VI. Если о надежде... (1/2)
Айрин бесстрастно смотрела на то, как медленно сухие пальцы сжимаются в кулак, оставляя лишь мелко ощутимое покалывание. Глаза слегка сузились, дабы рассмотреть линии и ранки на ладонях, а сама Суини покусывала губы, сдирая верхний слой.
Как скучно.
Голова безжизненно каталась по парте, пытаясь найти самое лучшее расположение для лёгкого дрёма, но всё будто в непонятных буграх, мешающих сомкнуть глаза. Конечно, на уроках Айзавы такое проворачивать может только он, но Суини, спрятавшись за спиной Мины, то и дело делала вид, что что-то активно написывала с перерывами на отдых.
— И касаемо фестиваля, —Айзава отвлёкся от доски и, проходясь взглядом по классу, остановился на высоко поднятой руке. — Участвуют все.
Суини обречённо выдохнула, опустив руку, проводя ею по парте, издавая скрипучий звук. Так жестоко. Похоже, учитель научился читать мысли и использовать это против неё. Она, шмыгнув носом, слегка оттолкнулась от парты, но, сильно задевая парту Ииды, получила вновь заслуженную порцию возмущённых шептаний от него за порчу школьного имущества и о случаях возможных травм. Айрин вытянула ладони в примирительном жесте, так же тихо приговаривая слова неловких извинений. Иногда ей казалось, что лучше бы на она сидела где-то на отшибе класса – рядом с Яойорозу, но, по правде говоря, себя она там не представляет. И может сентеции, изрекаемые Теньей, порой казались слишком назойзливыми, но зато...
О не-ет, он просто слишком надоедлив для Айрин. Никаких «зато»!
— Потренеруешься со мной? — почти одновременно проговорила с прозвеневшим звонком Мина, отчего Айрин сперва негодующе раскрыла рот, уставившись на неё. — Я го-во-рю по-тре-ни-ру-ешь-ся...
— Всё, всё, я поняла, — пробурчала Суини, показательно задумавшись. — Ну...
Мина усердно ждала ответа, хотя в глубине души и надеялась, что та снова не поленится.
— Не-а, у меня кашель, — мигом ответила Айрин и, отвернувшись, слегка покашляла для доказательств. — Такой кошмарный грипп.
Ашидо возмущённо всплеснула руками, бегая глазами по невинно пожавшей плечами Суини. Как можно быть такой... ленивой? Спортивный фестиваль совсем скоро, а она все нос воротит – и вот что прикажете делать? Мине бы её только заставить порог поля ”Беты” переступить.
— Фестиваль уже послезавтра, вообще-то! — напомнила та, отчего Айрин устало выдохнула, вставая с места. — Ты же за эт...
— Да хоть сейчас, плевать, — хлёстко бросила она, спеша к выходу из класса. — Меня уже тошнит от него.
Какое Мине дело вообще?
Да даже Айрин до себя в этом плане дела нет, а она, в случае чего, для Мины соперник. Как и все друг для друга в классе, если не в академии.
Тёплый вздох теряется среди потока порывистого ветра, а крошечный лепесток такого изящного дерева – сакуры – приземляется на её голову, отчего та испуганно визжит, усердно стряхивая с головы что-то непонятное. Она, сжав лепесток, недовольно выкинула его на землю, подняв взгляд на дерево: уже стремительно цветущее и радующее глаз. Совсем скоро оно заиграет во всех красках. Уголки губ дёрнулись вверх, а рука непроизвольно потянулась к шершавой коре, заботливо проводя по ней. Бледное свечение разлилось по стволам и основанию дерева, а в ладонях неожиданно потеплело, почти обжигая пальцы, от чего она шикнула и дёрнулась. Тотчас зацвёвшая сакура затрепыхлась на ветру, ударяя своими лепестками лицо Айрин. Суини, отряхнувшись, отошла на пару шагов и, последний раз оглядев дерево с корней до самой макушки, обошла его.
Сейчас самый сезон.
Айрин не часто приезжала в Японию весной, во время цветения сакуры. Но зато все зимние каникулы проводила в Мусутафу, да и летом могла наведываться – не так часто. Ей всегда казалось, что Новый год в Японии – загляденье. Но и в родном городе, конечно, тоже хорошо, потому разрывалась между празднованием в Мусутафу или в Крайстчёрче.
Только вряд ли причина была в красоте зимней Японии, когда она выбирала празднование не в пользу Крайстчёрча.
Айрин смущённо отвела взгляд от силуэта Мины, беззаботно раскачивающегося на стуле. Она сглотнула, скривившись: думала о том, должна ли она извиниться. Суини, разозлившись на всех лиц, упоминающих спортивный фестиваль, надулась и все перемены просидела на лавочке на заднем дворе, надувшись,
как мыльный пузырь. А сейчас совесть безжалостно грызла за такие резкие и желчные ответы на безобидный факт.
— А?
Мина удивлённо похлопала глазами на громко стукнувшуюся со столом бутылку клубничного сока, мигом покрутившись назад. Розоватые брови в недоумении взметнулись вверх, а взгляд и вовсе передавал все-все её эмоции.
— Ты говорила, что любишь его.
Айрин неуклюже запнулась о ножку стула и, понадеявшись, что все оставшиеся люди в классе упустили это из виду, устало плюхнулась на него. Исподлобья наблюдала, как Ашидо довольно крутила в руках бутылку, иногда подкидывая её, а сама расплылась в улыбке. Суини зарылась лицом в согнутые руки, вдыхая не выветрившийся из рубашки аромат кондиционера. Такой ужасный и стойкий – караул, одним словом, а от обещанного цитрусового запаха на упаковке только одно слово.
— Как мило, что ты запомнила! — хихикнула Ашидо, усердно пытаясь открыть будто нарочно не поддававшуюся ей крышку.
А Мина, конечно, и не заметила, как та, немного приподняв голову, ласково и кротко сверкнула улыбкой.
Спортивный фестиваль уже завтра.
Эта мысль долбила мозг Айрин с утреннего классного часа до вечерних разговоров с Джерри – просто жуть. Не сомкнула бы глаз той же ночью, но усталость, накопившаяся за весь день, отразилась на её состоянии, не дав волнению перебороть желание крепко уснуть. Только вот с утра как всегда выглядела
Суини вяло раскрыла рот и откинула тяжёлую голову, устало размешивая заварной кофе. Ненавидит она его – что поделать? Ведь не выпьет – уснёт по дороге в машине. Но делать это на голодный желудок оказалось наихудшей идеей: Айрин всю дорогу в машине кривилась от боли в животе под болтовню водителя о своей жене, а когда он задавал вопросы, то она, вся сморщившаяся, недовольно кивала. Хотя на эти вопросы, впоследствии, сам он и отвечал. Она кусала и без того потрескавшиеся губы, изредка поглядывая в окно.
— О-фи-геть.
Суини залюбовалась красочными салютами, бегая глазами по всем местам в небе, сосчитывая их. Но, наконец обратив внимание на оглушающий гул со стадиона, вздрогнула и на всех парах понеслась внутрь здания, к раздевалкам.
— Мы уже звонить хотели! Давай, давай! Уже началось!
Мина, резко открыв шкафчик, кинула ей комплект спортивной формы. Айрин лихорадочно стянула пиджак, небрежно бросив его на скамейку, а после со скоростью приступила ослаблять тугой узел галстука.
— Она шутит, у нас ещё полчаса, — улыбчиво проговорила Урарака, мягко прикоснувшись к плечу Айрин, как бы утихомиривая ту.
Суини накривилась и недовольно глянула на довольно смеющихся Хагакуре и Ашидо. Она цокнула, устало плюхнувшись на скамейку, стягивая обувь.
— У меня такое странное ощущение, — пробормотала Яойорозу, торопливо застегивая замок спортивной куртки.
— Будто кто-то следит за нами? — недовольно переспросила Джиро и скинула пиджак на скамейку, а после, крепко сжав губы, стремительно направилась к стене. — Это не ощущение.
Она хмуро прислонилась к ней, медленно проводя ладонью, точно тщательно изучая поверхность. Кьёка сузила глаза, затихнув на время, а затем указала пальцем на мелкую дырку у шкафчиков.
— Вот чёрт, — шикнула она.
— Как ему удаётся быть таким назойливым?! — Мина, надувшись, возмущённо стукнула по стене. — Мелкий болван!...
Пытливый на женские юбки Минета – головная боль всей женской половины класса. Нет человека, к которому они испытывали такую неприязнь, откровенно выражая её. Конечно, и Айрин это тревожило: всего пара дней назад она услышать разговор о бёдрах Яойорозу, как о куске мяса, было немного...
Странно. Очень странно.
Все были удивлены, что в тот же день вещи Минеты вальяжно расположились у кустарников на заднем дворе, испачканные в грязи.
Но Джиро была довольна.