Глава 4. (1/2)
...Утром, с самого, как говориться, сранья, их вызвали на очередной трупак. Макс, недовольно ворча от недосыпа и усталости, нехотя поплелся на работу. Увы, для преступников выходных не существовало, и то, что эти самые выходные могут быть у нормальных мирных граждан, их, по-видимому, не особо волновало.
Макс, проклиная всех на свете, приехал позже остальных. В оцепленном месте преступления уже вовсю работали его коллеги, эксперты и медики. Несчастного парня-бету переехала машина, но сначала того, как позже выяснилось, выкинули из окна и после, замаскировав всё под несчастный случай, переехали тачкой уже мертвого.
Гнездилов как обычно был там же, но, что было немного странным, к своей обожаемой персоне внимания не привлекал. Не орал во всю глотку, с пеной у рта до последнего не доказывал, что это самоубийство и все такое прочее. Вообще, этот недоумок делал вид, что он здесь лишний и находится тут просто так, как сторонний наблюдатель. Даже было непривычно не слышать его. Альфа только лениво мазнул по омеге взглядом, когда та угрюмо прошла мимо.
Макс невольно скривился и инстинктивно принюхался, презирая себя всё больше. Как он ни старался справиться с собой, но его природа, которая еще не успела подохнуть в муках, реагировала на этого недоальфу очень сильно, что пугало и бесило одновременно. Так и есть, всё тот же гон был у дебила, к ядреному запаху которого примешался еще один, более резкий и, что греха таить, очень неприятный. Макс усмехнулся. Гнездилов, видать, что-то жрал, какие-то подавители. Омега вновь нахмурился, делая всё чисто машинально, все его мысли снова были заняты далеко не работой. Япона мать, перед этим дегенератом ведь ему ещё ответ держать, как говорится. Максимова передернуло. Он очень надеялся, что Гнездилов не полезет к нему сегодня с вопросами. Договорились до понедельника, значит, так и будет. Кто же знал, что придется тащиться на работу в субботу, да ещё в семь утра, когда город и не думал просыпаться.
И он уже знал, что ему ответит, ненавидя и презирая самого себя. Вся ночь была для этого, чтобы как следует обдумать и принять верное решение, поэтому сейчас он едва стоял на ногах, дрожа от усталости...
Хвала Богу, торчать долго на работе не пришлось, и к полудню они с Псом были свободны как ветер. Попрощавшись с коллегами (Игорь съебался из отдела еще раньше), Макс, едва сдерживая зевоту, с наслаждением залез в свою машину и, дождавшись, пока Пес запрыгнет рядом на пассажирское, покатил в сторону дома...
Продрыхнуть пришлось почти до вечера.
А потом, приняв душ, перекусив и покормив собаку, Максим решил позвать в гости человека, с которым давно не виделся и по которому очень соскучился. Набрав номер Сереги, мужчина развалился на диване, терпеливо ожидая ответа на том конце провода. И наконец ему приветливо ответили.
- Привет, чувак, как дела? Приезжай в гости, а то одному одиноко. Ну, почти одному, - опер с ухмылкой покосился на возмущенно тявкнувшего Пса.
Старый друг с радостью согласился. Поболтав еще немного, омеги отсоединились.
Сергей приехал где-то через час. Друзья обнялись и, щебеча о своем, заказали пиццу и суши. Сережа привез себе пива, а
Максу сока, прекрасно зная, что тот уже не пьет, разнообразные закуски и сладкое.
Долго болтали ни о чем конкретном, уплетая за обе щеки еду, шутили и смеялись, узнавая друг у друга подробности своих жизней, не забывая поглаживать и угощать примостившуюся тут же на диване собаку.
Не забыли повспоминать и о том, как странно они познакомились. Сережа был таким же сильным и крепким, косящим под альфу, как сам Макс, поэтому эти двое так сроднились после. А познакомились они, как ни странно, на работе Максимова, когда тот со своими коллегами (еще старыми) шел брать одну небольшую группировку, в которой и был Сергей... Отделали они тогда друг друга не слабо, собрат очень сильно скрывался, принимая незаконные препараты, которые отлично прятали его истинную сущность, и щедро брызгался одеколоном для альф, поэтому Макс вычислил его далеко не сразу. Чуть позже, уже на допросе, ошеломленный опер понял что к чему. Поздновато, правда...
Чтобы допросить этого дебила-альфу, ему пришлось очень постараться. Непробиваемый засранец стал невольно вызывать у него уважение и интерес. Да-да, тот самый примитивный омежий интерес.
Макс едва держал себя в руках, пытаясь вновь и вновь расколоть альфу. Все его подельники, как миленькие, признались почти сразу же в отделе, а этому хоть бы хны. Только скалился и кулаки сжимал. Хорошо, хоть был прикован наручниками. Больше драться с ним Макс не желал, и без того всё тело ломило от пудовых кулаков этого брутального засранца. Он впервые проиграл альфе. Дрались они долго, и никто не желал сдаваться первым, Макс уже чувствовал тогда, что силы начали нещадно покидать его. Впервые ему попался такой непробиваемый, во всех смыслах, терминатор. И альфа, что самое странное, нисколько не щадил его, как омегу, бил четко и уверенно, как своего...
Тогда на помощь ему, хоть и с заметным опозданием, но пришли коллеги, которые брали остальных, иначе этот красавчик-альфа, смуглый, с черными волосами и ярко-карими глазами, очень смахивающий на испанца, точно бы послал выдыхающуюся омегу-копа в долгосрочный нокаут.
