Часть 7 (1/2)

Аня была слишком дёрганой. Она даже сгрызла ногтя до крови на пальцах. Ногти грызла она постоянно. Со мной она почти не разговаривала. Я же вообще чувствовала себя одинокой. Весь круг моего общения составляет секс с директрисой.

С каким-то ужасом я ждала время после отбоя. Мне откровенно говоря было страшно. Страшно то что мне нравился секс с ней хоть сама Василиса Романовна была мне противна.

Как назло, я весь день сталкивалась с директрисой в коридоре хоть её уроков и не было сегодня. Она меня замечала, улыбалась, а меня передёргивало от её улыбки хотя между ног начинало уже ныть.

— Нет! — Простонала я в туалете закрывшись в кабинке. — Плохое тело. Не возбуждайся.

Засовываю руку под юбку и начинаю мастурбировать, представляя её. Пытаюсь представить кого-то другого. Симпатичного парня, но его всё равно вытесняет образ директрисы, и я уже просто едва ли не плачу, доводя себя до оргазма.

Я не лесбиянка. Я не могу любить директрису. Она же сто процентный абьюзер. То как она унизила меня никогда не покинет мою память.

Я уже выходила из кабинки, когда в соседнюю залетела Аня и склонившись над унитазом стала блевать.

— У тебя токсикоз не запоздал? — Спрашиваю, глядя на неё.

— Я не знаю, — сквозь слёзы проговорила Аня. — Я даже не знаю, что мне делать. Я боюсь сказать об этом Михаилу Станиславовичу. Я боюсь пойти к Василисе Романовне. Я боюсь делать аборт, но и ребёнка воспитывать я тоже не хочу.

— Ну значит в детский дом сдашь, — включаю кран и мою руки.

— Что если, когда я буду рожать я умру? Или меня разорвёт?

— Тебе и кесарево сделать могут, — вытираю руки об юбку.

Её стало тошнить, и я поспешила скрыться. С начала отбоя я спустилась вниз и раздевшись в раздевалке пошла в ту же кабинку. Вот только директриса не пришла и не через десять минут и не через полчаса. Слышу шаги, ну наконец-то. Я даже отодвинула шторку, но тут же завизжала при виде завуча.

— Что вы тут делаете?! — Надеюсь он ничего не разглядел.

— Это учительская душевая, — покраснел и отвернулся от меня он. — Ладно, я тут всё равно для другого. Василису Романовну срочно вызвали по делам и её не будет пару дней. Так что одевайся и иди спать.

— А кто тогда будет за место неё?

— Я.

С ним же явно проще договорится.

— Михаил Станиславович, а можно родителям позвонить?

— Тебя зачем?

— Ну надо.

— У нас запрещено звонить родителям. Это по тому что тебе потом будет трудно учиться. Ты только от них отвыкла и…

— Ну пожалуйста.

— Хорошо. Жду тебя в коридоре.

Он ушёл а я не веря своему счастью побежала одеваться. Выхожу в коридор и иду за ним в его кабинет. Кабинет у завуча был маленьким и кроме стола и пары стульев там ничего и не было. Сажусь на стол, а он в кресло и взяв телефон смотрит на меня.

— Говори номер и код города.

— Я не знаю код.

— Сейчас, — он встал и куда-то вышел, вернулся спустя десять минут и сев за стол стал набирать мой номер. — Посмотрел у секретаря.

Он сидел с задумчивым видом, а после дёрнулся.

— Здравствуйте, это Михаил Станиславович, завуч. Я… что? Нет, всё нормально. А? Погодите.

Он посмотрел на меня.

— Дайте трубку, — встав тяну руку, но он только качает головой.

— Я вас понял, — и завуч просто повесил трубку. — Миша, они не хотят с тобой разговаривать.

— Чего?! — Я просто в шоке. — Почему это?

— Они толком ничего не сказали кроме того, как чтоб им не звонили по поводу тебя.

Расстроилась я знатно. Встав я просто вышла из его кабинета. Спать мне не хотелось и я просто бродила по пустой школе. За окном опять шла гроза и похромав к подоконнику я на него села. Как же хорошо что директрисы нет. Кашель у меня никуда не ушёл но стал меньше. Обидно в этом плане было. Мне плохо, я температурю и никто даже врача не вызвал. Что если у меня пневмония или что-то в этом роде? Сразу вспомнилась история про аппендицит.

