I. Если о сложностях выбора... (1/2)

Связи – это всегда хорошо. Особенно когда на кону стоит будущее, в котором ты наедине с нежеланными событиями.

Мусутафу отличался от маленького города на юге Новой Зелендии, Крайстчерча, хотя бы своей оживленностью и статусом в геройском мире. Япония – вторая страна по рейтингу героев, ведь такой её признал почти весь мир. После Америки, конечно.

Впрочем, если отвлечься немного от геройских дел, то можно и отметить другие достоинства этого города: привлекающие внимание неоновые вывески почти на каждом шагу, от которых немного рябило в глазах, но они всё ещё предавали атмосферы вечерним прогулкам вдоль чистейшего парка, веющего прохладой; хорошая архитектура и красивая планировка каждой из улиц. Но, наверняка, многих привлекала вовсе не архитектура или же вывески.

Но всё это было у Айрин в Крайстчерче. Она отчаянно искала плюсы в этом городе, стараясь забыть о минусах в лице такого мерзостного здания с гордо красовавшейся надписью UA.

— Пресса по мне не соскучилась? — Её взгляд легко касался каждой вещи в роскошном доме: будь то хрустальная люстра, удивившая своими размерами, или же маленький сувенир в виде золотого слона с различными сверкающими камнями. Внутри представленного ей дома всё производило впечатление ещё больше, чем снаружи.

— Не заводи эту тему, пожалуйста. — Женщина, стоящая сзади неё, обладательница высокого роста и крепкого телосложения, будто кричащего о том, что связываться с ней – вред себе. Айрин бы точно задрожала, подобно мышке, и перестала ерепениться, будь это кто-то другой.

— Хорошо. — Кротко кивнула она и, рывком подняв чемодан, склонившись немного вправо от тяжести, стремительно направилась к лестнице. — А это точно дом, а не твоё знаменитое агентство?

Не оценившая эти слова женщина померкла, недовольно уставившись на её удаляющуюся фигуру. Она, почувствовавшая этот тяжёлый взгляд, испепеляющий её, на секунду слегка ссутулилась, позволив себе немного съежиться. Мурашки пробежали по коже, а холодок, неприятно обжигающий кожу, напомнил ей о её положении; Айрин выпрямилась уже к концу, казавшейся ей, бесконечной лестницы. Среди множества комнат вдоль тянущегося коридора она не могла найти нужную: одна не того цвета, в другой кровать слишком большая – занимает пол комнаты, а в третьей вообще шкаф идиотский. Но и Айрин понимала, что дело не в идиотском шкафе или большой кровати. Айрин просто искала минусы в идеальном. Среди этих комнат самой импонирующей оказалась комната в конце коридора, словно отрешённая от всех остальных. Но даже так она казалась самой просторной: уютная белоснежная кровать с мелкими вышитыми узорами на аккуратно заправленном одеяле; тумбы по обе стороны от кровати со стандартными светильниками, включатели которых она проверила в первую очередь; кондиционер, приятно обдувавший уставшую от жары кожу, был установлен прямо над мелким телевизором на тумбе.

Всё было так минималистично, что она даже придраться не могла. Хотя, потом отметила про себя, что слишком обычно – не похоже на предыдущую пёструю комнату.

Усталось в спине отозвалась, стоило было только вспомнить о ней; шея, занывшая от длительного перелёта, заставила измученно склонить голову на мягкую подушку. Айрин, простонав, перевернулась на живот.

Чуткий сон Айрин – последствие нежелания просыпаться и с гордо поднятой головой идти в новый день. Сон, прерываемый тряской чужой руки по плечу, отчего та замычала и, подняв руку, будто начала отмахиваться от чего-то. Её в тот же миг распахнувшиеся глаза забегали по помещению, отчаянно цепляясь за каждую деталь в комнате. Она завизжала, резко повернувшись, и рывком спихнула себя руку.

— Ты что?! — Рин, ошеломленно рассматривая не менее ошарашенную мать напротив, отползла на конец кровати, почти падая. Та же, осторожно придержав её, сказала:

— Уже два часа дня, — ответила она, и брови Айрин взметнулись вверх в непонимании.

Её насупившееся лицо постепенно стало приобретать более спокойные черты из-за частичного понимания ситуации. Что-то ей то ли подсказывало, то ли кричало, что тут ей никто не позволит отсыпаться до часа. Вчера она так умоталась среди суеты, что даже не заметила, как уснула в том, в чём и была.

— Ну и что? — Айрин зевнула, проведя кончиком указательного пальца по нижнему веку, после зажмурившись. – А чего не на работе?