- Слушай, дерьмо собачье, сколько можно мне мозги полоскать? Мне что тут с тобой сутки напролет сидеть?! - рявкнул Максимов, когда понял, что еще немного и проедется по этой красивой ухмыляющейся роже кулаком, да не один раз. Его всего трясло. - Или мне позвать сюда оперов, чтобы как следует с тобой пообщались? Поверь, это общение тебе не очень-то понравится.
- А зови, лысый, может, и понравится, - смачно процедил альфа и издевательски оскалился разбитыми губами.
А ведь и правда, и опера тут не помогут, - внезапно подумал Макс, впервые за годы работы в полиции ощущая самое настоящее отчаяние.
Он устало присел на самый край стола, за которым сидел преступник, и пристально посмотрел в красивое лицо, которое уже не улыбалось.
- Слушай, а я тебя невольно начинаю уважать. Впервые мне такой непробиваемый, словно из железа, альфа попадается. Бывают же еще такие...
- Да альфы тоже такими не бывают, - внезапно совсем не по-альфовски фыркнул задержанный.
- Что? - Максим медленно слез со стола.
”Альфа” внезапно запрокинул голову и расхохотался.
А оперу только и оставалось, что стоять и тупо наблюдать за этим совсем не наигранным представлением. Изумленно взирая на изящно запрокинутую шею, Макс почувствовал, как земля медленно начинает уходить у него из-под ног.
Япона мать!!! Только сейчас он понял, что перед ним далеко не альфа, и даже не бета.
Перед ним сейчас, уже нисколько не скрываясь, сидел собрат, нежный аромат которого стал проступать через резкие, скрываемые его истинную сущность запахи.
Опер вылетел из камеры под дерзкий смех, как подорванный, весь красный от негодования и впервые опустошенный.
Новоявленной омеге, по закону, смягчили приговор и дали три года, из которых он просидел только два с половиной, выйдя на свободу раньше за примерное поведение.
Макс, который похожего на него собрата совсем и не думал забывать тогда, стал навещать того в тюрьме, приносил продукты, с которыми в тюрьме был страшный дефицит, и просто тепло общался. Он будто приручал дикого зверя. Дерзкий засранец начал почти сразу отвечать взаимностью. Так постепенно эти двое и сдружились, сами еще не ведая того.
Звали собрата Сергей. На свободе его так же встречал Максимов, уже с Псом. Больше Сережу встретить было некому. Так и началась их дружба, которую было трудно сломать...
- Больше, надеюсь, не переступаешь закон? - делано-строго спросил Максимов, когда оба одновременно вынырнули из пучины воспоминаний.
- Нет, не волнуйся, я встал, как говорится, на путь исправления, - проворковал тот.
- Умница! За нас, - Макс чокнулся с улыбающимся Сережей своим стаканом с соком и задорно подмигнул ему.
- Спасибо, что отмазал тогда, - тихо поблагодарил собрат. - Ну, я про то, что незаконно гасил свою сущность. А то дали бы мне тогда намного больше...
- Не за что, - Макс погладил друга по колену. - Больше не шали смотри.
- Не буду, - теперь прозвучало твердо.
Дальше оба перешли на довольно откровенные темы.
- А знаешь, что у нас есть там внутри какая-то точка, очень похожая на точку G у женщин. И если этот комок нервов стимулировать, даже чуть-чуть, омега сходит с ума, короче, вообще едет крышей от сказочного удовольствия.
- Да, что-то слышал, и даже когда-то чувствовал, но она у меня уже, наверное, заржавела, - хохотнул Макс, делая глоток сока и запрокидывая голову на спинку дивана, чувствуя волну легкого удовольствия, пробежавшуюся по расслабленному телу.
- Ну у нас и базар больно откровенный пошел, - прыснул Сережа, потрепав довольно заворчавшего Пса за ухом.
- Да ладно, ”между нами девочками”, как говорится, можно, - Макс наслаждался суши.
Друзья переглянулись и расхохотались.
После, отсмеявшись и вытерев выступившие слезы, Сережа серьезно, с оттенком грусти, риторически поинтересовался:
- В кого мы превратились, Макс? Недоомеги какие-то, между альфами и омегами. Тьфу, блять. Что с нами происходит вообще?
- Не мы такие, жизнь такая, - философски заключил Макс, но в словах друга был резон. Они оба существа непонятного пола и природы, не знающие, что именно желают в этой самой жизни.
И это было самое страшное.
- Но даже в минусах бывает иногда и плюс. Никто не имеет права нам указывать и что-то навязывать, времена не те. Живи как хочешь и радуйся.
- Это да. Только вот своего альфу слушаться надо, а так всё путем. - Макс вновь подумал о Гнездилове. Рассказать другу или пока оставить в тайне? Думать пришлось недолго. Омежья природа победила. - Меня только бесят эти медосмотры каждые полгода, - процедил Макс, и его заметно передернуло от отвращения.
- Фу, бля, не напоминай! - фыркнул Серега. - У тебя когда последний раз был? - друг отпил пива.
- Полгода назад почти. Еще пару недель и срок подойдет. - Макс скривился и едва, чисто машинально, не потянулся за бутылкой с пивом, но вовремя остановился и плеснул себе еще сока.
Друг молчал, только громко сопел, сидя рядом.