Почему у тебя такая шаркающая походка? (Юнмины) (1/2)
— Чимин, пожалуйста...
Чимин ведёт вверх раскрытым ртом по бледной коже бедра, и повторяет путь языком, размашисто облизывая. Он обводит тазовую кость, прикусывая зубами, присасываясь губами, и с чмоком отстраняется.
Это надолго.
Несколько дней назад, сверяя свой график с расписанием Юнги, он ставил одному ему понятные крестики и точки, отмечая в забитых строчках свободные часы, которые можно было бы провести вдвоём.
В новой студии хёна уютный полумрак, и здесь гораздо больше места, чем было в предыдущих. Для продюсера Шуги нет разницы, на какой из горизонтальных поверхностей отключаться в изнеможении, но Чимин ценит преимущества — ему нравится длинный диван, одну из подушек которого он подкладывает себе под колени, пока Юнги, широко расставив ноги, мучается, заваливаясь на бок и закрывает лицо руками, прерывисто дыша. Его чуть изогнутый член покачивается и дёргается от лёгкого выдоха на головку, сочась смазкой.
Чимин не торопится, потому что как бы он не старался, это в любом случае займёт не среднестатистические одиннадцать минут.
Раньше он думал, что дело в неопытности, пробуя различные техники. Подозревал, что существует некий психологический барьер, красил глаза и наряжался в чулки и платья. Однажды, он и на самого Юнги натянул чёрные чулки — тот не сопротивлялся, но выглядел удивлённым, трогая гладкий нейлон. Они пробовали связывание рук, ног, закрывали глаза маской с арджеем, принимали предварительно совместную ванну, наносили разогревающую смазку, смотрели порно, и всё это в разной степени возбуждало, вот только у Юнги не было проблем с эрекцией, у него крепко стояло на Чимина в любом виде, но он не мог быстро кончить. Ни за пятнадцать минут. Ни даже за двадцать.
— Чиминааа!..
Сделав глоток воды из бутылки, Чимин проглатывает только часть, и осторожно размыкая губы, насаживается на член ртом медленно, чтобы не расплескать оставшееся. У него не вырабатывается столько слюны, сколько этого необходимо для долгого и плавного скольжения, и ему приходится восполнять, с запасами бутылок воды, что валяются на полу у дивана. Он дышит носом, двигая головой вперёд и назад, и задевая твёрдый ствол кончиком языка нежными, дразнящими касаниями.
Если переусердствовать, пытаясь выдоить из хёна оргазм, то потом будет щёлкать челюсть, а Юнги будет ходить с недовольным лицом от того, насколько у него всё натёрто и саднит. Так что... Чимин не спешит, втягивая щёки и допивая воду, делая несколько глотательных движений, всасывая член глубже.
Юнги стонет, подаваясь бёдрами навстречу и упираясь головкой в горло. Отодвигаясь, перед тем как резко насадиться обратно, Чимин замечает, как у хёна поджимаются пальцы ног, и он улыбается, растягивая губы — Юнги бывает таким милым, таким беспомощным и отзывчивым. Чимин хочет подарить ему браслет, чтобы хён носил его на лодыжке, и примеряется, окольцовывая ногу пальцами, пытаясь запомнить обхват и то расстояние, которого не хватает между большим и средним.
Юнги течёт на язык, в прозрачном предэякуляте явственно чувствуется кисло-сладкий мандариновый соус, съеденный с томлёной уткой накануне. Чимин размазывает вязкие капли по всей длине, старательно обрисовывая набухшие венки.
— Я не могу, Чимина, это слишком медленно.
Ускоряясь, младший параллельно тянется за смазкой, чтобы, выдавив её на ладони, обхватить член обеими руками, и двигать ими вверх и вниз, при этом прокручивая запястьями в разные стороны. Хватаясь за диванную подушку позади себя, Юнги напрягается, вытягиваясь и зажмурившись. Он пытается, он очень хочет кончить, преследуя это чувство, через онемение и боль в ногах, но... Разочарованный стон раздаётся в студии, протяжный и усталый. Чимин успокаивающе выцеловывает низ живота, прихватывая зубами тёплую, мягкую кожу, настолько тонкую, что на ней остаются малейшие следы.
— Н-не могу, малыш, не могу...
— Шшш, всё хорошо, Юнгия.
Всё и правда хорошо — по результатам анализов и разговоров с психологом и сексологом. Исключив диеты, стресс, напряжённый график, во время отпуска, подставив свой тугой зад, Чимин кончил дважды, беззлобно хохоча над надувшимся Мином с его растерянным: ” А я? ”.