— Я взяла три дня отгула из-за тебя. — Она, отпрянув от кровати, безразлично оглядела бардак вокруг себя. – Мне сказать домработнице, чтобы убралась у тебя?

Рот растянулся в ехидной улыбке, а брови взметнулись вверх, и она, лукаво осмотрев её, наконец встала с кровати, потянувшись.

— У тебя и домработница есть?

— Не упади, когда узнаешь, что ещё есть.

Та, решив не повторяться, уже стремительно покидала комнату, с хлопком об тумбу оставляя запасные ключи, обещанные вчера. Айрин сжала губы, растерянно взглянув на электронные часы, время на которых плавно давило на её мозг. Рин чувствовала себя раздавленной чем-то гигантским, рассеянно зевая и сильно растирая глаза.

— Вот блин. — Она спешно отключила светильник и, по-прежнему вымученно мычав, отправилась за женщиной.

Расположение каждой вещицы в доме уже воспринималось менее остро, чем вчера, иногда заставляя что-то потрогать и пощупать из интереса. Уголок рта невольно приподнимается при виде фотографии в рамке: её молодая мать, радостно и гордо приподнимающая золотую медаль на фестивале UI. Она с трудом переборола желание перевернуть предмет вниз, чисто из личной брюзгливости, но решив, что трогать чужие вещи было бы слишком, оставила попытки. Но сама медаль, висевшая неподалёку, а грамота с жирно выведенной надписью ”Хара Китамура”, уже лежавшая на тумбе вместе с фотографией, заставила её закатить глаза и поспешить к кухне.

Большая лестница как всегда вызвала у неё смешок: казалось, будто она занимает всю площадь, и размер дома основывался именно на ней. Правда, и в этом был её минус. Айрин спросонья спотыкалась, несколько раз моргая и слегка прихлопывая руками по лицу, чтобы прийти в себя. Кухня, насыщенная аппетитными запахами кружит голову, отчего она радостно замычала и энергично села на стул напротив матери. Недавно упоминаемая домработница мельтешила у плиты, выкладывая на тарелку порцию яичницы. Айрин поздоровалась с ней, получая ответный кивок. Та, сняв фартук, удалилась с кухни, видимо, не захотев мешать семейному завтраку.

— Я хотела поговорить об экзамене. Я могу дать рекомендацию и тебя возьмут без экзамена, — невозмутимо произнесла Хара, сложив руки в замок.

— Я всё могу сдать сама. — Рин покосилась на неё, откинувшись на спинку стула. — Ты же говорила, что лучше добиваться всего самой.

— Говорила. Но только не облажайся, у тебя всегда так выходит.

Айрин сузила глаза, а после закатила их. Конечно, не облажается.

Не облажается.

— Завтра тебя отвезут, — она, аккуратно поправив свою рубашку, немного шикнув оттого, что увидела пару мятых участков на рукаве, встала со стола. — Не болтай только, прошу. Удачи.

— Я могила, честно. А ты не будешь есть?...

Айрин криво усмехнулась, шмыгнув носом, завидев, что на последние её слова было не обращено и толики внимания. Она отвела взгляд от выхода из кухни к своей тарелке с яичницей, заскрипев вилкой, очерчивая круги по посуде. Шумно клокотавшая вода в чайнике нисколько не смущала её, заставив в упор засмотреться на поднимающиеся и разбивающиеся об стенки пузыри жидкости, слегка покачивая чайник. Но не прошло и минуты, как шум постепенно начал приводить в бешенство, заставляя кипеть точно так же, потому она с силой хлопнула по выключателю.

Как же раздражало.

Она, конечно, не бесновалась настолько, насколько детская обида бушевала по сей день, но было это похоже: обиженно уткнулась в тарелку, насильно пихая себе в рот оставшийся желток, и со злостью откинула грязную посуду от себя, зарывшись лицом в колени, тяжело вздохнув.

— Всё хорошо? — мягкий беспокойный голос, донесшийся до её ушей, вывел из транса, и она, в спешке засунув последний кусок яичницы, обернулась назад. Встревоженная домработница оглядывала её с макушки до пят и, немного отведя взгляд, жалостливо взглянула на оставленную заколку.

— Ага, — промямлила Айрин и тихо шмыгнула, кивнув.

— Может, воды? Выглядите бледной.

