем взглянул на своего невозмутимого напарника и успокоился, всё ещё выставляя копье перед собой.

— Так и быть, я с вами пойду, — вздохнул я, сказав со слегка рычащим акцентом,— Но, если вы решите на меня напасть, то я церемониться не стануᵉ,— я пригрозил им указательным пальцем, оскалившись.

Те ничего не ответили и повели меня через лес, а я отправился за ними. Мы шли молча, пока не вышли из леса и не отправились по дороге, в один момент, свернув с нее в сторону. Так мы обошли Понивилль и никому не попались на глаза. Всё это время я был погружен в свои мысли с головой, но вместе с этим старался разбирать дорогу перед собой. Я только сейчас осознаю, когда нет непосредственной опасности для моей жизни, что я тут один. В мире нет близких и родных мне существ. Я сделал глубокий и горький вздох. Я не смогу более с ними поговорить. Я никого тут не знаю… Я никому здесь не нужен… И это вводило меня в уныние. Всё же у попаданчества есть очень неприятный минус, заключающийся именно в этом. Я огляделся на своих спутников, и тут на меня начала давить глубокая печаль. Даже если я найду здесь кого-нибудь, с кем смогу завести отношения, то это будет уже не то… Хотя, может все не так плохо? Если это и впрямь не галлюцинация и не сон, то мне здесь жить. Вопрос только — надолго ли?

Мы вышли на большой пригорок, и я увидел вдалеке гору, на которой располагался большой роскошный дворец, гордо возвышающийся в тумане.

«Это Кантерлот… жемчужина данной страны», — определил я, но меня из мыслей вывел тычок копья по лапе.

— Нравится вид, драконᵉ?— с ехидной ухмылкой на морде произнес молодой жеребец, глядя на дворец и вдыхая свежий ночной воздух.

Я ничего не ответил, но на такое зрелище нельзя было не заглядеться. Дворец был прекрасен во всех смыслах: ярко горели огни из его окон, его купола отражали серебристый свет луны, отчего он выглядел словно переливающийся различными красками. А выполнен он был аккуратно и красиво. Вскоре мы продолжили путь вновь в направлении одного из склона гор, что заставило меня слегка удивиться.

«Зачем идти к подножью горы, если легче будет пройти напрямик через столичный город во дворец?», — задумался я и тут же меня осенило. Ах, да! Там наверняка есть тайный проход в горе! Надо же, предусмотрительная Селестия оказалась, надо отдать должное. Замки типа средневековых всегда строились с возможностью выхода с другой стороны, если замок возьмут в осаду. И скоро я ее увижу, а затем сам смогу рассудить насколько она хорошая или плохая правительница.

Пока мы шли, я ради интереса взглянул на местную луну и увидел на ней морду аликорна, которая занимала почти всю поверхность.

«Найтмер еще не вырвалась из плена? Погодите-ка! Какой сейчас год?» — не на шутку забеспокоился я, вспоминая каноничные события телесериала, которые знал, впрочем, не слишком хорошо. Однако это нельзя было забыть — как-никак первая серия.

Тем временем жеребцы начали диалог между собой, и я решил прислушаться к ним, ожидая, что они начнут вновь говорить на «английском», но вместо этого… Внезапно на русском, что поразило меня.

— Скажи, Стар Вайт, ты много драконов видел? — спросил молодой.

— Во-первых, всего нескольких, кроме того личного слуги этой заучки Твайлайт Спаркл, а во-вторых — обращайся ко мне по званию, пока мы на дежурстве, тебе ясно? — зло сказал жеребец своим хриплым голосом.

— Виноват, сержант! — быстро извинился младший по званию жеребец, встав по стойке смирно.

— Вольно, рядовой! — вновь повысил и без того железный тон сержант.

— Мы обязаны доставить этого дракона Селестии, чтобы она решила его судьбу, а остальное дело не наше.

— Понял, понял — утвердительно ответив, вороной жеребец расслабил позу и пошел дальше за своим, старшим по званию товарищем.

— А как ты считаешь, сегодня же День летнего солнцестояния, и по легенде чудовище по имени Найтмер Мун должна освободиться… — не успел закончить свою мысль рядовой, но его перебили.

— Брехня это! Лучше думай о службе, солдат.

— Виноват! — вновь вытянулся струной на месте молодой жеребец.

— Хватит уже! Идем! — тяжело вздохнув и покачав головой, сержант пошел дальше.

«Они все-таки умеют в русский… Тогда почему говорят на английском? Наверное, это связано с традициями или заскоками местной знати, среди которых также и Селестия. Да, наверное, это так».

Через некоторое время мы подошли к самому основанию горы, где, на первый взгляд, не было ничего, кроме кустов размерами немного выше стандартного пони. Оба стражника о чем-то поговорили, а затем совершили нехитрые манипуляции копытами с поверхностью каменной породы, и, наконец, кусок скалы отодвинулся в сторону, открывая вид на крайне широкий темный проход. Я наклонил голову к проходу и посмотрел внутрь. Мои глаза фактически сразу привыкли в темноте, и я стал видеть также хорошо, как видел до этого. Внутри было огромное, даже по моим меркам, помещение, где в углу стояли детали железных рельс и деревянные бруски, а в соседнем углу находилась железнодорожная тележка без колес. В данное помещение мог бы поместиться поезд из трех вагонов, но здесь не было даже рельс, что контрастировало с предположительным назначением. Я вошел первым, после чего вслед за мной прошли мои сопровождающее.

— Они так и не начали строить тайную железную дорогу? — обратился молодой жеребец к старому.

— Видимо, нет, — угрюмо ответил тот, — Это плохо. Когда я вновь увижу Грея, то засуну ему его бумажки между… — пожилой жеребец не успел выразить свое возмущение в полной мере, когда встретился со мной взглядом, а затем перешел на «английский».

— Это не важно! — он мотнул головой, - Идемте дальше, Селестия долго ждать не сможетᵉ.

Мы шли дальше молча, проходя по слабо освещенному тоннелю, изредка останавливаясь на перекрестках, чтобы пойти в нужную сторону, после чего несколько раз прокатились по грузовым лифтам. Наконец мы добрались до помещений под самым дворцом, как сами мои попутчики сказали, что мы прибыли на место. Помещения стали несколько меньше, но я все еще мог передвигаться по ним на всех четырех конечностях, прижимая крылья плотно к спине. Несколько раз мой хвост таки что-нибудь да цеплял, напоминая о том, что меня кусали, отдаваясь тупой болью при столкновении с предметами. Это явно бесило моих спутников.

«Мне кажется, но по их эмоциональному фону им точно не нравится то, во что они ввязались, а про мою неуклюжесть стоит вообще промолчать. Нет, конечно, я всегда отличался повышенной эмпатией и развитой интуицией. Однако, мне кажется, что они обострились», — прокрутил я в голове. И не сказать, что я оказался не прав, ведь всё указывало именно на это.

Мы вошли в помещения дворца, открыв расписные и украшенные позолотой двери. Первое, на что я обратил внимание — это витражи. На них, как и в каноне, были показаны сцены из истории данной страны: воссоединение племен, превращение Дискорда в камень, схватка с Найтмер Мун…

— Ваше Высочество! — вытянулся по стойке смирно молодой жеребец, и, отдав воинское приветствие (странно вывернув ногу по направлению к голове), обращаясь к кому-то перед ним, — мы обнаружили дракона в наших земляхᵉ!

— Очень интересно, — послышался женский голос сбоку от меня, пока я посматривал на жеребца, — Где именноᵉ?

— В Вечнодиком, ваше Высочествоᵉ! — как по учебнику отчеканил гвардеец.

Я повернул голову в направлении женского голоса и встретился со взглядом розовых глаз белой рогатой лошади, который был направлен на меня слегка сверху вниз. «Это Селестия? Она выше МЕНЯ ростом на половину головы?..», — застряла в моей голове мысль. Один её вид вызывал трепет: настолько он был эпичен по сравнению с остальными парнями. Его даже невозможно было описать словами: выглядела она намного красивее, чем в мультсериале. Белоснежная шерсть, развевающаяся эфемерная радужная грива, большие перьевые крылья, а глаза то… Они словно излучали свет!

И в это же время, пока я созерцал принцессу, Селестия обратилась уже лично ко мне:

— Что же ты делаешь в этих землях, дракон? — она прищурилась, — Ты знаешь, что драконам в Эквестрии не радыᵉ?

Она презрительно фыркнула, словно источая ауру тихого гнева. Меня это немного удивило, учитывая, какой она была в каноне. Неужели в её душе все же и была темная сторона?

— Я лишь простой путешественник, — искренне удивился я, забыв о том, на каком языке говорю, — Я не знал, что драконам сюда нельзя.

— Драконы уже говорят по ново-эквестрийски? — солнцеликая кобыла наклонила голову набок, чуть удивившись и перейдя на русский, — Ты не с драконьих островов, верно?

Я лишь кивнул, пытаясь собрать мысли в кучу, чтобы придумать вариант, чтобы состряпать правдоподобную предысторию того, откуда я явился сюда, но ничего в голову не лезло. Селестия хотела было продолжить, но подошедший охранник отвлек ее, сказав что-то. Я не вслушивался в диалог, но после донесения принцесса вновь посмотрела на меня и глубоко вздохнула.

— Сегодня, День летнего солнцестояния и я обязательно должна быть на этом празднике, — замолчав на мгновение, словно наслаждаясь своим величественным голосом, она продолжила, — Именно поэтому я не смогу решить твою судьбу сейчас, дракон, — она посмотрела на стражников, что стояли в зале, и подала знак копытом, — сделайте все, чтобы он не сбежал.

Гвардейцы все как один отдали воинское приветствие и встали кругом вокруг меня, подготовив свое оружие, в виде копий и длинных мечей, что висели у них на боку на доспехах.

«Ну и влип же я… Попал в самое начало и уже в самое пекло…», — подытожил я с иронией.

Глядя на гвардейцев и саму Селестию, я отметил, что окружающие «пони» совершенно не похожи на свои прототипы в мульт сериале, скорее они похожи на вполне реальных лошадей, которые имеются на Земле, разве что странным кажутся цвета гривы и шерсти. Однако то, что зацепило меня больше всего — это расположение глаз. Они были расположены не как у земных лошадей, но и не как у людей: скорее как нечто среднее, позволяя тем смотреть почти строго прямо. Также сами глаза не были огромными, словно блюдца, что меня приятно успокоило. Словно камень свалился с плеч. Ранее я не мог толком оценить размер глаз и анатомию пони из-за того, что первые из тех, кого я увидел, были в доспехах, то теперь глядя на Селестию, я смог оценить это как надо. Между тем, белая кобыла поправила свою тиару магией, и, проверив свой накопытник на передней правой ноге, направилась к выходу… И вдруг я услышал тихий хлопок и посмотрел в ту сторону, откуда слышался шум. Судя по реакции самих гвардейцев,

они ничего не слышали. В следующий момент я услышал звук падения стекла и обратил внимание на витраж с битвой Селестии с Найтмер Мун, заметив, что в нем нет одного куска, хотя до этого, когда я посмотрел на него в первый раз пару минут назад он там был. Сквозь дыру светила полная луна, чистая и белая как снег.

«Постойте-ка! Там нет лика аликорна, а значит…»

— О нет… — только и смог выдавить я из себя, как в следующий момент стекло треснуло, и нечто черное влетело внутрь помещения, сбив белого аликорна с ног и отбросив Селестию на пару метров.

Стражники не успели никак отреагировать, как были оглушены таким диким безумным смехом, что даже у меня от него появился звон в голове. Я зажал лапами уши и закрыл глаза, пытаясь бороться с болью, что с грехом пополам мне удалось сделать. Открыв глаза, я обнаружил себя в окружении лежащих без сознания гвардейцев, а в центре зала лежала все еще не пришедшая в себя Селестия. Я посмотрел сквозь рябь в глазах, пытаясь разглядеть нечто черное, что стоит прямо рядом с ней. Спустя несколько секунд времени по моим внутренним ощущениям, я смог разглядеть эту черную особу — это была Найтмер Мун во всем своем черном великолепии, облаченная в свою легкую броню из неизвестного мне металла, блестящего при лунном свете.

— Ты жалка! Ты слаба! Трусливая ты кобыла, — голос Найтмер Мун эхом пронесся, — Вставай, дерись и честь отстои свою или достойно умриᶜᵉ!

Найтмер Мун хотя и выглядела немного истощенной, но грациозной и сильной, что было видно даже невооруженным глазом. От нее прямо-таки и разило злобой, жаждой мести и наслаждением от боли своего соперника. Она казалась физически больше Селестии на несколько голов, что только подтверждал тот факт, что я со своей позиции смотрел на нее снизу вверх.

«Сначала волки, а теперь сама Найтмер? Да вы издеваетесь? Я с трудом на инстинктах, желании выжить на адреналине смог отбиться от первых, а тут одно из самых сильных существ в этой стране, если не во всем местном мире… Пиздец…», — подумал я быстро про себя, думая, чтобы такое сделать, дабы отвлечь Найтмер от белой кобылы-аликорна. Единственная мысль, которая мне спешно пришла в голову, была связана со шлемом ближайшего ко мне гвардейца, что упал с его головы. А именно: метнуть в чернильную кобылу броню, что я и попытался сделать. Увы, но итог был закономерен: я промазал.

— Ха! — Найтмер залилась громким смехом, — Белая задница зверушку в виде дракона завела себе? Только звать позором и можно этоᶜᵉ! — сказала она с безумной улыбкой, оскаливая свои острые как бритва зубы. Не хотелось бы проверять, насколько они были опасны для меня.

— А ну ебальник захлопни, рогатое уебище, пока тебя не перекусил пополамᵉ! — со злобным рычанием крикнул я ей в ответ.

Ответом на мое резкое высказывание в ее адрес было лишь изумленное лицо Найтмер Мун. Я не стал дожидаться дальнейших ее действий, и, резко вскочив, понесся вперед, стремительно преодолевая расстояние. Я уже сбил кобылу с ног, но в последний момент запнулся сам о что-то, от чего упал на землю с громким грохотом, проехав несколько метров по инерции вперед.

— ТЫ БОЛЬНО ДЕЛАЕШЬ НАМᶜᵉ?! — проорала королевским-кантерлотским Найтмер, поднимаясь с пола.

— Ты еще боль не знала… — поднимался с пола и я, глядя прямо ей в глаза, злобно рыча.

— ЧТО ЗА ЯЗЫК СТРАННЫЙ ИСПОЛЬЗУЕТ ДАННАЯ ЗВЕРУШКАᶜᵉ?

— Тебе неведомый… — зарычал я, обходя медленно ее со стороны, наблюдая за ее движениями. Я был готов к новым выпадам.

— Откуда взялся ты, зверенышᶜᵉ? — внезапно с искренним любопытством и, сбавив крик, спросила черная пародия на принцессу Луну.

— Ты так хочешь это знатьᶜᵉ? — спросил я, прищурив глаза.

— Нетᶜᵉ, — совершенно без эмоций ответила она.

— Я так и думал…

В это время послышался лязг доспехов справа, и я на мгновение отвлекся, совершив непростительную ошибку в бою и оторвав взгляд от противника. Когда я вновь перевел взгляд на черную кобылу, та уже успела преодолеть половину расстояния до меня и стремительно приближалась. Но когда между нами осталось расстояние в несколько моих размеров, время словно остановилось. И я стал лихорадочно соображать, столкнувшись с этим.

«Время остановилось? Или это я настолько ускорился? Вот она, застывшая в воздухе чернильная сука сверкает своими клыками, сверля меня бешеным взглядом. Даже забавно наблюдать… Постойте! Пока я в таком состоянии, я смогу продумать тактику и рассчитать ее движения наперед. Это потрясающе! Так, не стоит терять сосредоточенность, ибо я не уверен, что смогу повторить данный эффект, а тем более не знаю, сколько он длиться. Единственное, что меня реально напрягает — это тот факт, что я не могу двигать ничем, кроме глаз и не могу дышать. Если первое терпимо, то второе начинает беспокоить сильнее с каждым мгновением, хотя сейчас я не ощущаю даже биения своего сердца… Но чувствую себя так, что скоро задохнусь. Как мне выйти из данного состояния, Пустота тебя сотри?! Стоп! Кажется, я знаю!».

