Возможно (2/2)

— И раз уж вышли в центр, должны понимать, кого тут можно встретить.

Лера почти бесшумно всхлипнула. Её доброе лицо заметно помрачнело. Пухлые губы вытянулись в тонкую линию, а глаза застелили слёзы. Не сказав ни слова, она вскочила со скамейки и выбежала из парка.

Вадим успел её окликнуть, но Елисеева не повернулась. Быстрым шагом она удалилась за территорию Дома культуры, не желая, чтобы кто-то видел её заплаканной.

Тёма захотел пойти за ней, но встретил решительный отпор со стороны Ромы. Лебедев смотрел на парня почти враждебно и с явным осуждением в глазах. Он сам поднялся со скамейки и побежал за подругой.

Леру удалось догнать у придорожного магазина. Она стояла около дверей и вытирала лицо только что купленными салфетками. Лебедев приблизился к ней, нежно взяв за руку.

— Могла бы подождать меня, – шутливо сказал он. – Я давно мечтал от них сбежать.

— Прости, – девушка шмыгнула носом. – я больше не хотела это слушать. Как они могут считать такое поведение нормальным? Те ребята ничего плохого не делали. Зачем их трогать?

— Издеваться над слабыми проще, чем над равными себе.

— Мы все равны, – выпалила Лера. – И Артём не имел права так себя вести.

— Согласен, но так считают не все.

— Как он мог? Мы так хорошо проводили время… чёрт, он ведь мне нравится, – Елисеева провела рукой по волосам. – Я только начала верить, что он не такой, каким показался при первой встрече, а тут такой облом.

— Неужели ты раньше такого не видела?

— Ни разу! Мы с Вадимом редко гуляли в компании – в основном, сидели у него дома, и я даже представить не могла, что мой брат будет на стороне этого…

Она запнулась. Парень аккуратно провел рукой по её макушке.

— Давай, скажи это.

— Губы Леры тронула легкая улыбка.

— Не дождешься.

— Я ведь знаю, что ты хочешь его обозвать.

— Предоставлю это тебе. – она отвела взгляд от темных глаз Лебедева и тут же помрачнела. Оказалось, к ним подходил сам виновник переполоха.

Лера не стала объясняться и молча ушла. На этот раз она не сбегала – просто развернулась к Тёме спиной и зашагала по направлению к дому. Анненский собирался вновь побежать за ней, но не смог. Холодная рука Ромы схватила его за запястье.

— Не смей к ней подходить.

Гнев сделал лицо Ромы очень грозным. Его брови изогнулись, а глаза потемнели, став почти чёрными. Он крепко сжимал Тёмино запястье и сверлил парня взглядом.

Казалось, от их касания возник электрический импульс. Они молча смотрели друг на друга: Рома – с пренебрежением, Артём – с раздражением. Никто не решался двинуться, будто боясь спровоцировать драку. Только подошедшие к ним Вадим и Митя смогли изменить опасное положение.

— Куда делась Лера? – поинтересовался Вадим.

— Ушла, – Рома отпустил руку Анненского, отбросив её от себя. – И я иду с ней. Приятного вечера.

Он не смотрел на обескураженных парней рядом с собой. Кипящая внутри ярость не давала ему возможности быть конструктивным, и Рома посчитал, что сейчас ему лучше успокоиться и успокоить подругу, а не выяснять отношения с гопниками.

Леру он нагнал почти у дома. Она уже остыла, но все равно была расстроена. До калитки они шли молча.

Елисеева не любила передавать остальным свое плохое настроение. Рома знал: ей нужно время. Она, как обычно, переживет все внутри себя, а потом позволит другу с ней поговорить. Рома не стал её удерживать. Лера умылась и пошла к себе. Лебедев весь вечер читал, но у него плохо получалось сконцентрироваться на книге. Оказалось, ситуация и его не на шутку задела. Сначала Роме казалось, что он так разозлился из-за подруги: этот нежный цветок терпеть не мог насилия и приходил от него в ужас. Причем виновником всему был её возлюбленный, а брат поддержал его. Лебедев думал, ему было жалко девушку, потому он и вскипел. Но позже, приведя мысли в порядок, он понял, что причина не только в Лере – ему почему-то не хотелось разочаровываться в Артёме. Этот мальчик показывал себя не с самой лучшей стороны, но Рома видел в нем что-то хорошее и хотел узнать его поближе. За последнее время они нашли контакт и даже стали немного понимать друг друга. Лебедев осознал: он не хочет ругаться с Тёмой, но этого не избежать.