Та отрицательно качнула головой, заправляя выпадающие локоны за ухо, так раздражавшие её. Откинулась на спинку стула, наконец опустив затекшие ноги, и невинно хлопала ресницами, ждала, смотря на то, как собеседница колебалась, будто что-то пытаясь сказать. Но женщина, ничего не сказав, кивнула и покинула кухню. Айрин, вздохнув, так же встала со стула и зашагала в сторону выхода.

Предстоящий экзамен вызывал только мучительное потягивание в животе и волнительное покалывание в руках, помимо тех же ужасных мыслей. Не имело значения – поступит она или нет, но гораздо большее значение имело то, что будет после. Утром она, разбуженная ровно в семь часов, почти плакала от сонности и страха, поэтому собиралась подобно ленивцу, растягивая каждое движение на пять с лишним минут. И даже поездка в машине, да разговор с бодрым водителем – всё напрасно. Только здание академии с задней стороны, на секунду промелькнувшее в окне машины, заставило её немного взбодриться, и она выпрямила спину, удивлённо разглядывая размеры академии. Айрин последний раз выдохнула и потянулась, чтобы затёкшие мышцы так не ныли, и, выйдя из машины, зажмурилась от резко ударившего ей в глаза солнца. Она, приложив повёрнутую ладонь ко лбу, поспешила к входу в учебное заведение, на ходу проверяя все нужные документы. Толпа, образовавшаяся у академии её пугает точно дождь в ясный день – она точно не сдаст. Совет от домработницы, данный ей утром, мимолётно пронёсся в мыслях, и она уже через секунду выводит иероглифы на руке, а после ”съедает их”. Это слегка придало уверенности и Айрин подуспокоилась, уже проходя в аудиторию. Суини, выдохнув от того, что она не так уж сильно и опоздала, отдала документы девушке у входа, садясь на первое попавшееся место.

— Вот блин, — она шикнула, ударившись ногой об стул, и зажмурилась.

— Настоятельно попрошу не отвлекать. — Парень, сидевший недалеко от неё, презрительно поправил очки, вновь обернувшись на свой лист.

Айрин невольно улыбнулась, мотнув головой, после задумчиво подпёрла её рукой, накренившись в сторону. Она выводила узоры на черновике, пока ждала свои задания. Ждала не особо долго, к сожалению.

Мозг почти трещал по шва: такой примерно сложности были задачи по алгебре. Она устало прикрывала глаза, тихо мыча, стараясь не получить нового замечания от того парня. Айрин оставалось совершить ещё небольшой рывок в виде последнего задания по тригонометрии. Рин мельком уловила, как почти вся аудитория перелистнула страницы на то задание и шокированно смотрела на него. Она выдохнула и, решив, что ей это не по силам, перешла к заполнению желаемого факультета. Рука затряслась при прочтении первого варианта – геройский факультет. Она сглотнула, с невероятной скоростью нажимая на кнопку автоматической ручки, сжав зубы, отчего на скулах заиграли желваки. Ручка, точно сама по себе потянулась ко второму варианту, отмечая общеобразовательный факультет. Глаза расширились, и она, уже в ужасе захотев попросить новый бланк, почти сразу же одумалась, неровно вздыхая. Айрин нервно сложила все листы с заданиями в стопку.

— Эй, ты в порядке? — Девушка, шепнувшая этот вопрос, сидела сзади. Айрин обернулась и почти восхищённо вгляделась: та обладала неестественно розовым цветом кожи, почти таким же, как и её непослушные короткие волосы; глаза же, являясь не менее необычными, были чёрного цвета, а зрачок желтоватых оттенков. Она взволнованно глядела на неё, несмотря на замечание от смотрящих.

— Да, да. Просто с тригонометрией тёмный лес, — ответила и улыбнулась Айрин, встав с места.

Рин сдала листы и с радостью удалилась из кабинета. Она сложила руки за спиной, поспешила к ждущему её водителю. На вопрос о том, почему же она так рано, то Айрин неловко пожала плечами, будто не обратив внимания.

Она, ходившая по комнате туда-сюда, услышала еле слышный стук, выводящий её из раздумий. Айрин напряглась, втягивая голову в плечи. Она медленно подошла к двери и уже готова была расплыться лужей перед стоявшей за ней матерью.

— Что такое? — спросила Айрин, поднимая брови.

— Поинтересоваться пришла. — Та вальяжно шагнула в комнату и, оглядывая её, словно на секунду постаралась смягчить взгляд. — Сложно было? Я слышала, что в этом году практический экзамен был с роботами.

Айрин сглотнула.

— Да я бы не сказала, что прям так сложно, — кивнула она, отведя взгляд.

