Без звёздочек и лепесточков роз (Юнмины) (2/2)

…Чимин звонит посреди ночи, заикаясь и плача. Юнги вздыхает, накидывая прямо поверх пижаму куртку и выезжая.

Наверное, нужно притереться? Буквально? Привыкнуть на сенсорном уровне, когда не будет перегрузок. Распробовать, прочувствовать, понять. Позволить процессу поглотить себя, не отвлекаясь на навязчивое жужжание в голове: «А вдруг так будет всегда?». Влиться, раствориться, достигнуть нирваны… Не думать о белой обезьяне.

— Мы можем поменяться.

— Чем? Трусами?

— Позициями.

— Теоретически… Не уверен, что хочу этого. Мне нравится быть снизу, правда.

— Что ж, имей в виду. Я не откажусь, если ты предложишь.

— Спасибо.

— Господи, да за что? Это нормальная практика.

— Всё равно, хён. Спасибо.

Тэхён советует воздержание.

— Начните всё сначала.

— И как это отразится? Юнги-хёна удовлетворяет моя узкая задница, его не удовлетворяет, что я сам не удовлетворён по полной программе.

— Мило. Но я искренне рекомендую поморить либидо голодом.

…Перед тем, как приступить к выполнению плана, Чимин пытается натрахаться наперёд, отчего потом всё саднит и синяки на теле багровеют.

Лежать в одной кровати, игнорируя эрекцию — сложно. Они болтают о всякой ерунде, целуют друг другу закрытые веки… Юнги зачем-то целует и ноздри.

Чимину снятся мокрые сны, и он, не до конца проснувшись, трётся задом о пах обнимающего со спины хёна. Настойчивое желание ломает выстроенные преграды — плевать на самоограничения, ему нужно сейчас же. Юнги просовывает руку под футболку, проводя по груди и сжимая напряжённый сосок. Младшему безумно жарко, и он снимает с себя одежду. Движения не скоординированы, он путается в штанинах и особо не соображает, инстинктивно насаживаясь на пальцы, не помня, в какой момент Юнги достал смазку. Они целуются, сталкиваясь зубами и кусая за губы, и стоны звучат иначе, как будто это единственный способ общения. Юнги свободно разводит три пальца, прокручивая запястьем и удивляясь, как горячо, податливо и упруго. Приподнимая ногу Чимина, лёжа на боку он входит медленно, не встречая сопротивления, и притирается как можно плотнее, вдавливая бёдра в расслабленные ягодицы.

…Осознание происходящего наступает, когда Чимин стоит в нелюбимой коленно-локтевой позе, вцепившись в изголовье кровати и не понимая, почему ему сейчас совсем не больно. На пояснице — широкая ладонь Юнги, пот стекает по коже, сердце заполошно бьётся и дыхание застревает в горле, чтобы вырваться с новым стоном. Плавно опускаясь ниже, обнимая подушку и сводя ноги, он чувствует как сквозь него проходит обжигающая волна, через каждую клеточку тела, делая его словно больше, и он пытается вытолкнуть член Юнги из себя, и когда напряжение достигает пика, расслабляется — вот тогда его и накрывает. Чимин кончает и теряет связь с реальностью.

Повторное пробуждение — в сладкой неге.

— Что это было? — хрипло спрашивает младший, глядя в светящиеся восторгом глаза хёна.

— Это был секс, Чимини.

— От меня пахнет, как от лошади.

— Оооо, дааа... — Юнги намеренно утыкается носом в подмышку, глубоко вдыхая. — Ты был, как животное.

— Я грязный, хён, перестань!

— Пойдём в душ? Или сначала поедим? Есть хочется зверски.