Время и ресурсы (Юнмины) (2/2)

Чимин моет посуду и напевает, пританцовывая. Хосок собирает пивные крышки для какого-то проекта. Когда все уходят, тишина в квартире звенящая.

Юнги заходит в ванную комнату, понимая, что вытирались они одним выданным полотенцем, висящем на крючке. Никаких луж на полу и переставленных с места на место флакончиков с шампунем и гелями. Дико, и в рамках приличий. Мусор они унесли с собой, стол протёрли. Чимин присылает длинное благодарственное сообщение с кучей эмодзи.

***</p>

Судя по голосу, Юнги пьян. Намджун недоумённо смотрит на погасший экран телефона, услышав постыдный подростковый секрет друга. Удивительнее этого то, что на заднем фоне были подбадривания и сдавленный смех. Следом приходит смс: «Прости, проиграл в карты». Намджун перезванивает, спрашивая, может ли он присоединиться...

— Привет! Познакомься с ребятами, это Чимини, Хоби и Тэ.

Мин в оверсайзной белой футболке, с улыбкой на лице и слегка пошатывающийся. На кухне молодые парни с бумажными салфетками, засунутыми за воротники, расправляются с двумя курицами-гриль, запивая соджу. Потрёпанная колода карт лежит в центре стола.

— Они уличные музыканты.

Намджун поначалу пугается, воспринимая неожиданную компанию как шайку бродяг, что воспользовались мягким характером Юнги. Особенно тот, что с кудрявыми волосами, похожий на цыгана с гипнотическим взглядом...

— Хён, ты в белом?

— Эту футболку мне Чимини подарил. Я ему одолжил свою, но он её так испачкал, совесть не позволила вернуть в таком виде.

— Ах, в ней теперь разве что спать… — мечтательно тянет раскрасневшийся, самый миниатюрный.

— Так и как вы все… Подружились?

Хоби охотно рассказывает, как заприметил одарённых соулмэйтов, что учатся с ним в одном институте.

— Я на последнем курсе, они на предпоследнем. Они жутко стеснялись выступать самостоятельно вне сцены актового зала. Я считаю, что для артиста это очень полезно — преодолевать страхи и сомнения.

Юнги согласно кивает, показывает Намджуну снятое видео — в классической рубашке и в брюках Тэхён доводит до слёз своей игрой, взмахивая смычком.

— Да и деньги не лишние.

— Эй, хён! Давай тебе телевизор купим?

— Не надо, — Юнги отмахивается, разрезая острым ножом арбуз.

Намджун выпивает полную рюмку. На предложение прийти посмотреть на выступление и потом поиграть в лото на монетки он соглашается, поддаваясь обаянию и непринуждённой атмосфере. Даже Мин смеётся чаще обычного, а Чимин, сидящий рядом, хохочет так, что то и дело заваливается на него, и в конце концов падает со стула.

Утром, проснувшись с гудящей головой, Намджун трёт лицо. Какое-то тревожное, свербящее чувство не даёт ему покоя. Он звонит Юнги, и спустя несколько гудков тот отвечает шёпотом.

— Боже, Джун, ты почти разбудил Чимина.

— А… Почему?

— М?

— Почему он всё ещё у тебя?

— Слишком устал после вчерашнего, развезло. Да и у Хоби не так много места, он живёт с соседом, и иногда у него ночует Тэхён, если общага закрыта к моменту возвращения…

— Тебе не кажется всё это странным?

— Не понимаю, о чём ты.

— Да тебя походу склеивают.

— Нет. У меня нет на это времени и ресурсов.

— Хён?.. — раздаётся третий голос.

— Чёрт, всё-таки проснулся. Лежи, я приготовлю нам завтрак.

***</p>

Тэхён не одобрял Юнги с самого начала, закатывая глаза, и презрительно фырчал: «Зачем тебе этот старик?». Его идея напроситься в гости была безумной, он ожидал, что старший сольётся, пошлёт, разозлится… А в итоге это привело к тому, что им теперь было где собираться. Развлечения студентов простые, они обычно гуляли по городу или отсиживались в тайм-кафе. С квартирой Юнги стало лучше. Внутри было тепло и хорошо, никаких косящихся официантов или прохожих. Готовить еду выходило дешевле, нежели заказывать, да и к тому же хён учил, как правильно это делать.