— Роботы и правда не слишком большая помеха, — ответила Хара, хмыкнув. — В прошлом году были идиотские манекены. Поступил почти каждый проходимец. Все же... хорошо?

Айрин по-доброму улыбнулась, кивая, и присела на кровать, похлопав рядом. Хара изогнула бровь, не ожидая, и ответила:

— Нет, извини. Мне нужно идти, я пришла лишь поинтересоваться.

Рин, закусив губу, слегка кивнула. Стоило ей выйти из комнаты, то она сразу же устало рухнула звёздочкой на постель.

Айрин настоящая дура.

Поняла это она, когда устало ударилась головой об стол прямо на письмо о зачислении на общеобразовательный факультет. Уже готова была порвать письмо и выкинуть в мусорку, сказав, что ничего ей и не приходило, пока домработница добродушно не спросила об этой теме.

— Ну-у, — протянула Рин, — поступила.

— Как хорошо! — Улыбнулась та.

Она, выдавив из себя улыбку, кивнула, отворачиваясь.

А ещё Айрин поняла, что ненавидит вливаться в новые коллективы. Класс 1-С, по сей видимости, не самый дружелюбный, и она, прибыв в академию позже всех, не успела ни с кем поделиться на группы по общению. Она, зарывшись лицом в руки, легла на парту, тяжело вздыхая.

— Эй, — услышала она рядом с собой, отчего дёрнулась и, изогнув бровь, уставилась на девушку по правую сторону, — это моё место.

— В каком это смысле? Тут больше нет мест. — Айрин недоумённо оглядела все занятые места вокруг, хмурясь.

Она не собиралась вставать со своего места, ведь была уверена, что это точно какая-то ошибка. Но, если все говорили, что UA – это воплощение надёжности и практичности, то почему сейчас одна ученица спугивает другую с места? Айрин нахмурилась, ещё сильнее вжавшись в место, и, заметив это, девушка взяла её за локоть, потянув на себя, чтобы наконец занять собственное место. Айрин оттолкнула её в сторону, отчего та пошатнулась, ударившись об другую парту.

— Вы что тут устроили? — мужчина, зашедший в класс, так спугнул обеих, что они рывком отпрыгнули друг от друга, как попрыгунчики, ровно встав на месте, злобно поглядывая друг на друга боковым взглядом. — Имя и фамилии обеих.

— Исида Мива, — первой представилась дебоширка и, задрав нос, ожидала вместе со всеми, когда представится её оппонетка.

— Айрин Суини, — сказала и она, стыдливо взирая на него.

Он, скептически осмотрев их, взял в руки планшет, сосредоточенно листая список учеников факультета. Его бровь изогнулась, а сам он вглядывался в гаджет всё сильнее.

– Исида Мива, общеобразовательный факультет, класс 1-C, – прочитал он. – Айрин Суини, геройский факультет, класс 1-A.

Айрин, раскрыв рот, развела руками, изумлённо бегая глазами по кабинету. Взгляды класса устремились на неё, будто и без официального оглашения знали о её оплошности, а ухмыльнувшаяся Исида – так и вовсе вдвойне. Самодовольно хмыкнула, оттолкнув зеваку от места, занимая коронное место.

– Но мне же пришло письмо о зачислении на общеобразовательный факультет, – ответила она и сжала губы от досады, с непониманием посмотрев на учителя. – Да и я отмечала его в бланке на экзамене.

— Дай мне секунду. — он нажал на таблицу о её досье, увлечённо листая. — твоё зачисление было принято ещё месяц назад, Полночь дала рекомендацию. Зайди в свой класс и поговори с руководителем, он решит что делать.

Айрин испустила тяжёлый вздох, взяла свой рюкзак и вяло направилась к выходу. Она была уверена, что это какая-то злобная шутка на первое апреля, ведь это только это объяснение и подходило. Со злостью сжала кулаки, прогуливаясь до первого этажа по пустынному коридору, причитав обзывательства в материнскую сторону, спотыкаясь об собственные ноги. Айрин ведь чётко, почти по слогам сказала о своей способности попасть в академию без бесполезных рекомендаций от неё и её знакомых.

– Почему ты опаздываешь на урок? – Она мгновенно подняла взгляд, испуганно посмотрев вперед: бесстрастно взирающий полуоткрытыми глазами на неё высокий мужчина.

Рот невольно приоткрылся в немом жесте беспомощности, а желание провалиться сквозь землю нарастало с бешеной скоростью. У Айрин просто нет слов, чтобы ответить на этот вопрос. Она недоумении почесала голову, пробегаясь глазами по мужчине, но наконец начала: