После битвы (1/1)
Автомобиль на полной скорости мчался прочь от полусгоревшего аэродрома Слатина, увозя с собой остатки боевой группы Андрея Шаталова. Вера Курбаева, классный снайпер из Узбекистана, тоскливо смотрела в окно. ?Опомнись, Вера, всё кончилось! Всё позади! Ты вернёшься в Россию, оттуда сразу же полетишь в Самарканд, увидишь Нигину. Всё наконец-то будет чудесно!?. Ужасные четыре года, проведённые в Югославии, перестанут существовать, может быть, осядут где-то в подсознании в виде редкого ночного кошмара. Всё это время Вера ужасно горевала о племяннице. Целых пять лет, после смерти сестры, она воспитывала Нигину как родную дочь, но когда с деньгами стало совсем туго, пришлось отправиться в Боснию. Как сейчас её девочка? Вспомнит ли она тётю Веру?Наконец-то жизнь обойдётся с Верой по совести! Бек никогда не лжёт. Главное, чтобы не солгали самому Беку. По совести… А сама-то она поступила по совести? Ночью Вера прекрасно видела, как часть стены терминала рухнула, похоронив под собой Белобрысенького. Надежды на то, что албанец остался жив, не существовало. И всё же... Уехать вот так, даже не сообщив миротворцам о том, где искать его тело? Он ведь не чужой для неё человек. Полтора часа, которые они с Фадилем провели на крыше ремцеха, Вера никогда не забудет. Наверное, ощущение того, что стоишь на краю гибели, разожгло в ней неожиданное чувство.Молодая женщина посмотрела на командира. Тот сосредоточенно гнал машину вперёд.
– Бек, останови!– Что такое?– Выхожу!– Какого лешего?!– Фадиль.Бек хотел сказать ей пару ласковых, но вовремя вмешался Баря. Вот человек, обладающий настоящей житейской мудростью! ?Пусть выходит. А то потеряем Шатая?. И Вера оказалась одна на пустынном шоссе. Ничего, с её боевой подготовкой добежать до аэропорта не составит большого труда.?Отойди! А ну, отошёл! – заорал на Фадиля военный врач, – Не смей его тащить – у тебя ж весь живот распахан! Иди ляг?. Несчастный полицейский лишь по контексту догадался, что хочет от него этот русский. От волнения мешая сербские, албанские и английские слова, он изо всех сил пытался объяснить медикам, что Вук ему, как брат, что они дружат со времён основной школы, что тому нельзя умирать: ?Пожалуйста, спасите его!?. Те делали свою работу, не обращая на его слова никакого внимания.В какой-то момент до слуха Фадиля стал долетать женский голос. Албанец не мог разобрать слов и поначалу решил, что начинает бредить. Но нет. ?Фадиль!? – звала женщина. ?Вера!? – он поднялся на ноги и увидел, что прекрасная узбечка бежит к нему через выгоревшее взлётное поле. Молодой человек направился к ней, но, сделав всего три шага, рухнул на колени.Раненых удалось отправить в госпиталь достаточно оперативно, но военный врач всерьёз опасался, что серб до больницы не дотянет – слишком уж велика была кровопотеря. Да и его друг-албанец вызывал много опасений. Вера молча сидела возле Фадиля, держа его за руку. ?Ты правда здесь или я брежу?? – спросил её молодой человек, приоткрыв отяжелевшие веки. ?Конечно, здесь. Куда ж я денусь??.Когда машина выехала за территорию аэропорта, Вера кинула краткий взгляд в окно. Возле шоссе стоял командир одного из бронетранспортёров и говорил с какой-то девушкой. Та вытирала ладонью слёзы и кивала. Откуда она здесь взялась? Джинсы разорваны на колене, все перепачканы в земле, руки исцарапаны, волосы растрепались. Кто она такая? У Веры не было времени размышлять над этим вопросом. Вук начал стонать, в бреду звать кого-то, и снайпер, склонившись над ним, стала гладить его по перепачканным кровью пепельно-русым волосам. ?Ты только потерпи, боец, скоро доедем?.Полторацкий посматривал на неожиданно появившуюся из леса сербку с недоверием. Он вообще не привык доверять незнакомцам. Выглядела девица так, будто проползла весь лес на четвереньках. Может, убегала от террористов? Странным военному казалось и то, что девушка достаточно хорошо говорила по-русски.– Я ищу своего… жениха. Его фамилия…– Подожди, – оборвал Полторацкий, – Думаешь, мы тут всех по фамилиям знаем? Тут людей на куски рвало, огнём до костей палило! Как выглядел?– Внешность? – уточнила подозрительная сербка.– Ну!– Высок, метр и деведесет сантиметара, волосы… цвет… как мои. Очи карие. И здесь, где ухо, ожильак.Она провела рукой по своей левой щеке вниз, вдоль уха. Очевидно, имела в виду шрам.
– Был такой! – припомнил Полторацкий, – Только уж не знаю, выживет или нет.Сербку начало трясти. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Военный черкнул на обрывке бумаги несколько слов:
– Вот тебе адрес госпиталя в Приштине, там ищи, но я не уверен, что ты за него захочешь замуж пойти. Вам ведь, деревенским, что надо? Чтоб мужик огород копал.Девушка перестала дрожать и холодно глянула на него исподлобья:
– Я из города. Не треба ми, чтоб копал.Военный развёл руками. На ходу бросив слова благодарности, незнакомка двинулась прочь от аэропорта. Полторацкий видел, что она сильно хромает, но помочь ничем не мог: на горизонте появился натовский вертолёт. Никак нельзя было допустить, чтобы он приземлился.