Глава 9. O tempora, o mores! (1/2)

Сказать, что я обалдела, значит не сказать ничего. Даже не сразу поняла последовательность событий и смысл происходящего.

Люцифер прижимал меня к прохладной стене, контрастирующей с его горячим телом, ощущаемым сквозь рубашку, и целовал. Нагло, бесцеремонно, захватывая мои губы в плен своих, проникая языком, дразня и распаляя. Демон оглаживал каждый изгиб моего тела, изучал все чувствительные места, ведя ладонью вниз, совершенно не беспокоясь о моем согласии.

И, черт возьми, мне это нравилось. Его вызывающая дерзость, позволившая задрать юбку платья до самого верха, стиснуть пальцами бедра, впечатывая в свой пах.

— Ох!

Сквозь плотную ткань брюк явственно чувствовался большой напряженный член. Воображение пустилось во все тяжкие, являя картинки одну другой непристойнее.

Настойчивая рука нырнула под край платья, поднялась к животу, и Люцифер стал медленно, ласково, практически щекоча, перебирать по пылающей от его близости коже пальцами.

— Люцифер... — выдохнула полушепотом. Крупные электрические мурашки устремились по животу вниз. Между ног стало жарко. — Я… — Мысли не желали собираться в оформленные предложения. Я совсем не понимала, что должна сказать. Оттолкнуть его и накричать? Но мне ведь так нравится то, что он делает.

Демон прервал новым поцелуем попытку высказать то бессвязное, что крутилось в голове. Я едва не задыхалась под таким уверенным, страстным напором и почти перестала дышать, когда Люцифер усыпал мокрыми поцелуями мою шею, схватил зубами кожу, оттягивая и опускаясь ниже, к ключицам. Потерся носом о яремную впадинку, втягивая мой аромат, будто желал запечатлеть его в памяти. Положил руки на плечи, стянул бретельки и обнажил грудь. Теперь мое платье фактически превратилось в пояс, не скрывая ничего.

Люцифер сжал грудь, чередуя нежность и грубость. Легонько провел пальцем по набухшим соскам, вынудив меня извиваться, выгибая спину. Я положила руки на его плечи, смяла пальцами ткань рубашки, теряя себя, голову и остатки самообладания.

Я не хотела, чтобы он заканчивал. Никогда.

Его руки переместились на талию, большие пальцы прочертили на коже витиеватые узоры. У меня задрожали колени, изо рта непроизвольно вырвался стон. Искрящийся купол по-прежнему поблескивал вокруг нас. Скорее всего, это что-то вроде скрывающего заклятия, и вряд ли меня кто-то услышал. Отсутствие необходимости вести себя тихо позволило достаточно расслабиться.

Не знаю, что за влияние оказывал на меня демон, применял он свои дьявольские штучки или нет. Это было сродни помешательству, подобно безумию.

Дрожащими руками я нащупала пуговицы рубашки, сумела высвободить из петличек две и запустила ладони под распахнутый ворот. Кожа Люцифера казалась пылающей, как будто я касалась открытого пламени и таяла, текла липким сладким медом в жару.

Запах его парфюма сводил с ума, вынуждая сжимать ноги и хотеть большего.

Люцифер втянул губами сосок, одновременно проводя пальцами по линии границы белья. Я умоляюще заскулила, требуя ласки.

— Виктория, — раскаленное дыхание опалило участок между грудей. — Я уже не остановлюсь, — хрипотца голоса щекотала слух. Я с большим трудом поняла суть его слов.

Мое имя сейчас звучало будоражаще, на грани с похотью. Совсем не так, как обычно на обедах или в привычной беседе. Он собирался остановиться? Как бы не так!

— М-м-м, ниже, — потребовала, накрыла широкую руку своей и настырно направила в место, где мне больше всего хотелось ощутить ласку.

Люцифер не стал церемониться с трусиками, как и с другой одеждой, просто провел пальцами по сгибу ноги и сдвинул кружевную ткань в сторону.