— Не спится? — Смотрю на завуча, он подошёл и встал рядом облокотившись об подоконник. — Ну правильно, через два дня осенние каникулы.

— Правда, что ли?

— Ага, — зевнул он, а я задумалась сколько вообще времени тут торчу. — Половину учениц заберут на неделю домой другие тут останутся. А ты всё же иди и поспи, завтра у тебя контрольная по моему предмету.

— Я всё равно не засну, — поправляю юбку так чтоб она не задралась, и он ничего не увидел.

— Да заснёшь, — он улыбнулся и ведь вполне симпатичный мужик. Смотрю на его руку и не вижу кольца. Ещё и не женатый.

— Михаил Станиславович, вы же прекрасно знаете, что тут происходит, — выкину из головы тот факт, что от него залетела Аня. — Почему вы…

— Работаю тут? — Перебил он меня подняв брови. — Тут зарплата хорошая. Я получаю как директор обычной школы хоть и работаю завучем.

И какая тогда зарплата у директора тут?

— Вас не смущает что директриса насилует учениц? Её пытки? То как она унижает.

— Миша, ты не представляешь, что тут было до того, как она стала директором. Школа была на грани закрытия. Василиса Романовна вдохнула в эту школу новую жизнь.

— Да скорей она сюда привлекла инквизицию, — пробубнила и вздрогнула от грома.

— У меня к тебе предложение. Если тебе надо будет поговорить с кем-то, то я всегда готов тебя выслушать.

Надеюсь он ко мне не подкатывает.

— Моя комната на третьем этаже в конце коридора с права.

— Хорошо.

И он ушёл я же ещё немного посидела и пошла спать. Контрольная по алгебре прошла средне. Я тупо списала у Ани хоть и не совсем уверена, что та правильно из-за своих нервов написала.

И всё же школа без директрисы была чуть спокойней. Сразу почувствовалась другая атмосфера. Все стали такими общительными, стояли в коридорах группами смеялись общались. Я словно попала в другую школу. А потом наступили каникулы и половину девчонок забрали домой. Мне было обидно что меня не забрали. Нас в комнате осталось человек десять. Если бы они со мной ещё и общались, даже Аня со мной толком не общалась, у неё такая паника была что все в комнате знали, что она беременная. Об этом шептались пока Наумовой не было в комнате. Я даже не удивлюсь что по возвращению в школу директриса узнает. Ей скорей всего уже давно сообщили.

Но отдыхали от директрисы мы недолго. На второй день каникул нас всех подняли в четыре часа ночи. Сонные мы стояли возле кроватей и смотрели на директрису.

— А теперь разделись полностью, — приказала она и все стали снимать ночнушки. — Краснова, тебя это тоже касается.

Снимаю её с себя и вся сжимаюсь. Мы стоим и смотрим друг на друга пока директриса шагает мимо нас оглядывая наши голые тела.

— Так, — она остановилась напротив Ани. — За мной.

Поджав губы Аня даже про ночнушку забыла, так голой и пошла за директрисой. Как только они скрылись в комнате тут же стали все шептаться. Ясно дело что Аню сдали, да и живот у неё сейчас виден.

Ночнушку надевать я не стала а сразу же форму. Я не знаю, что мною двигало, но я решила пойти к кабинету директора. Уже в коридоре первого этажа я услышала крики. И не дойдя до кабинета остановилась, увидев страшную картину. Директриса шла, держа в руках поводок, а на поводке тащила голую Аню. Аня вся в слезах пыталась сопротивляться, но ничего не выходило, а директриса сильно дёргала, причиняя строгим ошейником Наумовой боль.

— Хватит! — Бегу к ним. — Василиса Романовна, отпустите её.

— Краснова, — процедила сквозь зубы директриса. — И тебя на привязь?

— Аня беременная ей волноваться нельзя.

— Да ты что? — Она приблизилась ко мне. — Раз Наумова отказывается от аборта так я ей помогу.

И она притянула Аню к себе и ударила кулаком ту в живот.