Проблема оставалась лишь в Чимине, что влюбился. Он забрал в личное пользование несколько футболок и кофт, купив старшему новые. Заглядывал ему в глаза с неприкрытым восхищением и прижимался, как те подвальные котята, доверчивые несмышлёныши.

Чимин перекрасил волосы в персиковый цвет, искал Юнги в толпе, пел для него. Хитрил, притворяясь что его будто бы быстро развозит с алкоголя и лез обниматься и радовался, оставаясь на ночь и утыкаясь носом в плечо или в грудь.

— Ты изменился, — Намджун не спрашивает, а утверждает.

— В чём?..

— Во многом.

Тёмные волосы Юнги собраны в хвостик на затылке, на шее висит причудливый кулон, он снова в белой футболке и самое главное — расслаблен, без затаённой горечи.

Намджун пригласил его в кафе, и тот сразу согласился, с интересом сейчас изучая меню.

— Меня повысили, представляешь. Начальник подумал, что я с кем-то встречаюсь, и раз я больше не одиночка-аутсайдер, уныло просиживающий день за днём, а беру подработки и, типа, парю над рутиной, это поощряется.

— Ты ведь и правда влюблён.

— Нет-нет, это не про меня, ты что.

Юнги умудряется откладывать скромные суммы денег, не имея конкретной цели — для чего? На чёрный день? На поездку к родителям в Тэгу? На подарки друзьям на новый год? На сытый желудок его посещает мысль о том, что страшно быть не только нищим финансово, но и нищим в отношении мечт. Когда ничего и не хочется. Когда довольствуешься малым, будто всё так и должно быть, и будет всегда. Он обводит взглядом свою убогую квартирку и решает распланировать хотя бы косметический ремонт.

Освежает краску на отштукатуренных стенах, на два тона светлее. Вешает жалюзи вместо штор и задирает их до потолка, чтобы свет беспрепятственно проникал внутрь — сейчас, сегодня, поскольку именно так хочется и нужно. Делает дубликат ключей для Чимина, которому готовиться к сессии в общежитии слишком шумно, и там всё отвлекает.

Юнги покупает ветку с живыми зелёными листьями и ставит в высокую вазу на стол. Ветки практичнее, чем цветы, будет стоять и радовать глаз долго. Чимин иногда застревает на ней взглядом, обложившись учебниками на кухне и не замечая, как за окном идёт первый снег.

С наступлением холодов уличные выступления младших совсем прекращаются, они приходят в гости, чтобы полепить из глины, поиграть в монополию, в мафию, в дженгу...

Три часа пекут удовлетворяющее всех присутствующих количество печенья, заваривают литры кофе, болтают обо всём подряд. Намджун прикипает дружески к Хосоку, Тэхён ревниво оберегает Чимина, а Юнги… Где-то между ними всеми, сидит на полу, скрестив ноги, обрабатывает одежду машинкой для сбора катышек. Спокойно. Тоскливо.

Кажется, что жаркое, удивительное лето было давным-давно.

А перед Рождеством случается чудо. Мин выходит с работы и видит у здания Чимина с покрасневшим кончиком носа, что откашливается и начинает петь. Он один, и для него, Юнги, одного. Поёт что-то незнакомое и про любовь, покачиваясь на месте в пальто. Снежинки кружатся и искрятся в воздухе, и это так по-киношному, нереально, и поэтому и проще вести себя, как полагается после признания вслух — Юнги подходит, обнимает, целует…

Тэхён на новоселье Чимина приносит из подвала кота. На то, чтобы полностью обследовать его у ветеринара и вылечить, уходят все сэкономленные деньги, а ведь ещё нужен корм, наполнитель, когтеточка, игрушки...

— Мы справимся, мы втроём со всем-всем на свете справимся!

Чимин прижимает пушистого котёнка к груди.

Юнги замечает, что футболки, которые Пак не возвращал из-за сильной испачканности, на самом деле без единого пятна. И сам младший чистый, светлый, и как будто бы светится изнутри.