— Господи, боже, — тонко пискнула, когда он коснулся промежности, провел по половым губам и остановился на клиторе.

— Какая же ты мокрая. — Горящие в полутьме красные глаза украли в свой плен.

Я не мигала, улавливая яркие всполохи на алой радужке. Мягкое проникновение пальцев, утонувших в смазке, почти текущей по моим бедрам. Мерные глубокие толчки, стимулирующие переднюю стенку. Мне перестало хватать воздуха. Я простонала Люциферу в губы и развела ноги шире. Его вторая рука легла на мое бедро, уверенный жест направил вверх. Я обняла одной ногой его талию. Положение было не очень устойчивое, но демон крепко прижал меня к себе, придержав за спину и наращивая темп пальцев.

Наличие так и не снятой одежды будоражило, вносило нотку запретности, распутности, частенько являвшейся в мои фантазии о жарком, разнузданном сексе. Трусики промокли и тёрлись о сгиб, превратившись в невнятный кусок материи, бесполезный, мешающий.

Люцифер переместил руку с талии на мой зад, сжал, срывая удовлетворённый стон с губ. Ноги начали подкашиваться под накатывающими волнами удовольствия. Мне грозило встретиться с полом вместо долгожданного оргазма.

Похоже, демон понял, что стоять в столь неудобной позе я не в силах, рывком отодвинул меня от стены и повернул к ней лицом. Я покачнулась на проклятых каблуках и с ненавистью сбросила их с ног. Стопы опустились на прохладный пол.

— Будь умницей, — раздался его голос прямо над моим ухом, — раздвинь ноги пошире.

Во имя Небес и Ада! Бьюсь об заклад, я выглядела запредельно порочно. Упираясь в стену руками, с выставленным задом, подмахивая, вторя пальцам, трахающим меня. Благодаря смене позиции Люциферу не нужно было удерживать меня и он отстранился, пуская поток свежего воздуха по моей влажной спине. Я хотела обернуться в попытке понять, почему демон отдалился, правда, секундой позже это не понадобилось.

Жгучий удар пришелся на левую ягодицу. Я вскрикнула, вытягиваясь в струну. Грубость, о которой мне не нужно просить, возбуждающая до головокружения и быстрого биения сердца. Новый шлепок. Мышцы сжались вокруг пальцев, меня охватил прилив чуть ли не лихорадочной дрожи. Ногти впились в ладони. Я вся напряглась, ожидая, моля без слов об оргазме.

Люцифер с мокрыми звуками погружался в меня, раздвигая пальцами узкие стенки. Левой рукой он погладил живот, намечая хитросплетения только ему ведомых рисунков вокруг пупка. Накрыл ладонью лобок, средним пальцем прижимая клитор.

— О, черт, да! — не стесняясь, признала я свое поражение перед демоном.

— Ну же, Виктория! — Люцифер прикусил мочку уха. — Я хочу слышать, как тебе хорошо, — внутри вдруг стало пусто, демон убрал руку, шлепнул меня по правой ягодице и устремился наверх. Ловко собрал растрепанные волосы в кулак, давая себе чуть больше доступа к моему телу.

Жаркие поцелуи осыпали шею и плечи. По спине прошел разряд энергии, распадаясь на много маленьких, бегущих до самых кончиков пальцев.

Я закрыла глаза, концентрируясь только на ощущениях, дурмане в голове и собственном дыхании. Люцифер замедлился, ослабил давление на клитор, раздразнивая поверхностными касаниями. Я попыталась прижаться к его руке, вернуть былое воздействие.

— Не торопись. — Влажные пальцы прошлись по половым губам, покружили у входа и, поглаживая, вернулись наверх. Низ живота скрутила горячая судорога нереализованного желания.

Широкая ладонь упорно сдвигала уже порядком раздражающее белье, большой палец ласкал нежную кожу на лобке, не приближаясь к желаемой точке. Я практически извелась, крутя бедрами, всхлипывая в мучающих упускаемым удовольствием руках. Люцифер будто издевался, то накрывая пальцами полностью, то вовсе убирая их. Мне начало казаться, что вся кровь в моем организме устремилась вниз, ещё немного и я потеряю сознание.