— А-а-а! — Аня так закричала что кажется, что стены содрогнулись.

— Нет! — Бросаюсь на директрису и хватаю её за руку, но тут же получаю по лицу, а после меня хватают за горло.

— Что случилось?! — К нам подлетел завуч.

— Краснову в изолятор, — меня швыряют в руки завуча.

— Нет! — Закричала Аня и мы все трое повернулись к ней. Меня передёрнуло при виде крови у неё на бёдрах. — Нет!

— Пошли на улицу, — сказала директриса.

— Отпустите её! — Кричу, но завуч уже тащит меня куда-то. — Отпустите!

— Миша, успокойся, — он затащил меня в подвал. — Тише.

— Она убьёт Аню!

— Не убьёт, — он остановился возле какой-то двери и открыл её. — Василиса Романовна контролирует себя. Посиди тут.

— Остановите её.

Он затолкал меня в комнату и запер. Комната была узкой маленькой и холодной. На полу валялся матрас и небольшое окошко над потолком.

Опускаюсь на матрас, он сырой и вонючий. Не взирая на грозу я прекрасно слышала крики Ани. Это был самый натуральный вой. До окна под самым потолком допрыгнуть я не могла. А потом крики прекратились.

В этой камере я пробыла до утра а потом наступила ночь. Ко мне никто не приходил, меня никто не кормил. В туалет хотелось, но, когда я звала мне никто не открыл и пришлось писать в дальнем углу.

Я решила, что просто буду спать. Тут нечем было больше заниматься. Главное, чтоб про меня не забыли. Ну покормить хотя бы должны. Я же могу умереть от голода и жажды. Ну зная директрису то она скорей всего просто доведёт меня до истощения и только тогда выпустит.

Утром следующего дня меня разбудил скрип открывающейся двери. Тут же вскакиваю на ноги и вижу завуча.

— Привет, ты как? — Он показал мне кусок хлеба и протянул его мне. — Это всё чем тебя разрешили кормить.

Хватаю небольшой кусок хлеба и буквально заглатываю давясь. Хотелось конечно ещё и воды.

— Я долго тут буду?

— Пока Василиса Романовна не разрешит выпустить тебя и то мне кажется, что она под конец каникул это сделает.

— Как Аня?

— Она тоже наказана. Думаю, когда тебя выпустят то Наумова всё ещё будет наказана.

Мне так и хотелось сказать, что это из-за него, но я промолчала.

— Завтра я зайду и принесу тебе поесть и воды.

И так он находил каждый день моего заточения. Мы обменивались парой слов и я снова становилась одна. Но плюс был в том, что директриса не домогалась до меня. Вот только я провела все каникулы в этой камере. Выпустил меня завуч и тут же велел принять душ. По пути на третий этаж я застыла при виде Ани. Она стояла на коленях голая с окровавленными бёдрами и плакала.

— Аня? — Направляюсь к ней, а она стоит, опустив голову и плачет. — Аня?

— Иди куда шла, — шею больно сжали чужие пальцы, и я вскрикнула. — Или тебе мало было наказания?

Директриса буквально отшвырнула меня и не удержавшись на ногах я упала на пол.

— И форму постирай. У тебя уроки начинаются, а ты в каком виде.

— Аня, — вскакиваю на ноги чувствуя слабость в теле, недоедание не прошло зря.

— Ты замолчишь или нет? — Директриса подошла ко мне и дала пощечину от которой я снова упала. — Мало наказания было?

— Ей плохо. Она потеряла ребёнка, а вы её ещё так мучаете.

— Тебе её жалко, что ли? — Директриса громко засмеялась. — Ну раз тебе так её жалко то давай ты отлижешь ей? Слижи кровь с её бёдер и сделай ей куни и тогда я отменю наказание.

Это шутка?

Волна отвращение всколыхнуло меня. На Аню я даже не смотрела хотя чувствовала её взгляд на себе.

— Вот как тебе жалко подругу, — директриса противно улыбнулась мне. — Ну правильно, ты только мне куни можешь делать и никому больше. И пока я не решила тебя наказать, вали отсюда.

— Миша, идём, — откуда-то появился завуч и схватив меня за руку увёл.