И в горе, и в радости (Юнмины) (2/2)

— Да.

— Ты — здесь. Сеул, Южная Корея, планета Земля, Солнечная система, галактический рукав Ориона, галактика Млечный Путь…

— Я песчиночка.

— Драгоценная, суетная, тёплая, живая, состоящая из тех же частиц, что и весь мир.

Дома маски снимаются вместе с одеждой, стирается защитный слой и можно быть собой. Ранимым, чутким. Уставшим, дурашливым. Соединять родинки на теле Юнги.

— Поехали в отпуск? Я устал постоянно… Преодолевать. Давай отдохнём. Не несколько часов перед сном, а прямо целыми днями. Я и ты.

Чимин сосредоточенно мажет джем на тост, выпятив губы и ожидая ответ.

Юнги рассеянно чешет лоб.

— Я не… Не умею отдыхать. Тебе будет скучно возиться со мной в попытках растормошить. Отпуск это стресс.

— Стресс со знаком плюс. Мы не возьмём туристический пакет с отелем и миллиардом экскурсий. Снимем апартаменты. Возникнет желание посетить какое-то конкретное место, сделаем это в своём темпе.

— Там жарко, людно, и всё непонятное.

— Юнги-я, ну давай сместим нашу точку на карте! Неужели тебе неинтересно посмотреть на чёрный, вулканический песок? В глубине старческой, бесконечно воющей с трудностями души ты любопытный ребёнок.

— Что я там буду делать?

Неизвестность пугает, без устали работающий мозг придумывает демонов и то, как их побороть. Юнги вооружается таблетками, покупает страховки, солнцезащитный крем. Разговорный словарь, путеводитель…

Он правда не умеет отдыхать. Работа понятна и ясна, а как вести себя в чужой стране?

— Доверь это мне, — Чимин надевает тёмные очки и тут же приспускает, чтобы подмигнуть.

Земля отдаляется, становясь размытым полотном под крылом самолёта. Какие-то квадратики, светящиеся точки… Игрушечные корабли и ленты дорог.

— В нашем веке такие возможности, предки о подобном могли только мечтать. Нам повезло. Технологии, медицина… Доступность знаний. Интернет. Я хочу, чтобы мы зафиксировали этот момент сейчас. Мы с тобой высоко в воздухе. В сложном механизме, в облаках.

— Стрёмно.

— И круто!

Снятый дом — в колониальном стиле, до океана от него можно дойти пешком. В первый день всё слишком… Слишком ошеломляет. Разрез пальмовых листьев, солёный воздух, миллиарды видимых ночью звёзд. Юнги осторожен, принюхиваясь, присматриваясь, и Чимин смеётся.

— Ты правда кот. Вернёмся, и приютим твоего собрата.

Младший устроился в плетёном кресле на заднем дворе, пробуя местный алкоголь. Его фигурку будто вырезали из повседневности и прилепили на рекламный плакат. Всё похоже на фильм, на сон, на мечту.

Стрекот цикад, впрочем, такой же раздражающий, как и в Сеуле.

Песок на пляже действительно чёрный, омываемый лазурными волнами. Юнги садится так, чтобы вода доходила до лодыжек, вымывая песок из-под ступней и щекотала между растопыренных пальцев ног кружевом белой пены. Медитативно. Спокойно. Тепло. Тело постепенно расслабляется, и он ложится на спину, накрывая лицо соломенной шляпой. Минут через пятнадцать от плеска хочется в туалет.

— Ты куда? — Чимин лениво переворачивается в шезлонге.

— Пописать.

— Это далековато…

— Я не буду это делать в океан, там точно кто-то есть. Рыбы, медузы, гигантский кит…

— Как схватит тебя за бледную задницу!

— Мегалофобия это не шутки.

— Как же ты справляешься с большой любовью ко мне?

— Не справляюсь. Я полностью повержен и побеждён, — наклоняясь, Юнги целомудренно целует в лоб. — Скоро вернусь.

— Захвати чего-нибудь поесть на обратном пути.

— Не будем считать дни и пытаться выполнить туристический план.

— Следовать инстинктам?

— Да.

В спальне широкая кровать и мягкий матрас, изголовье — как одна большая подушка. Юнги прислоняется к ней, садясь и разводя ноги, притягивая Чимина, что обнимает всем собой. Он закидывает ноги поверх, выгибается от ласково оглаживающих спину ладоней, находит подходящий ритм, чтобы можно было насаживаться глубоко и целовать.

— Я в тебе. Неважно, где мы конкретно, но я с тобой и я в тебе.

— Завтра сделаем наоборот.

Чимин вскрикивает от удовольствия, когда его ягодицы сжимают и увеличивают темп.

За окном — фантастический, золотисто-багровый закат.

*</p>

— Хм.

— Что такое?

Котёнок играет с браслетом, купленном на рынке в далёкой стране.

— Да подумал… Мы же сейчас, в квартире, тоже очень высоко над землёй. И не страшно ведь совсем.