— Пожалуйста. — Я перехватила запястье его руки, держащей мои волосы и завела ее назад, направляя пальцы в себя. — Мне нужно больше.

Демон самодовольно усмехнулся, остановил дразнящие движения и опять проник в меня, возвращая средний палец левой руки на клитор. На этот раз он не собирался останавливаться, выбивая из меня скулящие стоны вперемешку с ругательствами. Я хотела кончить на этих безумно ловких пальцах и одновременно не хотела пересекать зыбкую грань перед финишной чертой.

Я издала сдавленный вскрик, захлебываясь воздухом, затряслась, закатывая глаза и теряя равновесие. Хорошо, что Люцифер успел сориентироваться и обхватил мою талию, прежде чем я упала. Он оставил короткий поцелуй за ухом, мягко погладил все ещё чувствительную грудь, разливая концентрированный кайф по всему телу. Приласкал горящие ягодицы и бедра, словно невзначай поправил белье и юбку платья. Мне стоило больших трудов восстановить дыхание и четкость зрения.

Я спешно натянула лямки платья на плечи и с опаской повернулась к демону.

— Не стоит испытывать стыд за жажду удовольствий. — Люцифер перехватил пальцами мой подбородок, вынудив не отводить взгляд и читая в глазах что-то своё, одному ему известное.

— Мне надо идти. — Я машинально разгладила одежду, расчесала волосы пальцами и отстранилась.

— Это все, что ты можешь сказать? — слегка недовольно осведомился Люцифер.

— А что сказать? — Я запихала ноги в туфли и заторопилась к выходу. — Мы поддались искушению. Наверное, это влияние места или вроде того. В общем... — Я взялась за ручку, так и стоя спиной. — Ты женат, я почти замужем. Будем считать это ошибкой.

Ответ мне не нужен был. Я и так понимала: Люцифер согласится с моими словами, попросит ничего не рассказывать Мими. А я и не собиралась. Мне не менее выгодно его молчание. И я на все сто процентов была уверена: безумное влечение между нами, испытанное там, в этой дурацкой кладовке — не более чем минутная слабость. И никакого другого объяснения ей нет.

***</p>

Обычно женщины не вели себя так после близости со мной. Разворачиваться и уходить, как ни в чем не бывало — моя прерогатива. И никогда! Никогда гребаные смертные такого себе не позволяли.

Похоть и хмель возбуждения отступили вместе с хлопком двери, меняясь на раздражение.

Я вышел в коридор, но Виктории уже и след простыл.

«И какого хрена?»

Гневными, тяжёлыми шагами я направился в свой кабинет, выместив всю злобу на несчастной двери. Та загрохотала на весь дворец. Наверняка даже крысы в подвале подпрыгнули от испуга.

Я щёлкнул пальцами, призывая на низкий столик у кожаного дивана табак и папиросную бумагу. Процесс самостоятельного сбора сигареты успокаивал, к тому же я точно мог быть уверен в качестве табака.

Распределив указательными пальцами табак по бумаге, я стал плавно скручивать ее в крепкую папиросу, успокаивая монотонным действием частое дыхание. Отвернул край, провел языком по клеящему слою и закрепил его. Лишний табак с краев отправился на серебряную тарелку, в которой мне явились предметы. Я прикурил силой мысли, опустился в кресло и глубоко затянулся крепким дымом. Запах Виктории, нашей близости пропитал меня, мешаясь с табаком. Вишневый цвет, немного мяты и свежего утреннего воздуха, влажного от тумана.

«Сука».

Ее строптивость была в новинку для меня, и это будоражило, заводило, манило, сносило голову. Стоило трахнуть ее хорошенько прямо там. Ее добродушный женишок точно не устраивает ей горячих вечеров и не задаёт хорошей порки. Тогда она была бы куда покладистее.