Desire (1/2)
–Я хочу почувствовать тебя, — жадно шепчет Энакин, сжимая сквозь тонкую ткань теплое бедро ситха. Тот прикрыл глаза, чтобы не видеть, насколько близко стоит Скайуокер.
Ему хватало и этих прикосновений. Собственнических, жадных, требовательных, но почему-то при этом нежных. Впервые, пожалуй, его касались так…медленно. Можно было подумать, что джедай дает ему пару секунд на решение: оттолкнуть или принять ласку.
Конечно, Оби-Ван принимал.
Скайуокеру жарко, он чувствует, что еще немного и он найдет то, что искал так долго, то, что потерял так давно.
Оби-Вану хорошо, хорошо до безумия просто потому, что он полной грудью вдыхает аромат, исходящий от волос и кожи Скайуокера, потому что он чувствует привычную властную хватку, потому что он все же открывает глаза и видит того, кого много раз представлял в своей кровати.
Что-то внутри жалило, отравляло удовольствие мыслями о Квай-Гоне. Что-то говорило, что неправильно сейчас поддаваться напору Избранного и позволять ему заходить все дальше, но…
Сила, как же долго он хотел именно этого! Почему нет?!
«Это неправильно по отношению к учителю».
Поцелуй, второй его поцелуй с этим невозможно притягательным джедаем был таким сладким, что Кеноби едва не позабыл про свои ментальные щиты. Они были единственной гарантей того, что он не сойдет с ума…так быстро, во всяком случае.
«Если я люблю учителя, почему я так хочу Скайуокера?»
–Энакин, — попробовал начать Оби-Ван, но тонкие сладкие губы джедая тут же прижались к его губам и ситху осталось только слабо, коротко простонать в поцелуй. Он с ужасом осознал, что уже его собственное сознание и отражение льнет к Энакину а от ментальных щитов не осталось ничего.
Избранный рвано выдыхает и невольно цепляется пальцами за плечо стоящего у стены юноши. Волна эмоций, сдерживаемых Оби-Ваном, накрыла его с головой. Вина, жажда, нежность, страх, острое наслаждение и сладкий, темный тягучий туман, тут же растекшийся по всему телу молодого джедая.
«Не здесь, Энакин» — мягко шепнуло отражение Оби-Вана полупьяному от внезапно нахлынувших эмоций Энакину и тот отступил, крепко держа ситха за руку.
–Я не отпущу тебя, — хриплым от волнения голосом сказал Энакин, переплетая свои пальцы с тонкими, изящными пальцами Оби-Вана.
–Не нужно, — согласно прошептал Кеноби, чуть сжав свои пальцы и тут же несколько поморщившись.
Он почувствовал, что где-то очень далеко Квай-Гон впал в ярость. Тонкая, извилистая связь между ним и бывшим учителем донесла до Джина отголоски удовольствия как только Оби-Ван опустил щиты.
–Не думай об этом. Мы со всем разберемся, родной, — быстро зашептал Скайуокер, в мгновение ока заключая юношу в объятия, чувствуя гложащую ситха вину так же остро, как если бы она была его, Энакина, собственной.
Оби-Ван не знал, как объяснить, что такое обращение чувствовалось правильным. Не знал, почему так быстро его тело таяло в объятиях Избранного. Не знал, почему сейчас так хотелось, чтобы Энакин и правда никуда и никогда не отпускал его.
Почему в его объятиях так безопасно?
Почему из глаз льются слезы?
–Все в порядке, мой хороший, мой родной, мой ласковый, все хорошо, теперь все точно будет в порядке, — бормотал Энакин, прижимая к себе внезапно родного ситха и чувствуя, как намокает ткань туники. Но это ничего, ерунда.
Он видел отражение Оби-Вана, чувствовал его всем телом и…не видел в нем ничего, что говорило бы о тьме. Тонкий багровый контур, нервно мерцающий и отравляющий края отражения, говорил скорее об острой боли, ощущении вины и паники.
–Мы со всем справимся, обещаю тебе, Оби, обещаю, — продолжал шептать Энакин, мягко окутывая дрожащее отражение Оби-Вана своим, медленно, очень медленно погружаясь в него все глубже и чувствуя, что ему поразительно знакомо это ощущение. Правильное, приятное, словно бы ставящее все на свои места.
Спокойствие и наслаждение брюнета передалось и ситху, который постепенно затих и начал дышать ровнее и спокойнее.
Кеноби ощущал через связь с учителем его ярость. Теперь, когда ситх успокоился, он особенно четко чувствовал, где протянулась эта предательская нить связи.
И впервые он осознанно разорвал ее.
–Ты молодец, ты очень сильный, — выдохнул Энакин, ощущая, с какой болью и отчаянием был сделан этот жест, –Пойдем отсюда, родной. Не к джедаям, не волнуйся. Просто ко мне.
Скайуокер впервые ощущал себя таким большим и сильным. Впервые в его руках был кто-то, кто казался настолько твердым и в то же время хрупким. Впервые настолько сильно хотелось заботиться и оберегать.