Что? (1/2)
Энакин растерянно моргнул.
–Что, прости? — уточнил он, осторожно накрывая ладонь бывшего ситха своей.
–Изнасилуй меня, пожалуйста, — послушно повторил Кеноби, явно не понимая, что удивило его любовника.
Сначала все было хорошо. Скайуокер с удовольствием целовал каждый миллиметр теплой кожи, пряди рыжих волос, Оби-Ван послушно сидел, прикрыв глаза, кажется, даже наслаждался, но прошло какое-то время и вот.
«Извини, но не мог бы ты меня ударить?»
Скайуокер моргнул еще раз.
–Я не могу тебя изнасиловать, мое солнце, я же люблю тебя, — попробовал объяснить он, гладя тонкие длинные пальцы обретенного соулмейта.
Во всяком случае, сам Энакин был абсолютно уверен в том, что действительно нашел родственную душу.
Эта душа, тем временем, тяжело вздохнула.
–И я тебя люблю, Энакин, но…я привык к жёсткости. Учитель научил меня многому, в том числе и получать удовольствие от унижения, — мягко начал Оби-Ван, не зная, как объяснить и не попасть при этом под горячую руку.
Когда он впервые увидел Избранного, то даже не усомнился в том, что тот может дать ему то, к чему так привык Оби-Ван.
Кто же знал, что Скайуокер, умеющий искушать, любящий доминировать, будет обращаться с ним, как с…
–Он давно уже не твой учитель и нет нужды напоминать мне, чему он тебя учил, солнце — сквозь зубы сказал Энакин.
Он не был самым терпеливым джедаем и полный контроль эмоций был для него недостижим, это правда.
Зато благодаря мягкому и находчивому магистру Фисто, Скайуокер научился трем вещам:
Говорить что-либо спустя пару секунд после того, как мысль появилась.
Не щадя самолюбия разбирать ситуации прошлого, где он мог оказаться не прав и признавать свои ошибки.
Наконец, всегда держать в голове, что друг, любимый или другой джедай — союзник, который вместе с тобой разбирается в проблемах, возникших при общении.
Такой ход мыслей спасал Избранного от многих проблем — в частности, привил привычку говорить о своих чувствах прямо и обсуждать их.
Джедаи считали его слишком прямолинейным и даже несколько грубым, но очень ценили его открытость.
Вот и сейчас мужчина избрал свою любимую тактику.
–Прости, я вспылил, потому что мне кажется, что ты все еще любишь своего бывшего учителя. Все время думаю о том, что он дал тебе больше, чем даю я, — отведя взгляд сказал джедай.
–Эни, — растерянно выдохнул Оби-Ван, не знающий, что и как сказать.
В отличие от Энакина, его воспитывали иначе.
«Никогда не говори всей правды, Оби-Ван, — говорил Квай-Гон, — Пока у тебя есть информация, у тебя есть власть. Твое умение красиво говорить может принести много пользы, но оно будет бесполезно, если ты не научишься хорошо лгать».
–Ты знаешь, что это не так. Я сам разорвал связь, помнишь? Я люблю только тебя, — мягко прошептал Кеноби, обнимая ладонями лицо любовника.
«Врать — не значит выдумывать. Можно играть словами, можно не говорить всего, можно переводить тему и расставлять нужные тебе акценты».
–Помню, но ты все еще называешь его учителем. И сейчас просишь меня сделать то, что делал с тобой он. Меня это очень беспокоит, душа моя. Я так боюсь, что ты видишь во мне только замену ему, — открыто сказал Скайуокер, глядя в полюбившиеся серые глаза.
Обычно глаза Оби-Вана казались ему голубыми, но сейчас, при свете одной только ночной лампы, они стали куда холоднее.
–Ты никакая не замена, Энакин, просто у меня особые предпочтения в сексе, вот и все, — заверил его бывший ситх, мягко касаясь губами губ Избранного.
«Главное — верить в то, что ты говоришь, тогда никто не уличит тебя во лжи».
Оби-Ван не представлял Квай-Гона, когда спал с Энакином. Образовавшаяся между ними тесная связь мгновенно выдала бы эти образы джедаю.
Но никто не мешал Кеноби представлять своего Учителя, лаская себя в одиночестве, пока Энакина нет дома.
Несмотря на всю нежность, любовь и ласку, которую он чувствовал к Скайуокеру, мужчина отчаянно нуждался в своем учителе.
В грубом, страстном сексе.