Я стал напрягать свою волю, медленно, словно через густой кисель, двигая лапами и пальцами и пытаясь сделать вдох, попутно следя за Найтмер Мун, постепенно отклоняясь влево от траектории ее движения. Когда она подбежала почти вплотную, то я решил схватить ее за основание шеи левой лапой и сбить с ног, все еще находясь в состоянии «замедленного времени». Моя идея удалась, и я смог ухватить ее за основание шеи, после чего потянул на себя и вверх, намереваясь ударить ее об пол. В этот момент эффект «замедления» кончился, и я резко ощутил весь вес этой кобылы, когда, наконец, обрушил ее на пол. Такой тяжелый удар громким эхом отозвалось по всему залу. Я выпустил обезумевшую кобылу из хвата своей лапы и ощутил резко накатившую сильную боль в запястье.

«Твою мать! Не думал, что она настолько тяжелая…».

Отвлекшись на свои мысли, я пропустил удар задними ногами прямо в морду, и, отлетев немного назад, упал на спину. К боли в лапе прибавилась боль в позвоночнике и крыльях, которые я все это время старался плотно прижимать к спине, дабы не повредить ненароком. Но оправился от удара я фактически сразу, ибо меня уже готовились нокаутировать копытами, и, чтобы избежать подобной незавидной участи, мне пришлось несколько раз откатиться в сторону, после чего я смог встать. Передняя левая лапа заныла в ответ еще сильнее. Мне пришлось даже встать на задние лапы, чтобы не повредить её еще сильнее, но выпрямить спину полностью не позволяла анатомия моего тела, которая, судя по всему, напоминала нечто среднее между антропоморфной и звериной формами.

«Чертова спина. Чертова лапа… Все против меня — даже выпрямить спину полностью не могу. Но зато я в своем настоящем теле, и это хорошо», — иронизировал я в своих мыслях. Я всегда себя представлял раньше в виде дракона, и был рад оказаться вновь самим собой. Однако сейчас было не до мыслей, когда передо мной опасный враг, а я как новичок на ринге.

Теперь, когда я смотрел на Найтмер Мун, я смог оценить ее как следует, а заодно заметить, что след от моих когтей у нее на шее остался весьма внушительным. Но, несмотря на полученное повреждение, оно не приносило ей неудобств, более того — по ее выражению морды не было похоже, чтобы она замечала боли. Вместо этого она произнесла со злобной улыбкой:

— Мы видим, что воин ты хороший … НО НАС НЕВОЗМОЖНО ПОБЕДИТЬᶜᵉ! — проорала она на королевском кантерлотском, так что у меня снова зазвенело в голове.

Она вновь ринулась в атаку, но на этот раз не вперед, а зигзагом, чтобы меня запутать. Ей это почти удалось, но в последний момент я смог подставить правую переднюю лапу под ее удар, и тут же пожалел об этом, ибо боль от удара пронеслась по всей конечности и даже ударила в основание шеи. Мне только и оставалось, что переводить боль в гнев и напрягать волю, чтобы терпеть это, защищаясь и ожидая момента для контратаки. Еще несколько ее атак, которые я пытаюсь блокировать, и новые приступы сильной боли. После очередного удара я сосредоточился на внутренних ощущениях, как это со мной бывает, когда я испытываю сильнейшую физическую боль, начиная уменьшать ее значимость, переводя из разряда «помех» в «полезное». Иначе говоря — начинаю получать от боли удовольствие. Еще несколько ударов и вот он — момент для контратаки, которым я пользуюсь, ударяя кобылу левой лапой, разведя пальцы в стороны, и, выставляя острые, как бритвы, когти. Удар оказывается достаточно сильным, чтобы заставить отступить Найтмер на несколько метров назад и дать мне возможность прийти в себя. Тяжело дыша, и, смакуя боль, я наблюдаю за ней, пока она сама, пошатываясь на ногах, пытается прийти в себя. Она поднимает на меня взгляд полный ненависти. На ее правой половине морды видна внушительных размеров рана от моих когтей, которая оставила на ком угодно шрам на всю оставшуюся жизнь, если бы вообще не убила, однако, через несколько мгновений она пропала, словно я не наносил удара по чернильной кобыле.