В надежде, что свежий воздух поможет расслабиться и вернет утерянную концентрацию, подросток вышел на улицу. Уже стемнело, поэтому пришлось взять с собой крупный фонарик. В озере громко квакали лягушки, а в кустах около беседки стрекотали кузнечики.

Прохлада летней ночи действительно неплохо успокаивала нервы. Лебедев расслабленно сполз со скамейки и закрыл глаза. Но долго эта идиллия не продлилась: минут через пять после выхода на улицу он услышал какой-то шорох, а затем позвякивание калитки. Рома напрягся и замер. Кому приспичило дёргать калитку в полпервого ночи? Он осторожно вышел из беседки и включил фонарик. В паре метров от него стоял Тёма.

— Что ты тут забыл? – прошипел на него Рома.

— Как хорошо, что ты не спишь. – Анненский неловко перекатывался с ноги на ногу.

— Ты не ответил на вопрос. – парень немного смягчился.

— Я хотел извиниться.

— Тебе не передо мной извиняться надо.

— Я и не собирался.

— Лера спит.

— Тогда я пойду.

— Постой, – Рома понял, что рад его присутствию. – зачем ты это сделал?

— Потому что захотел. – сухо отрезал он.

— Считаешь, что прав?

— Прав, не прав – какая разница?

— Зачем извиняться, если не считаешь себя виноватым?

— Потому что… – он запнулся. – потому что считаю.

— Ты её очень расстроил.

— Я заметил, – Анненский украдкой глянул на Рому, все так же переступая с ноги на ногу. – А тебя?

— А меня разочаровал.

— Жаль, что мне всё равно.

— Тогда бы ты не спрашивал. – парировал Лебедев.

— О Боже, ладно! – Тёма развел руки в стороны и с раздражением продолжил. – Я сделал глупость, и мне очень стыдно! Доволен?

Рома ничего не сказал, но про себя отметил, что ответом Тёмы доволен.

— В последнее время меня бесит буквально все. Я не могу контролировать гнев. А тут как раз подвернулись эти два пидорка, – продолжил Анненский. – В школе я часто их задираю, вот и не выдержал. Думал, оторвусь на них, и станет легче.

— Но?

— Но потом увидел ваши лица, и стало совсем паршиво.

— Не хочешь перед ними извиниться?

— Разбежался! Они меня жутко бесят.

— Почему?

— Потому что одеваются как клоуны, слушают всякий бред, ведут себя как гомики.

— Ты злишься на них за то, что они делают, что хотят? – предположил Рома. – Завидуешь им?

— Да, похоже на то, – Тёма выдохнул. – Они как будто специально идут наперекор всем, лишь бы выпендриться.

— Это разве плохо? Ребята никого не изображают и принимают друг друга настоящими. Это лучше, чем строить из себя непонятно кого.

— А, ты не понимаешь. – Тёма махнул на него рукой.

— Я-то как раз понимаю, – Лебедев подошел ближе. – Самому приходится играть на публику. И поверь, я бы предпочел этого не делать.

Некоторое время они молчали. Тёма неловко чесал запястье.

— Ты меня сильно хватанул, – рассмеялся он. – Даже синяк остался.

— Покажи. – Лебедев взял его руку в свою, поднося её к свету фонарика. В месте, где он держал Тёму во время их перепалки, красовалось синее пятнышко.

— Как тебе?

— Не вижу проблемы. Значит, мы подружимся. – Рома отпустил его руку и подмигнул. – Я пойду спать. Завтра извинись перед Лерой. Думаю, она тебя простит.

— А ты… простил?

— Ты же не собирался передо мной извиняться.

— Не беси. Простил или нет?

— Возможно. – Лебедев еще раз улыбнулся и ушел в дом. Тёма остался стоять у озера, поглаживая запястье.