1.11 (1/2)
Соленые капли стекают по лицу, всхлипы не прекращающегося плача эхом отдаются в темноте и только звук падающих со звоном корон и меча, рассекающего тела близких заставляет успокоить бурю внутри, заставляет встать и собрать последние крупицы себя, только ради них. Тэхëн делает шаг, ноги невольно подкашиваются, но руки крепко опираются о пыльные каменные стены. Опустошенность внутри убивает последнюю волю на жизнь. Омега делает ещё один, на этот раз, маленький шажок плотно сжимая до покраснения ладони ключ с серебряной цепочкой.
— Король юга… — шепчет через себя эти противные слова, наконец-то осознав, что же происходит вокруг. — Почему? — выдыхает сквозь всхлипы, отталкиваясь от стены и продолжая свои поиски в тайных дорогах когда-то любимого дома.
Душевные страдания кричат о том, что хочется спрятаться, подальше ото всех и как можно дальше от прошлого, чтобы больше не чувствовать эти эмоции, убивающие изнутри. Холодный воздух заставляет покрыться всё тело мурашками, и даже накидка, отданная незнакомцем, здесь бессильна. Тонкие пальцы касаются шершавых стен одного из множества выходом в этом темном месте. Наощупь Тэхëн находит верный, шатающийся камень, и тянет на себя. В глазах не прекращающиеся слезы, а всхлипы нередко затмевают удары металла о металл и вопли умирающих. Возможно, ему кажется, и на самом деле, всё наоборот, но душа разрывается изнутри, а эти звуки куда выше отдаются в собственном теле в отличие от посторонних. Дрожащая рука не с первого раза вставляет в скважину серебряный ключ, медленно поворачивая, открывая двери из обезумевшего дворца. Шаг вперед. Перед глазами простирается поле цветов, сладко пахнущих бутонов, однако до ужаса покрытых голубой кровью. Тэхëн опускается на корточки и касается черных шёлковых на ощупь лепестков, стирая капли жидкости.
— Не может быть, — новый всхлип и новые непрекращающиеся слезы.
По стеклянным стенам сада медленно стекают капли крови, на них нет ни одного места, в котором можно увидеть просвет на лунный свет, всегда виднеющийся в розарии, только голубая пелена и ярое пламя огня виднеется сквозь них. Омега поднимает взгляд к дверям, рядом с которыми лежат слуги дворца. Выпотрошенные насквозь тела, с проколотыми глазницами, из которых ручьём льётся кровь, а на руках расчерчены какие-то буквы, все эти безумства заставляют плотно сжать веки карамельных глаз и сидеть так как можно дольше, стирая эту картину из своей память, но, по-видимому, она не исчезнет никогда. И только голос отца, в непрекращающемся повторе того диалога, заставляет бороться дальше.
Пересилить себя оказывается куда сложнее, Тэхëн шаг за шагом, постепенно, приближается к выходу из этого цветочного безумия роз, покрытых голубыми пятнами. Мягкие подушечки пальцев дотрагивается до окровавленной двери, омега поворачивает голову назад, решаясь ещё раз взглянуть на свой народ, безжалостно порезанный в клочья, однако теперь отчётливо замечая надпись.
— Северяне горите в аду, — шепчет, а по каждому сантиметру кожи проходит неимоверная дрожь, становится тяжелее дышать, воздух, пропитанный мертвечиной, пробирается всё глубже, оседая на стенках лёгких.
Рука, сверху которой разбросаны склизкие кишки, крепко держит клинок. Омега внимательно рассматривает его, слыша новые крики снаружи. Глубокий вдох… выдох. Тэхëн закрывает карие глаза, отворачиваясь голову подальше, пытаясь не смотреть в глаза смерти, забравшей чью-то жизнь настолько жестоко. Пальцы отпускают стекло и тянутся к оружию, пробираясь сквозь части тела как можно быстрее. Холодная рукоять клинка, покрытая остатками крови, оказывается в более нуждающихся руках. Омега вырывает его из чужой хватки и быстро отходит дальше, настолько далеко, что чуть не запинается об другое тело, лежащее рядом, так же изуродованное, как и первое. Веки плотно закрываются, стараясь убедить себя в том, что всё закончилось, но самое страшное только впереди… Громкий визг, похожий на новую пытку, очередную за такое короткое время, заставляет взяться крепче за рукоять короткого клинка.
Омега толкает дверь и быстро бежит по знакомым дорогам. Огонь окружает всё вокруг, теперь можно убедиться в том, что юг сдержал свои слова. Деревья в округе горят неистовым пламенем, слуги и стража всеми силами сбивает горячие языки со своего тела, но всё оказывается напрасно, огонь забирает куда больше жизней чем враги, рассекающие каждого на своём пути. В карамельных глазах отражаются искры и мучения собственного народа, севера, вмиг обратившегося в огромное красное поле. Но слез больше нет, не осталось при виде смертей невиновных. Тэхëн снимает с вспотевших волос капюшон, продолжая сжимать клинок в попытках найти выход из массивных железных ворот.
Паника затмевает разум, каждый падает от ударов противника, наносимых с такими увечьями, что встать уже нет сил. Омега даже не замечает, как альфа с окровавленным мечом подходят в плотную, заставляя отступить к решетке и забиться сердце куда сильнее. Дыхание сбивается напрочь, а расстояние становится всё меньше, лезвие меча достигает того самого сердца, неистово бьющееся за жизнь, кажется сейчас оно само вырвет себя из юного тела. Холодное остриё поднимает чёрную накидку, касаясь льняной рубашки. Тэхëн отходит всё дальше, пытаясь сравняться с воротами, но альфа только радуется от таких действий, зная наверняка, что у этого северянина жизнь обречена. Лёгкая рубашка с треском рвётся, омега чувствует, как меч медленно рассекает кожу. Альфа неторопливо ведёт вниз, пытаясь увидеть весь спектр эмоций в мокрых карамельных глазах. Каждое прикосновение холодного металла отдаётся с новой силой, веки закрываются, а по щеке стекает одинокая слеза, последняя, скрывавшаяся где-то в глубине. Окровавленный кинжал валится из дрожащих рук, вонзаясь в землю под ногами.
— Прошу, не надо, — тихо шепчет себе под нос, мысленно стараясь избавиться от кошмара перед собой.
Острие пронзает грудь, заходя на пару сантиметров, но тут же исчезает. Омега выдыхает, больше не чувствует прикосновения к себе, но открытая рана неимоверно болит, ощущая жаркий воздух вокруг.
— Убирайся. Сейчас же беги не оглядываясь, — низкий голос заставляет открыть слипающиеся от страха веки.
Юнги одной рукой придерживает южанина за плечо, а второй резко вытаскивает глубоко вонзившуюся катану из тела альфы, не так давно угрожающего жизни омеги. Багровая кровь перемешивается с голубой, Тэхëн смотрит на то, как альфа безжалостно откидывает бездыханное тело в сторону. Яркий огонь, отражающийся от острия кровавого оружия, вселяет ещё больше ужаса. Серебристые волосы переливаются в каплях крови, отражая огненное пламя, заставляя покрыться мурашками от такого спасателя.
— Убирайся прочь, — рычит Юнги со всей силой ударяя лезвием по железным прутьям в сантиметре от головы омеги.
В карамельных глазах возникает паника. Тэхëн рассматривает фигуру перед собой, наверняка считавшуюся, что одними угрозами заставит сбежать, но ни единого шевеления в ответ, только удивленность от всей ситуации.