«Аликорны настолько быстро умеют регенерировать?.. Мне пизда».

— ТЫ РАЗОЗЛИЛ НАС! — вновь заорала она, — МЫ УНИЧТОЖИМ ТЕБЯ И ДУШУ ТВОЮ СЪЕДИМᶜᵉ! — она в очередной раз ринулась на меня, на этот раз, воспользовавшись магией и телепортировались ближе, дабы я не успел среагировать.

Очередной удар я заблокировать не успел. Повалив меня на землю, она нанесла удар копытом мне по морде, пока я лежал на спине, а затем с силой опустила свою ногу мне на горло, надавливая всё сильнее и сильнее. Я попытался сбросить ее с себя, но слышал вместо этого лишь сдавленный хрип. Я бил ее лапами по бокам, царапал, хлестал хвостом, но раны на них тут же затягивались, а ее напор ничуть не становился меньше. В глазах стало темнеть, и на последних силах, я попытался притянуть ее голову к себе и откусить что-нибудь. Однако когда наши взгляды встретились, пространство вокруг померкло, и я потерял сознание.

***</p>

Я очутился в полной темноте, по ощущениям лежа на спине. Я попытался встать, но с первого раза это не удалось, так как что-то скользкое было под лапами. Когда я все же поднялся, то, посмотрев вниз, то был ошарашен, ибо я опять был в теле человека, в том виде, в котором себя помнил.

— Блядь! — проорал я так, как только мог, но вокруг была лишь черная пустота, и некому было меня услышать. Как же так? Неужели всё то, что делало меня собой — драконом, просто взялось и рассыпалось? Это было настолько обидно, что просто словами невозможно было описать. Вот так взять — побыть драконом пару часов и вновь превратиться в жалкого смертного? Я был в полнейшем недоумении и отчаянии от подобной мысли. Однако несмотря на это, стоял открытый вопрос — что теперь делать?

«Надеюсь, что я не в Пустоте, а то самый мой большой страх именно туда попасть…» — подумал я, оглядываясь по сторонам.

Стоять на месте было откровенно тупо, поэтому я пошел просто наугад. Я шел и шел, и ничего, кроме звука собственных шагов по какой-то мокрой поверхности слышно не было. Спустя неопределенное время, я, наконец, увидел вдалеке нечто сияющее, от которого исходил ровный неоновый свет луны — с белым, но приятным огоньком в его центре. Я подошел ближе и увидел, что источником света является какой-то магический непрозрачный барьер, который находился почти у самого «пола», доходя по высоте до уровня моего пояса. Выглядел он, как купол, за которым, вероятно, что-то находилось. Я из интереса опустился на одно колено и провел ладонью по поверхности, которая, по ощущениям оказалась совершенно гладкой, но немного пульсирующей, словно биение самого сердца. Ритм пульсаций барьера был медленным, но весьма четким, словно это билось чье-то сердце.

«Если там кто-то есть, то он очень слаб…» — не успел я продолжить свою мысль, как услышал позади себя цокот копыт по мокрой каменной поверхности.

Я обернулся и увидел Найтмер, которая, вопреки моим ожиданиям была почти одного со мной роста, хотя я, по сравнению с ней, должен быть как карлик, если не меньше.

— Дракон какой-то неправильный ты, — сказала она вполне серьезно, без гнева, ехидности или насмешки, — Дракон ли тыᶜᵉ? — продолжила она, обходя меня стороной. Я сразу напрягся.

— Даᵉ! — утвердительно кивнул я.

— Только не отсюда ты, тяготить будет сей факт мой разумᶜᵉ.

Она остановилась, когда прошла вокруг меня полный круг.

— Жалко зверушку сею убивать, поэтому скажу тебе: не стой на пути у нас или будешь уничтожен. Выбирай путь ты свой, драконᶜᵉ.