Kiss me hard before you go~ (Юнмины) (1/2)

Упражнение выглядело так — один человек сидел спиной к другому, периодически оборачиваясь и бросая через плечо в ответ на его воодушевлённый рассказ: «Мне всё равно». Потом они менялись. Это учило эмпатии. Это учило и пренебрежению.

Юнги отключает звук уведомлений в телефоне, откладывая его в сторону и глубоко вдыхая тёплый летний воздух. Вентилятор едва обдувает на самой минимальной мощности, создавая равномерный фоновый шум.

Печально, когда ты неинтересен собственной семье. В общем чате на четверых обмениваются новостями и фотографиями — мама рисует картины, папа возится с Холли, брат завоёвывает очередные вершины. Юнги всегда прочитывает их сообщения первым и долго раздумывает над тем, как лучше ответить. Поддерживает, предлагает рассказать больше… Никто не спрашивает, как дела у него самого. Он пишет иногда про природу, погоду, календарные праздники и всякую чушь, когда не даёт знать о себе слишком долго.

Никому особо неинтересно иметь дело с человеком, который не хвастается и не жалуется. Не просит о помощи и избегает конфликтов. Не любит праздновать свои дни рождения и не любит застолья, когда часами вспоминают прошлое и едят, едят, едят. Юнги выпивает только один бокал вина за весь вечер, чтобы не было соблазна признаться: «Я устал от фальши. Я устал притворяться. Я устал верить в то, что любовь к обоим детям одинакова».

Хён классный, и он не ревнует к нему. Просто… Казалось, что их братская связь будет всегда и на первом месте. С возрастом они лишь отдалялись. Стали жить раздельно, интересы и цели в жизни не совпадали, сообщения висели не прочитанными — днями, а во время звонков — нарочито бодрые и радостные голоса, обещания встретиться… Когда-нибудь. Потом.

Может, у Юнги проблемы со всем обществом — со всем человечеством в целом. Он кривится от алчного желания окружающих всё монетизировать. В метро какие-то подростки громко обсуждают, какой сделать контент, чтобы он «залетел». Как попасть в тренды и в рекомендации, как прославиться и…

— Сраные донатеры! — Сокджин, сосед по квартире, отшвыривает мышку в сторону. — Они захватили сервер, мне теперь не светит место выше шестнадцатого.

— Перейди на другой?

— Это бесполезно. Пока есть такая возможность, они везде появятся. А я просто хотел прокачать всё честно, без бонусов.

— …Капитализм.

— Пойдём в бар.

У стойки их уже ждёт Намджун с коктейлем, что процентов на восемьдесят состоит изо льда.

— Знаете, раньше люди пытались изобрести философский камень…

— Ну, понеслась, — Джин приподнимает рюмку и опрокидывает её в рот.

— Он мог превратить металл в золото и даровать вечную жизнь. Вот то, чем все озабочены до сих пор. Ищут волшебную формулу, как победить смерть и разбогатеть.

Юнги представляет себе бизнес-центр, где каждый стремится пробраться повыше. Представляет и белоснежные кабинеты врачей и пластических хирургов…

— Это нормально, бояться смерти и нищеты.

— Великие люди умирали непризнанными. У них была страсть.

Перед сном Юнги проверяет социальные сети, видит результаты конкурса в группе, посвящённой сериалу, о котором вечно спорят и выдвигают теории. В творческом задании победила девушка, засняв минутное видео где-то в деревне, с тревожной музыкой, ветками, грязью… Тем, кто живёт в городе — не передать, да и не найти такой же атмосферы в собственной комнате. В этом что-то есть… Привлекательное. Не стерильное. Когда ты можешь переступить порог и сорвать полевые цветы. «Надо не забыть купить букет Хосоку» — последняя мысль перед тем, как заснуть.

Хоби всегда стремился к лучшему — быть лучшей версией себя. Быть главным танцором. Мин не редко становился свидетелем его нервных срывов, и за него искренне болела душа. Хоби сильный, улыбчивый, с него льётся пот градом во время выступления, и букет Юнги теряется среди других. Позже они толпой идут праздновать успех.

— Блять…

Медленно, как в дерьмовом фильме, в клубе приближается бывший с расстроенным лицом и зовёт за собой отойти поговорить. Юнги не хочет, но он это делает — не ради себя.

Кирпичная стена, заплёванная мусорка, едкий сигаретный дым. Тупое: «Как дела?.. О, круто, у меня тоже окей!».

— И?

— Послушай, я… Мне кажется, я тебя чем-то обидел.

— Я не обижен.

— Точно?

— Конечно.

Мин криво улыбается. Ему всё равно. Обоюдное расставание обошлось без драмы, но похоже, что не все понимают, что можно и так. Перегореть и истлеть в отношениях до тла.

И у него нет желания после этого напиться и пойти танцевать — ни тогда, ни сейчас. Все эти отчаянные жесты… Бывшего качает вперёд, как будто губы Юнги намагничены, и он напарывается на острый взгляд.

— Не надо.

Хосок предлагает выпить за его счёт, перечисляя позиции в алкогольной карте.

— Ты хоть что-нибудь хочешь? — Хо складывает руки на груди в молитвенном жесте.

— Ага. В туалет.

— Дурак, — смеясь, друг толкает в плечо и закатывает глаза.

Юнги умывается холодной водой, убирает тёмные намокшие пряди со лба и натыкается в отражении зеркала на разглядывающего его… Кого-то, кого уже видел раньше.

— Мы знакомы?..

— Почти. Я танцую с Хоби-хёном.

— Ладно.

— Он много о тебе говорит.